Барт Эрман - Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах
«Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам…» (Гал. 1:15–16).
Это замечательно напоминает пророков Еврейской Библии, говоривших о своем собственном призыве. Например, пророк Иеремия так передает обращенные к нему слова Бога: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя» (Иер. 1:5). Бог назначил Иеремию стать своим глашатаем еще до его рождения. То же самое думал о себе Павел. Или рассмотрим писание пророка Исаии:
«И ныне говорит Господь, образовавший Меня от чрева в раба Себе, чтобы обратить к Нему Иакова и чтобы Израиль собрался к Нему; Я почтен в очах Господа, и Бог Мой — сила Моя. И Он сказал: мало того, что Ты будешь рабом Моим для восстановления колен Иаковлевых и для возвращения остатков Израиля, но Я сделаю Тебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до концов земли» (Ис. 49:5–6).
Таким образом, Павел считал себя стоящим в ряду пророков, избранных до своего рождения для особой миссии. Но он не просто принадлежал к числу боговдохновенных глашатаев. По собственной оценке, Павел ставил свою миссию выше, поскольку серьезно воспринимал слова пророков, согласно которым Божье спасение в конце света будет распространяться не только на его народ, народ Израиля, но и на все народы земли. Когда история приблизится к своему божественно назначенному концу, все те, кто совершает идолопоклонство (то есть язычники), осознают ошибочность своего пути и обратятся к Богу (см.: Ис. 42:17). Они поймут, что «у тебя только Бог, и нет иного Бога» (Ис. 45:14). Как только они придут к этому осознанию, все народы земли поклонятся одному истинному Богу: «Предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык» (Ис. 45:23) и «все концы земли увидят спасение Бога нашего» (Ис. 52:10).
Слово спасения обращено не только к народу Израиля, но и ко всем людям. И весть о спасении должен был передать не кто иной, как Павел, которого Бог избрал быть «апостолом язычников». Неудивительно, что Павел испытывал ощущение безотлагательности. Надежды и мечты всех пророков с нетерпением ждали своего часа — его личного служения. Он был тем, кого Бог избрал для долгожданного исполнения пророчеств.
Апостольский авторитет ПавлаТаким образом, понятно, почему Павел придавал такое значение своей миссии. Понятно также, почему другие считали Павла самонадеянным и непреклонным. Но был ли он действительно призван к тому, чтобы благовествовать язычникам? Это становилось спорным вопросом всякий раз, когда проходил испытание характер его служения. И никогда такое испытание не было более явным, чем среди христианских церквей, которые Павел основал в Галатии, области в Малой Азии (на территории современной Турции).
Наши сведения о том, как Павел основал церкви в этом регионе, несколько противоречивы. Очевидно, он прибыл сюда с данной миссией и серьезно заболел. Исцелившись, он проповедовал благую весть о Христе тем, кто приходил к нему. Вслед за одними приходили другие, пока, наконец, не появлялось множество обращенных (см.: Гал. 4:12–14). Они начали встречаться вместе на регулярной основе, все больше узнавать о своей новой вере и поклоняться Богу, которого они приняли. Эти обращенные были прежде язычниками и, очевидно, не соблюдали иудейских законов или иудейских обычаев. И Павел, как мы видели в предыдущей главе, был весьма настойчив в том, что как язычники они не должны обращаться в иудаизм, ибо какой в этом смысл? Если спасение пришло на основе веры в смерть и воскресение Иисуса, Сына Божьего, а не соблюдения Закона иудеев, то зачем язычникам следовать этому Закону? Единственная мыслимая цель (для Павла) состояла в том, чтобы так или иначе улучшить свое положение перед Богом. Но как могло быть улучшено полное и совершенное спасение, данное Христом? Любой, кто думал, будто для спасения необходимо соблюдение Закона, или оно хотя бы полезно косвенным образом, очевидно, неправильно понимал истинную природу благой вести.
