Доцент священник Максим Козлов - Сравнительное богословие (Римо-Католическая Церковь)
Второй причиной нереагирования Востока на папические тенденции является разность положений церквей на Западе и Востоке. Восточная Церковь более или менее благополучно решила все вопросы своего административно-канонического устройства путем согласования с государственной структурой. Поэтому римские требования о признании первенства казались на Востоке не церковными, а государственными.
Карташов в книге «Вселенские соборы» отмечает: «Восточные уже просто не понимали догматического смысла, вкладывавшегося папами в свои юрисдикционные притязания, а легкомысленно думали, дело идет просто об административном первенстве и властолюбии».
Спор на IV Вселенском Соборе
Наиболее ярким эпизодам встречи Востока и Запада является эпизод связанный с 28 правилом Халкидонского (IV Вселенского) собора. Ковремени Халкидонского собора Римским епископом был Лев I Великий (440-461 гг.). Он первый хронологически, которого РКЦ именует magister ecclesiae - учитель церкви. Этот титул означает, что и жизнь, и учение его обладателя достойны подражания, так как точно излагают католическую доктрину.
Лев I сформулировал последовательно учение о примате папства. (Халкидонский собор в основу Ороса положил учение Льва I, Лев I убедил варваров не грабить Рим, был песнописцем на Западе.) Лев I утверждал, что ап. Петр есть князь всего чина апостольского, превосходящий всех других по власти; ап. Петр есть основание всей Церкви. По Льву I, ап. Петр опирается на несокрушимую крепость единого основания — Христа. Та твердость, которая свойственна Христу в силу собственной Его власти, сообщается ап. Петру путем сопричастности (соучастия в Божественной власти). Ап. Петр воспринят в теснейшее общение нераздельного единства со Христом и представляет собой посредство между Христом и всею Церковью. Первенство и примат Петра есть утверждение не временное, а постоянное, потому что вечна истина исповедуемая, и Христос - Сын Бога Живаго. «Как Христос есть Сын Божий во веки, так и Петр, взявший на себя бразды управления Церковью, не оставляет их. Невидимо он (Петр) и ныне пасет стадо Христово, а видимо пасет Церковь через своих преемников на Римской кафедре». Общение Римских епископов с верховным апостолом и по глубине, и по результатам воспроизводит общение власти ап. Петра со Христом. Наследники ап. Петра обладают всей полнотой его полномочий. Римская кафедра есть духовный центр всего христианского мира.
IV Вселенский собор с одной стороны являет собой как бы вершину влияния Льва Великого на дела всей Церкви, а с другой стороны — именно на IV Вселенском соборе была сформулирована последовательно православная экклизиологическая позиция, обоснована историко-каноническая природа прав и преимуществ тех или иных кафедр.
Буква обращений собора к Льву I имеет более чем комплиментарный характер. После осуждения Евтихия речь зашла о полномочиях Константинопольского епископа, и преобладающим оказалось не мнение папских легатов, а позиция тех отцов, которые опирались на уже имевшееся 3-е правило II Вселенского собора, которое гласило следующее: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что город этот есть Новый Рим». Это правило II Вселенского собора, который на Западе еще не признавался Вселенским, и правила его на признавались.
Но на Халкидонском соборе легаты Льва I протестовали против принятия этого правила, ссылаясь на 6-е правило I вселенского собора и Сардикийские правила, которые они причисляли к числу Никейских. 6-е правило было процитировано легатами с римской добавкой о том, что Рим всегда имел примат. При исследовании отцы Халкидонского собора не нашли ни сардикийских правил, ни добавки в кодексе, и указали на это легатам. И легаты вынуждены были отказаться от своей аргументации и от протеста против 28-го правила Халкидонского собора.
Это правило было принято в следующей редакции: «Следуя во всем определениям святых отцов и признавая канон 150-ти Боголюбезных епископов, бывших на соборе в дни благочестивой памяти Феодосия (то есть, II Вселенского собора), то же самое и мы определяем и постановляем о преимуществах святейшей Церкви Константинополя — Нового Рима, ибо и престолу древнего Рима отцы, как и подобало, дали преимущество, потому что он был царствующим городом. Следуя тому же побуждению, 150 Боголюбезных епископов предоставили такие же преимущества святейшему престолу Нового Рима, справедливо рассудив, чтобы город, получивший честь быть городом царя и сената, был бы в соответствии с этим возвеличен и в церковных делах, и стал бы вторым после древнего Рима».
