Мэтью Альпер - Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности
Более того, наши представления о реальности определяет не только способ, которым наши физические органы чувств получают информацию: не менее важен и способ обработки этой информации нашим мозгом. К примеру, что означают наши слова о том, что мы «видим» яблоко? Сначала фотоны света, отраженные яблоком, уловила сетчатка наших глаз, затем эта информация преобразовалась в электрические сигналы, в дальнейшем обработанные нашим мозгом. Следовательно, все, что мы воспринимаем как «реальность» — не что иное, как электрические сигналы, истолкованные нашим внутренним органом, мозгом. Когда мы едим яблоко, то «чувствуем» его текстуру, «обоняем» его запах, «ощущаем» его вкус. Только после того, как мы объединим все эти чувственные ощущения, наш опыт преобразуется в связное представление о яблоке как едином целом. Без внутреннего процессора, согласующего мешанину чувственных ощущений, которые мы получаем постоянно, мы вряд ли смогли бы разобраться в собственном опыте.
…Каждая отдельно взятая особь любого вида интерпретирует действительность в соответствии с собственной уникальной точкой зрения
У более примитивных организмов этот внутренний процессор представляет собой единственный проводящий путь нервной системы. В процессе эволюции этот путь развился, стал сложной нервной сетью, сходящейся к центральному нервному узлу — ганглию. Более сложную разновидность такого ганглия мы называем мозгом. Наш человеческий мозг представляет собой процессор, устроенный хитроумнее всех. Поскольку каждый организм обладает собственным уникальным механизмом обработки информации, своей центральной нервной системой и мозгом, каждый организм интерпретирует действительность со своей уникальной и относительной точки зрения.
Более того, действительность интерпретируют в соответствии с собственной уникальной точкой зрения не только разные виды живых существ, но и каждая отдельно взятая особь любого вида. Каждая особь, принадлежащая к нашему виду, наделена собственным уникальным сочетанием органов чувств, своей комбинацией ушей, глаз, носа, рта и кожи. Другими словами, нет двух людей, имеющих совершенно одинаковые наборы чувствительных нервных окончаний. К примеру, поскольку механическое устройство моих глаз слегка отличается от устройства глаз моего соседа, я буду воспринимать цвета несколько иначе, чем он. Можно привести и другой, более выраженный пример: человек с поврежденными колбочками глаза, совершенно не различающий цветов, будет воспринимать как бесцветный или серый цвет, который я вижу как ярко-красный. Поскольку каждый индивид воспринимает мир со своей уникальной точки зрения, каждый из нас придерживается собственной уникальной интерпретации действительности.
Различаются не только органы чувств, но и «процессоры» особей, или их мозг. В мире не найти двух человек, обладающих абсолютно одинаковыми глазами, точно так же нет и двоих обладателей абсолютно одинакового мозга. Следовательно, каждый человек не только получает чувственную информацию по-своему: он по-своему обрабатывает ее, а значит, толкует всем известные данные на свой лад.
Помимо всех этих факторов следует также учесть то, что у людей разнится и набор жизненных впечатлений. Поскольку от них зависит когнитивное развитие индивида, то эти жизненные впечатления также влияют на выбранный им способ истолкования действительности.
Итак, способ, которым представители разных видов (а также особи одного и того же вида) интерпретируют реальность, обусловлен тремя переменными, а именно: физической природой органов чувств, физической природой «процессора» (мозга) и содержанием жизненного опыта.
Помня об этих трех переменных, представим себе, что две амебы, две домашних мухи, два шимпанзе и два человека видят один и тот же восход солнца. Так как все эти существа воспринимают световую энергию солнечного излучения, а затем обрабатывают полученную информацию своим уникальным способом, кто в состоянии определить, чей опыт наиболее достоверен или «реален»? Какой организм осмелится утверждать, что видит «настоящий» восход? Кто отважится заявить, что впечатление, которое произвел на него алый оттенок восходящего солнца, наиболее истинное? «Красный» — введенное человеком понятие, не имеющее никакого отношения ни к реальной физической вселенной, ни к реальности других видов живых существ. Хотя мы можем воспринять восход красным, сам по себе восход таковым не является. Просто таким образом среднестатистический представитель нашего вида воспринимает световые волны конкретной длины (600 нанометров), попадающие к нему на сетчатку глаза. В сущности, нам следует признать, что мы способны постигать реальность лишь в той мере, в какой нам позволяют делать это наши биологические особенности.
