Хусто Гонсалес - История христианства Том II. От эпохи Реформации до нашего времени.
Еще больше осложнил дело вопрос о рабстве. Мексика отменила рабство в 1829 году, и в ответ на это иммигранты в Техасе, чье благосостояние основывалось в основном на рабском труде, начали плести интриги с целью отделить эту территорию от Мексики и присоединить ее к Соединенным Штатам. Эти сепаратистские происки получали поддержку в Соединенных Штатах со стороны тех, кто начал опасаться аболиционистского движения и видел в Техасе возможного союзника. Другие же, будучи сторонниками этого движения, надеялись обогатиться за счет спекуляции землями, которые мексиканцы будут вынуждены отдать. Дело дошло до того, что американский посол в Мексике попытался дать взятку в размере двухсот тысяч долларов влиятельному мексиканскому чиновнику за поддержку идеи продать Техас.
В конце концов началась война. Мексиканская армия была более многочисленной, но техасские повстанцы – иммигранты из Соединенных Штатов и недовольные мексиканцы – были лучше вооружены артиллерией и винтовками с дальностью стрельбы, втрое превышавшей радиус действия мексиканских мушкетов. В миссии Эль-Аламо, около города Сан-Антонио, около двухсот повстанцев оказывали сопротивление целой мексиканской армии. После ожесточенного сражения оставшиеся в живых сдались и были расстреляны мексиканцами. Слова "помни об Аламо" стали боевым кличем повстанцев и использовались в Соединенных Штатах при сборе средств и вербовке добровольцев. Более многочисленная мексиканская армия нанесла несколько поражений повстанцам, но в 1836 году Сэм Хьюстон захватил врасплох мексиканский штаб и взял в плен президента Сайта Анну, купившего свободу ценой согласия на предоставление независимости Техасской республике. Мексиканское правительство тоже согласилось при условии, что Техас останется независимым и не будет аннексирован Соединенными Штатами, которые приняли это условие.
Но экспансию Соединенных Штатов нельзя было остановить клочком бумаги. В 1844 году президентом избрали Джеймса Полка, то есть представителя сил, которые считали, что страна должна продолжить экспансию на запад. Еще до приведения нового президента к присяге Техас был включен в состав Соединенных Штатов совместной резолюцией Конгресса. В следующем году появилось выражение "очевидное предназначение". Это предназначение (и стоявшие за ним мощные экономические интересы) требовало завоевания северных мексиканских территорий. Однако в Соединенных Штатах было еще много противников такой экспансии, согласных со словами Джона Куинси Адамса, сказавшего перед палатой представителей, что в войне с Мексикой "знаменами свободы будут знамена Мексики, а вашими знаменами, мне стыдно за это слово, будут знамена рабства"{20}. Поэтому было необходимо, чтобы первый выстрел сделали мексиканцы, и Полк отправил генерала Захарию Тейлора на спорную с Мексикой территорию. Много лет спустя Улисс Грант, принявший участие в этой экспедиции молодым лейтенантом, писал: "Нас отправили спровоцировать бой, и надо было, чтобы его начала Мексика"{21}. Когда мексиканская армия отказалась начать военные действия, Тейлор получил приказ продолжить движение вперед, пока он не вызовет на себя огонь. Наконец мексиканцы начали сопротивление, и Полк добился от Конгресса объявления войны. Грант был убежден, что за всеми этими событиями стояли интриги с целью увеличить число рабовладельческих штатов.
Кратковременная война закончилась подписанием в 1848 году мирного договора в Гвадалупе-Идальго, по которому в обмен на пятнадцать миллионов долларов Мексика уступила Соединенным Штатам свыше трех миллионов квадратных километров – современные штаты Нью-Мексико, Аризона, Калифорния, Юта, Невада и частично Колорадо – и признала аннексию Соединенными Штатами Техаса с границей между двумя странами по Рио-Гранде. Договор гарантировал также права мексиканцев, решивших остаться на завоеванной территории. Но эти права вскоре начали нарушаться новыми поселенцами, распоряжавшимися землей так, будто у нее не было владельцев, и дискриминация мексиканцев как низшей расы стала обычным явлением на американском юго-западе.
До 1848 года в церквах Соединенных Штатов не было единого мнения о войне и понятии "очевидного предназначения". Раздавались смелые голоса протеста против того, что считалось открытой агрессией и попыткой восстановить рабство на землях, где оно было отменено. Но после войны, когда поселенцы бросились утолять жажду по земле, церкви присоединились к движению на запад, и вскоре некоторые конфессии заговорили о "двери", открытой Богом для евангелизации мексиканцев.