Легаты не подписали 28-е правило, ссылаясь на инструкции папы не нарушать старейшинства кафедры и на 6-е правило I Вселенского собора. После закрытия собора 1 ноября легаты возвлатились в Рим. Лев Великий отверг 28-е правило собора, и оно никогда не признавалось Римской кафедрой в этой редакции. Лев I написал послание патриарху Анатолию и императору Маркиану с осуждением этого правила и с требованием его отмены. В ответ патриарх Анатолий написал миролюбивое послание, в котором пытался представить дело так, что папские легаты неверно истолковали правило, и что возвышая Новый Рим - Константинополь, отцы хотят воздать большую честь древнему Риму. В заключение патриарх просил признать 28-е правило. Тон и стиль ответа был заискивающий по отношению ко Льву I. И внешне получилось, что акты собора предлагаются папе на утверждение: «Мы доводили до твоего сведения, что декретировали и другие вопросы…, зная, что твоя святость одобрит… молим, почти наши декреты своим утверждением, как и мы почтили твое участие в Оросе».
Для Востока этот стиль был характерной комплиментарностью для сохранения мира. Таков был и стиль обращений митрополитов к Константинопольскому епископу - то есть это было выражением элементарной культуры обращения. На Западе же позже ссылались на это послание патриарха, говоря, что Восток раньше признавал папу.
И все-таки, папа Лев I 28-го правила не признал, и был убежден, что и Восток от этого отказался (поскольку патриарх просил утверждения правила папой) на основе дальнейшей переписки.
В итоге на Востоке 28-е правило стало каноническим, а на Западе его не было.
Мнение же, что Римские епископы утверждали решения соборов, сложилось из практики отсутствия пап на соборах и посылки своих легатов, которые привозили акты соборов папе на подпись. Таким образом, в формировании папства есть и доля вины восточной иерархии.
Не признавая 28-е правило по букве, Запад фактически должен был с ним смириться, то есть вернуться к состоянию церквей после I Вселенского собора. Но это уже стало невозможным. (Правда, на Лионском и Ферраро-Флорентийском униатских соборах Константинопольская патриархия была поставлена на второе место после Рима.)
Разрыв общения Рима с Константинополем
После Халкидонского собора мир между Востоком и Эападом в течении некоторого времени еще сохранялся. Но затем произошел раздор из-за схизмы Акакия.
Акакий был Константинопольским патриархом. И папа Феликс III разорвал в 484 г. общение с Константинопольской патриархией, так как Акакий подписал энотикон императора Зенона.
Энотикон подписали и патриархи Александрийский Петр Монг и Антиохийский Петр Гнафевс (монофизит). Поскольку оба патриарха находились в евхаристическом общении, то Рим, применив принцип пантагеозности, разорвал с ними общение. Константинополь не был монофизитским, но подписал энотикон под давлением Зенона. Это послужило причиной первого крупного разрыва с Римом, длившийся до 518 г.
Раскол уврачевали при папе Гормизде и Константинопольском патриархе Иоанне Каппадокийском в 518 г.
Однм из условий папы для восстановления общения было подписание формулы (хартии), в которой излагалась папистская доктрина: «Первым условием спасения является хранение истинной веры и неотрывное пребывание в отеческом предании. Никто не может опустить слова Господа нашего Иисуса Христа, говорящего: " Ты еси Петр, и на сем камне созижду Церковь Мою». То, что было сказано, оправдывается и ходом дел, ибо на апостольской кафедре всегда пребывает неизменной кафолическая религия». Далее в хартии шло анафематствование всех монофизитов от Евтихия до Петра Монга и обещание всегда следовать тому, что будет предписывать «апостольская кафедра».
Хартия была доставлена легатами в 518 г. в Константинополь с условием: кто подпишет ее - тот и в общении с Римом. Константинополь чувствовал себя виновным в общении с монофизитами и хотел мира, но не хотел подписывать; легаты, в свою очередь, формулы не меняли. Тогда в Константинополе была составлена преамбула (предисловие) к этой хартии, в которой пояснялось, что под «апостольской кафедрой» следует понимать кафедру Рима вообще: и древний Рим, и Новый Рим. Легатов об этом в известность не ставили. Да они и внимания на преамбулу не обращали, отмечая лишь количество подписавших.
