Реза Аслан - Zealot. Иисус: биография фанатика
Иисусом из Назарета.
Эпилог
Бог истинный от Бога истинного
Лысеющие седобородые люди, закрепившие на века богословие и практику христианства, впервые встретились в византийском городе Никея на восточном берегу озера Измит в современной Турции. Это было лето 325 г. Эти люди собрались здесь по приказу императора Константина, и им было велено прийти к согласию относительно той веры, которую недавно принял император. Первый христианский император Рима, одетый в пурпур и золото, с лавровым венком на голове призвал собор к порядку, как если бы это был Сенат. Этот жест понятен, поскольку каждый из почти двух сотен епископов, собравшихся в Никее для определения вероучения, был римским гражданином.
Епископам нельзя было расходиться до тех пор, пока они не преодолеют свои богословские разногласия, особенно те, которые касались природы Иисуса Христа и его отношения к Богу. На протяжении столетий после смерти Иисуса среди церковных лидеров шли ожесточенные споры о том, был ли Иисус человеком или божеством. Был ли он Богом во плоти, как утверждал Афанасий Александрийский, или, как считали последователи Ария, просто человеком — пусть совершенным, но все же человеком?
После нескольких месяцев напряженных переговоров собор вручил Константину то, что впоследствии стало называться Никейским Символом веры, впервые определив официальную формулу того, во что верили христиане. Иисус есть Сын Божий в буквальном смысле слова, утверждал Символ веры. Он Свет от Света, Бог истинный от Бога истинного, рожденный, а не сотворенный, единосущный Отцу. Что же касается тех, кто не принимал Символ веры (как, например, ариане, считавшие, что «было время, когда не было Сына»), их немедленно изгоняли из империи, а их учение жестоко преследовалось.
Может показаться, что Никейский Символ веры представляет собой открытую попытку заставить замолчать голоса несогласных, раздававшиеся внутри церкви. Конечно, решение собора повлекло за собой тысячу с лишним лет чудовищного кровопролития во имя ортодоксальной веры. Но правда заключается в том, что участники собора просто привели в систему то, во что верило большинство — не только большинство епископов, собравшихся в Никее, но большинство христиан вообще. К тому моменту вера в Иисуса как Бога поддерживалась церковью на протяжении уже нескольких столетий — и все благодаря ошеломляющей популярности посланий Павла.
После того как иерусалимский Храм был разрушен, священный город сгорел дотла, а остатки его жителей рассеялись по империи, Павел предпринял невиданные доселе меры для реабилитации христианской общины. За исключением источника Q (который, в конце концов, представляет собой не реальный, а гипотетический текст), до 70 г. н. э. единственными письменными свидетельствами об Иисусе были послания Павла. Они ходили среди людей, начиная с 50-х гг. I века Послания были написаны для общин диаспоры, которые после разрушения Иерусалима остались единственными христианскими общинами в империи. В отсутствие иерусалимской общины связь между движением Иисуса и иудаизмом была разорвана, и проповедь Павла стала единственным источником, из которого новое поколение христиан узнавало об Иисусе Христе. Даже евангелисты испытали на себе глубокое воздействие посланий Павла. Влияние его богословия можно проследить у Марка и Матфея. В Евангелии от Луки, написанном одним из самых преданных учеников Павла, его взгляды преобладают, а Евангелие от Иоанна — это немногим более, чем теология Павла, представленная в форме повествования.
Учение Павла могло казаться ересью до 70 г. н. э. Но затем его совершенно новая религия, свободная от авторитета Храма, который больше не существовал, и от бремени Закона, который больше не имел никакой силы, отделившаяся от иудаизма, который стал верой париев, воспринималась с энтузиазмом многими жителями Римской империи. Поэтому в 398 г. н. э., когда, согласно преданию, в городе Гиппон Регий на территории современного Алжира был созван еще один собор епископов, чтобы канонизировать тексты, которые впоследствии стали называться Новым Заветом, эти епископы решили включить в христианское Писание одно послание Иакова, брата и преемника Иисуса, два послания Петра, главного апостола и первого из учеников, три послания Иоанна, возлюбленного ученика Иисуса, и четырнадцать посланий Павла, отступника и изгоя, которого отвергали и высмеивали вожди иерусалимской общины. По сути, больше половины из двадцати семи книг Нового Завета либо написаны Павлом, либо говорят о нем.
