Барт Эрман - Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах
Так или иначе, разные группировки притязали на Павла как «своего» и «помнили» только то, что им хотелось приписать ему. Но только одна из группировок в конце концов выиграла битву за воплощение истинной сути христианства. Именно эта группировка решила, какие книги должны быть включены в Новый Завет, и сформулировала Символ веры, который христиане продолжают повторять до сих пор. Ее представители, естественно, претендовали на то, что представляют истинную веру, и поэтому они называли себя «ортодоксами» (что буквально означает «правильное мнение»). К середине III века они торжественно узаконили свою победу над христианами-гностиками и последователями Маркиона. А вот духовных предшественников «ортодоксов», разделявших большую часть их взглядов еще до того, как они стали господствующим большинством, я называю «протоортодоксами»{74}.
Протоортодоксальные авторы отнюдь не обязательно считали себя связанными непосредственно с Павлом. Мы знаем, например, еще одного известного христианина, жившего в Риме во времена Валентина и Маркиона, — учителя по имени Юстин. Юстин писал трактаты против валентиниан и вступал в жесткие диалоги с последователями Маркиона. Три произведения Юстина сохранились: в двух из них он защищает христианство от обвинений со стороны его культурных (языческих) поносителей, а в третьем доказывает превосходство христианства над иудаизмом. Однако ни разу в этих работах Юстин не цитирует Павла и не ссылается на него, хотя цитирует другие, более ранние писания, в том числе Евангелия. Может быть, Павел был в своё время слишком горячей темой? Может быть, он действительно считался апостолом «еретиков», как утверждали гностики и Маркион, и потому не вполне подходил в качестве надежного источника? Довольно трудно сказать, так как сам Юстин по этому поводу молчал.
Однако не молчали интеллектуальные и духовные потомки Юстина, протоортодоксальные авторы, например, живший в конце II века епископ Лиона Ириней или энергичный заступник веры Тертуллиан, писавший спустя еще примерно двадцать лет. Эти авторы, и не только они, знали послания Павла и подробно цитировали их, особенно для борьбы с противниками, подобными Маркиону и Валентину. Эти протоортодоксальные авторы, взгляды которых примерно совпадали со взглядами, содержащимися в пастырских посланиях, и стали теми, кто одержал победу. Но означает ли это, что их понимание Павла было правильным? Необязательно. Их победа означает только то, что «их Павел» стал тем Павлом, которого все теперь помнят.
Как и все великие личности далекого прошлого, Павел, которого почитали, был настолько же вымышленным Павлом, насколько и историческим. Я полагаю, в некотором смысле всякая память об апостоле язычников (как и о Петре, апостоле иудеев) — это легендарная память, так как мы всегда помним прошлое не ради него самого, а ради нашего настоящего. Большинство из нас, включая историков, посещает прошлое в своем сознании, чтобы осмыслить его и при этом понять, как оно может быть связано с нами и нашим нынешним миром.
Глава двенадцатая
Ожесточенные враги Павла
Павел казался неоднозначной фигурой не только в течение первых трех столетий, он вызывает разногласия и сегодня. Мне нравится заставлять задуматься над этим самых разных людей, и многие годы я читал лекции о Павле как исторической личности и о Павле как герое легенд. Я беседовал с представителями таких религиозных общин, для которых личность Павла есть нечто оскорбительное, для кого он — апостол язычников, извративший простое евангелие любви и веры, проповедуемое Иисусом, в сложное, греховное, женоненавистническое и антисемитское учение о гневе и искуплении. Общался я и с представителями других религиозных общин, для которых имя Павла — синоним святой истины. За годы преподавания аспирантам и профессиональных встреч с учеными, изучающими Новый Завет, я познакомился с весьма сведущими и искренне увлеченными людьми, посвятившими свою жизнь страстному исследованию текстов Павла. Знал я и других, абсолютно непримиримых с ним. Иисус сказал, что он пришел с огнем и мечом, чтобы разделить землю, а Павел, похоже, осуществил его слова на практике.