Для католиков освоение этих земель имело иные последствия. Наиболее значительным стало внезапное пополнение их рядов большим числом людей, по своей культуре совершенно отличавшихся от остальных североамериканских католиков. В течение нескольких десятилетий американское католичество отказывалось признать это различие и пыталось "американизировать" своих новых членов. В 1850 году католические церкви на юго-западе были поставлены под управление иерархов с восточного побережья, и число мексиканских священников быстро сократилось. Мексиканские историки приводят документальные свидетельства резкого контраста между прежними мексиканскими священниками, жившими среди народа и служившими бедным, и новыми, приехавшими с востока, общавшимися главным образом с англоязычными поселенцами и довольствовавшимися просто совершением мессы для обездоленных мексиканцев. Примером тому был конфликт между отцом Антонио Хосе Мартинесом, известным коренному населению под именем "священник из Таоса", и генеральным викарием Нью-Мексико Жаном Лами. Хотя Лами был французом по происхождению, он служил при диоцезе Балтиморы и был близким другом многих новых граждан этого района, в том числе Кита Карсона. Мартинес с 1824 года возглавлял семинарию в Таосе, и большинство священнослужителей в этой местности прошло подготовку у него. Он открыто отрицал принцип безбрачия, тем не менее многие называли его святым, так как всю свою жизнь он посвящал заботе о бедных. Когда Лами предписал Мартинесу и другим мексиканским служителям уделять больше внимания взиманию десятин со своей паствы и передаче их в его канцелярию, они ответили, что считают аморальным и нехристианским делом собирать деньги у бедных и отдавать их богатым. Непокорного священника и его последователей Лами отлучил от церкви, но они продолжали служить мексиканцам в качестве священников и совершать таинства, пойдя на открытый разрыв с церковной иерархией. Так продолжалось и в течение нескольких лет после смерти Мартинеса в 1867 году. Когда это движение пошло на убыль, уменьшилось и число мексиканцев, желавших посвятить себя священническому служению. Лишь в XX веке на юго-западе появился католический епископ латиноамериканского происхождения.
Рабство и Гражданская войнаВопрос о рабстве еще в колониальные времена многим не давал жить со спокойной совестью. По мере приближения независимости все чаще раздавались голоса, утверждавшие, что в рождающемся новом государстве не должно быть этого недостойного института. Однако в связи с необходимостью выступить единым фронтом против Великобритании эти голоса были заглушены, и Соединенные Штаты, называя себя землей свободы, продолжали проводить рабовладельческую политику. Некоторые конфессии открыто осудили рабство. В 1776 году квакеры изгнали из своих рядов всех, кто не хотел отказаться от рабовладения. Американские методисты, организовавшие в 1784 году рождественскую конференцию, выступив самостоятельной церковью, тоже запретили рабовладение среди своих единоверцев. Против рабства выступали и многие баптисты, хотя у них не было общенациональной организации, которая могла бы принять аналогичные меры.
Но с течением времени позиции начали меняться. Твердыми оставались только "друзья", число которых, впрочем, было на Юге весьма небольшим. Методисты и баптисты, пытаясь привлечь на свою сторону белых рабовладельцев на Юге, умерили свое неприятие рабства. К 1843 году свыше тысячи методистских служителей и проповедников имели рабов. Позиции других конфессий тоже были противоречивыми. Например, в 1818 году Генеральная ассамблея пресвитерианской церкви, заявив, что рабовладение противоречит Божьему закону, в то же время выступила против его отмены и лишила сана служителя, ратовавшего за отмену.
Поначалу антирабовладельческие настроения на Севере и на Юге были одинаково сильными. В 1817 году было основано Американское колонизационное общество, ставившее целью выкуп рабов, их освобождение и возвращение в Африку. Создание республики Либерия стало в значительной степени результатом работы Общества. Но подобные усилия не оказывали особого влияния на положение рабов в целом. Тем временем на Севере, где экономические преимущества рабовладения были менее заметными, аболиционистское движение усиливалось, тогда как на Юге, где экономическая и социальная система основывалась на рабском труде, события развивались в противоположном направлении. Вскоре многие на Юге начали проповедовать теорию, что рабство – институт, установленный Богом, и что оно приносит пользу даже чернокожим, так как благодаря ему они вырываются из языческой и нецивилизованной Африки и получают возможность услышать евангельскую весть. На Севере аболиционисты столь же страстно доказывали, что Бог не желает рабства. Многие члены Методистской церкви начали требовать возврата к прежней позиции – осуждению рабовладения. В 1844 году, когда Генеральная методистская конференция осудила епископа Джорджии за то, что он использовал труд рабов, церковь раскололась, и в следующем году образовалась Методистская епископальная церковь Юга. Нечто подобное произошло и у баптистов – когда их миссионерское агентство отказалось признать полномочия кандидата, представленного Баптистской конвенцией Джорджии, на том основании, что у него были рабы, образовалась Южная баптистская конвенция. В 1861 году южные пресвитерии в унисон с общим расколом в стране отделились от пресвитерианской церкви и создали собственные деноминации. Эти разногласия сохранялись вплоть до XX века, когда одним из них удалось их преодолеть, а другим – нет. Единственными крупными конфессиями, пережившими бурю без внутреннего раскола, были католики и епископальные церкви.