Поскольку каждый из нас воспринимает мир со своей уникальной, следовательно, субъективной и относительной, точки зрения, все знания должны быть тоже относительными. Говоря словами Иммануила Канта, невозможно познать «вещи в себе» — разве что «вещи, какими мы их воспринимаем». Значит, мы ни в чем не можем быть абсолютно уверенными. Наша уверенность в своих познаниях может быть только относительной. Но если это так, правомерным будет следующий вопрос: зачем вообще стремиться познать что-либо?
Ответить на него несложно. Независимо от относительности наших взглядов, мы тем не менее обладаем способностью воспринимать вещи достаточно сходным или приближенным образом, чтобы они обеспечивали нас практической информацией об окружающем мире. Вот почему, к примеру, если мы зададим присутствующим в многолюдной комнате и смотрящим на один и тот же камень вопрос о том, что они видят, то все они согласятся, что перед ними камень, хотя, возможно, каждый будет воспринимать его со своей точки зрения. Но если окажется, что среди присутствующих в комнате есть те, кто утверждает, что видит башмак, банан, собаку, ничего хорошего это нам не сулит. К счастью для нашего вида, дело обстоит иначе. Наши органы чувств достаточно последовательны, поэтому если мы покажем камень полной комнате людей, то большинство согласится с тем, что видит именно камень. Несмотря на то, что мы никогда не познаем «вещь в себе» и никогда не будем обладать абсолютными знаниями о каком-либо предмете, наши органы восприятия и внутренние механизмы обработки информации предлагают нам достаточно последовательный отчет о мире, обеспечивающий нас практическими и достоверными данными. В сущности, благодаря своим органам восприятия мы получаем столько практической и достоверной информации, что уже смогли на основании этой информации создать целые научные дисциплины. Эти дисциплины помогли нам разработать такие практические и надежные образцы техники и технологии, как электрический свет, микроволновые печи, ядерная энергия, искусственные органы, космические корабли, антибиотики, электронные микроскопы, компьютеры, не говоря о многих других.
Так в чем же заключается секрет науки? Как она дает нам возможность превращать наши представления о вещах в электрический свет и микроволновки? Какое именно применение знаний обеспечило нас таким обилием технологий, обогащающих жизнь? Проще говоря, как действует наука?
Наука опирается на строгий процесс, известный под названием научного метода, — процесс, принципы которого первыми изложили два философа-современника: сэр Фрэнсис Бэкон (1561–1626 гг.) в «Новом Органоне» и Рене Декарт (1596–1650 гг.) в труде «Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках». Декарт полагал, что для обретения того, что он называл «четким и ясным» знанием о вещах, следует руководствоваться в своих наблюдениях строгим набором правил. Эти правила Декарт именовал научным методом. И в чем же заключается этот научный метод? Не прибегая к подробному объяснению принципов самого Декарта, я попытаюсь предложить более схематическое толкование.
…Секрет науки — в строгом процессе, известном под названием научного метода
Научный процесс складывается из двух этапов: эмпирического и статистического. На первом этапе ученый ищет во вселенной закономерности на основании эмпирических наблюдений — данных, полученных посредством физических органов чувств. К примеру, на основании информации, приобретенной благодаря одному из этих органов, глазам, еще в древности человек заметил, что солнце всходит на востоке. На следующее утро он обратил внимание на то же самое событие. После еще нескольких подобных наблюдений зарождающийся ученый начал распознавать закономерность. На основе первоначальных наблюдений он сумел высказать догадку о том, что солнце, как правило, появляется с востока. Поскольку его «теорию» еще только предстояло подтвердить, эти утверждения некоторое время оставались сугубо гипотетическими. Ведь несколько простых наблюдений едва ли могут служить фундаментом для безоговорочной веры во что-либо.