Это не должно казаться удивительным. После разрушения Храма христианство стало по преимуществу религией бывших язычников, и ему была нужна языческая теология. Именно такое богословие и предлагал Павел. Выбор между учением Иакова, основанном на Законе Моисея и проповеди иудейского националиста, выступавшего против Рима, и религией Павла, порвавшей с иудейским провинциализмом и не требовавшей для спасения ничего, кроме веры в Христа, для второго и третьего поколения христиан был очевиден.
Две тысячи лет спустя Христос, созданный Павлом, полностью затмил собой исторического Иисуса. Память о бунтаре-зелоте, который ходил по Галилее с армией учеников и стремился установить Царство Божье на земле, о проповеднике, который отрицал авторитет иерусалимского священства, о иудейском националисте, который выступил против римского гнета и проиграл, была полностью утрачена. А жаль. Ведь единственная вещь, которую может дать нам подробное исследование биографии исторического Иисуса, — это понимание того, что личность Иисуса из Назарета, Иисуса-человека, столь же привлекательна, интересная и достойна похвалы, как и образ Иисуса Христа. Попросту говоря, он достоин того, чтобы в него верить.
Благодарности
Эта книга является результатом двадцатилетнего исследования Нового Завета и истоков христианского движения, проводившегося в университете Санта-Клара, Гарвардском университете и Калифорнийском университете в Санта-Барбаре. Хотя я глубоко благодарен всем своим профессорам, мне хотелось бы отметить особо моего терпеливого преподавателя греческого языка, профессора Хелен Мориц, и моего блестящего консультанта, Катерину Белл из университета Санта-Клара, Харви Кокса и Йона Левинсона из Гарварда и Марка Юргенсмейера из Калифорнийского университета. Я также хотел бы выразить признательность за поддержку своему редактору Уиллу Мерфи и всему коллективу издательства Random House. Особую благодарность я выражаю Элизе Чини, лучшему литературному агенту в мире, и Иану Уэррету, который не только перевел древнееврейские и арамейские тексты для этой книги, но и дал мне множество ценных советов в процессе работы над рукописью. Но моя самая большая благодарность адресована моей любимой жене и лучшему другу Джессике Джекли, чья любовь и преданность помогли мне стать тем человеком, которым я всегда хотел быть.
Примечания
Огромное значение для моего исследования имела фундаментальная работа Джона П. Мейера (John P. Meier) A Marginal Jew: Rethinking the Historical Jesus, vols. I–IV (New Haven: Yale University Press, 1991–2009). Я впервые встретился с отцом Мейером в то время, когда изучал Новый Завет в университете Санта-Клара, и именно его авторитетный взгляд на личность Иисуса, на тот момент нашедший отражение только в одном томе из четырех, поспособствовал появлению у меня первых мыслей о будущей книге. Труд отца Мейера отвечает на вопрос, почему мы имеем так мало сведений о человеке, который радикальным образом изменил ход мировой истории. Его тезис — мы знаем об Иисусе так мало, потому что современники видели в нем не более чем иудейского простолюдина-маргинала из галилейской глуши, — стал теоретической основой той книги, которую вы держите в руках.
Конечно, ниже я говорю о том, что недостаток наших знаний об историческом Иисусе отчасти объясняется тем, что его мессианская проповедь не была уникальным явлением в Палестине I века. Иллюстрацией служит отрывок из Цельса «Я — Бог, или дух божий, или сын божий…», который можно найти в классической работе Рудольфа Отто (Rudolf Otto, The Kingdom of God and the Son of Man (Boston: Starr King Press, 1957), p. 13). (Русский перевод из Цельса цит. по А. Б. Ранович. «Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства». М., 1990. С. 317).
Скажу вкратце о том, в каком значении я использую термин «Палестина I века» на страницах этой книги. Хотя словом «Палестина» римляне называли территорию, во времена Иисуса включавшую в себя современные Израиль, Палестину, Иорданию, Сирию и Ливан, официальное название Syria Palaestina появилось только после того, как они подавили восстание бар Кохбы в середине II века н. э. Тем не менее термин «Палестина I века» настолько часто употребляется в академических дискуссиях об эпохе Иисуса, что я не вижу причин не использовать его в этой книге.