Павел и его время
Итак, при своей жизни Павел был главным источником раздора, даже в тех христианских церквах, которые он основал. Для меня одной из самых любопытных особенностей изучения Нового Завета является то, что ученым потребовалось очень много времени — долгие столетия, — чтобы понять значение постоянной полемики Павла с другими христианами: со времен раннего христианства тянется великий спор об истинной сущности этой религии. В каком бы месте мы ни открыли его книги, Павел выступает против представлений той или иной группировки, каждая из которых считала себя христианской. Ни один из текстов противников Павла не сохранился, но если бы они уцелели, какую историю они поведали? Бесспорен тот факт, что Павел на каждом шагу защищается (по крайней мере, там, где не нападает), демонстрируя чрезвычайную многоликость христианства в тот самый ранний период, когда существовали очень разные представления о том, что значит быть истинным верующим и преданным благой вести.
В Послании к Римлянам Павел вынужден защищаться от обвинения со стороны поверивших другим христианским лидерам, будто он проповедовал благую весть, ведущую к беззаконию и заставляющую усомниться в Боге, ибо получалось, что тот нарушил свои обещания, данные иудеям. В Первом послании к Коринфянам Павел осуждает тех, кто думает (очевидно, под влиянием его же учения), что они уже наслаждаются великолепием духовного воскресения с Христом. Во Втором послании к Коринфянам он критикует новых апостолов, которые пришли в город с подобным посланием, называя их «лжеапостолами». В Послании к Филиппийцам он обрушивается на христиан, призывавших его обращенных к обрезанию, называя их «псами», озабоченными только собственными удовольствиями и поклоняющимися «чреву». А в Послании к Галатам он особенно яростно укоряет христиан-иудеев, утверждавших, что завет между Богом и иудеями был скреплен навечно. Для Павла эти «иудействующие» пребывают под проклятием Бога, и любой уверовавший в их учение сбивается с пути истинного. Чего ученые не отдали бы, чтобы услышать, как те защищаются! Конечно, они могли просто указывать на известные отрывки из Священного Писания, доказывающие, что Бог не изменял и не будет изменять правила игры.
И после смерти у Павла были противники — не только среди тех, кто принял противоположные взгляды, тем не менее хотел найти у Павла поддержку (например Маркион и противники Маркиона, Валентин и противники Валентина, Тертуллиан и противники Тертуллиана), но и среди христиан с ярко выраженной антипатией к самому Павлу. Вместе с тем мы всегда должны помнить, что, когда более поздние христиане объявляли себя противниками Павла, они выступали против того, что считали представлениями Павла, но это не обязательно были те представления, которых придерживался сам Павел. Как мы уже видели, различие здесь может быть весьма существенным.
Павел и Иаков
Согласно ранним хроникам Евангелий, ни один из братьев Иисуса (включая Иакова) не был среди его последователей при его жизни, потому что они не видели в нем ничего необыкновенного (см.: Мк. 3:20–21; 3:1–35; Ин. 7:3–5). Но согласно Павлу (см.: 1 Кор. 15), после воскресения Иисус явился Иакову, и это, должно быть, все изменило. Иаков уверовал, что брат его воистину был Христос от Бога. А учитывая его собственный необычный статус — земного брата самого Господа, — его определили на роль главы последователей Иисуса. Он мог вернее всех остальных интерпретировать слова и деяния Иисуса. В итоге он стал главой церкви в Иерусалиме, родине христианства.
Иаков, как и Иисус до него, по рождению и воспитанию был иудеем и придерживался иудейских традиций даже после принятия веры в Иисуса. Иными словами, он был христианином-иудеем. Это особенно очевидно из комментариев, которые Павел написал в Послании к Галатам, где он с некоторой горечью вспоминает открытый спор с Петром в Антиохии о том, позволительно ли вкушать пищу с язычниками. Павел настаивал, что поступать иначе означало бы исказить истину благой вести, согласно которой человек оправдан перед Богом не следованием иудейским законам (например, законам о чистой пище), а благодаря вере в смерть и воскресение Иисуса. Любой, кто утверждал, что язычники употребляют нечистое, в корне неправильно понимал саму суть нового вероучения.
Похоже, Петр принимал это мнение, по крайней мере временно. Но затем пришли «некоторые от Иакова» (Гал. 2:12), то есть представители иерусалимской церкви, посланные самим Иаковом, и Петр задумался над своими действиями: чтобы не оскорбить прибывших, он перестал вкушать пищу с язычниками. Павел пришел в ярость и публично назвал Петра лицемером. Мы не знаем, каким был ответ Петра. Многие интерпретаторы предполагали, что он не отрицал своей вины, но огрызался и, возможно, даже одержал победу над Павлом. В пользу данной версии говорит то, что Павел никогда не упоминал об исходе спора.