В конце концов Павел выздоровел и отправился из Галатии дальше, чтобы нести благую весть в другие места. Как это часто случалось, через некоторое время на передний план вышли другие христиане, возвещавшие другие учения. Не совсем ясно, что именно говорили галатам эти «апостолы», но, вероятно, они утверждали, что Бог дал Закон иудеям как вечное условие для его избранного народа{55}. Закон никогда не был просто временным или ограниченным набором необязательных к выполнению требований. Священное Писание требовало, чтобы мужчины были обрезаны в знак принадлежности народу Божьему (см.: Быт. 17:12–14). Эту заповедь называют вечным условием, а не временным. Поэтому мужчины, поклоняющиеся Богу, должны быть обрезаны. Эти другие «апостолы» говорили также, что ученики Иисуса, которые стали первоначальными главами Церкви и продолжали руководить церковью в Иерусалиме, согласны с ними в данном вопросе. Они делали вывод, что, если Павел проповедовал другое учение, то он извращал первоначальное учение Иисуса и его последователей.
Когда Павел получил известие о конфликте в Галатии, он пришел в ярость и написал ответ. В отличие от большинства других его посланий, оно отнюдь не дружественное, это послание, спешно набросанное в состоянии сильнейшего гнева. Оно — единственное послание от Павла, которое начиналось не с благодарения Бога за паству. Вместо этого оно начинается с обвинения:
«Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию, которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово» (Гал. 1:6–7).
Павел продолжает далее, что, если кто-либо проповедует учение, которое расходится с тем, что он сам проповедовал, тому «да будет анафема» (Гал. 1:8–9). Здесь нет никакой гибкости! Есть одна истина, и Павел возвестил ее. Любой, кто говорит что-либо другое, абсолютно не прав.
Но на каком основании Павел мог претендовать на такую уверенность в своей правоте? Именно в этот момент Павел начинает говорить о своем прошлом праведного иудея и своем откровении от Бога. Христос явился ему, призвав, чтобы он нес благую весть язычникам. Павел знает, что его версия благой вести истинная, потому что сам Христос передал ему ее. Вот почему Павел (в отличие от автора Деяний) настаивает на том, что после своего обращения он не пошел в Иерусалим, чтобы посоветоваться с апостолами, которые были до него. Его не могут обвинить в изменении их учения: он получил свое учение не от них, а от самого Бога. И когда один из этих иерусалимских апостолов стал противоречить ему в затронутом выше вопросе (Петр, когда они были вместе в Антиохии), Павел публично стал обвинять его в лицемерном поведении и настаивал на том, что никто не может быть оправдан перед Богом, соблюдая Закон. Поэтому, пишет он галатам, требовать, или даже предполагать, что язычники должны быть обрезаны или соблюдать иные требования Закона, есть оскорбление благой вести (и Бога) (см.: Гал. 2:11–15).
Как я уже говорил, тексты самого Павла показывают, что не все соглашались с таким взглядом на Закон, включая Петра. Мы никогда не узнаем аргументацию последнего в антиохийском споре, нам известны только доводы Павла. Можно лишь удивляться, что Петр с готовностью уступил и согласился, что проиграл. Это кажется довольно маловероятным. Другие миссионеры, которые прибыли в Галатию вслед за Павлом, не согласились с ним, настаивая на том, что именно их учение было дано Богом. Как мы увидим в более поздней главе, практически всюду, куда приходил Павел, у него были противники, проповедовавшие иное понимание христианского вероучения. Они, естественно, считали себя правыми, а Павла — неправым. К сожалению для историков, мнения других сторон в этих спорах не сохранились.
Тем не менее у нас есть определенные указания на то, что, возможно, говорили противники Павла. В предыдущей главе я упоминал о ряде текстов, которые были подделаны от имени Климента Римского и называются «Псевдо-Климентинами». В этих легендарных текстах Петр соперничал с «еретиком» Симоном Волхвом, который для их неизвестного автора является тонко скрытым шифром Павла. Помимо всего прочего Петр утверждает, что в истории народа Божьего важные личности выходят парами и первая всегда является низшей по отношению ко второй. Павел, будучи первым, кто появился на языческом миссионерском поле, признается низшим по отношению к Петру, который пришел позже.
Что касается видения Иисуса, которое придавало взглядам Павла высший божественный авторитет, то над этим, как мы уже ранее видели, Петр посмеялся:
