Николай Малиновский - Очерк православного догматического богословия. Часть II
{стр. 181}
§ 150. Пресуществление хлеба и вина в тело и кровь Христовы в таинстве евхаристии.
В евхаристии под видом хлеба и вина Христос Спаситель преподает нам в спасительную пищу Самого Себя — Свое пречистое тело и Свою святейшую кровь. Веруем, — учат восточные патриархи, — что по освящении хлеба и вина, хлеб прелагается (μεταβάλλεσθαι), пресуществляется (μετουβσιοίσθαι), претворяется (μεταποιήσθαι), npeoбpaзyemcя (μετaρριθμίζεσθαί) в самое истинное тело Господа, которое родилось в Вифлееме от Приснодевы, крестилось во Иордане, пострадало, погребено, воскресло, вознеслось, седит одесную Бога Отца, имеет явиться на облаках небесных; а вино претворяется и пресуществляется в самую истинную кровь Господа, которая во время страдания Его на кресте излилась за жизнь мира» (Посл. восточ. патр. 17 чл.). Преложение или пресуществление должно так мыслить, что «самое существо хлеба и самое существо вина прелагается в существо истинного тела и крови Христовой действием Духа Святаго» (Прав. испов. 107). Отсюда, по освящении св. даров хотя они и кажутся для наших внешних чувств хлебом и вином, «но истинно, действительно и существенно хлеб бывает самым истинным телом Господним, а вино самою кровию Господнею» (Посл. вост. патр. 17 чл.).
Такое учение ο существе евхаристии основывается на ясных свидетельствах Писания об этом таинстве. Так веровала и древне-вселенская церковь.
I. Давая обетование об установлении евхаристии, И. Христос учил: хлеб, его же Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира, т. е. что в евхаристии верующие будут вкушать самую плоть или самое тело Его под видом хлеба. Так поняли слова Господа и иудеи, и И. Христос не только не отверг такое, т. е. буквальное их понимание, а напротив, еще с большей ясностью и раздельностью предложил учение ο вкушении Его плоти и крови в вышеприведенных словах: аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте плоти Сына человеческаго, не пиете крови Его и пр. Понимать эти слова {стр. 182} в переносном смысле и невозможно. В переносном смысле выражение — есть плоть всегда и везде означает: причинять большое зло другому, наносить жестокую обиду, особенно же — злословить и клеветать (напр., Иов. 19, 22; Пс 26, 2; Мих 3, 3 и др.). Следовательно, если в переносном смысле понимать и слова обетования Спасителя ο евхаристии, то они получат следующий смысл: ядый Мою плоть, или (если заменить метафору собственным выражением) причиняющий Мне величайшее зло, обиду — имать живот вечный, и наоборот: аще не снесте плоти Сына человеческаго, или (говоря собственно) не будем наносить Ему жестоких обид, злословить и клеветать на Него, живота не будем иметь в себе! Очевидна несообразность подобного сочетания мыслей, однако неизбежная при метафорическом понимании. Точно также недопустимо понимание в переносном смысле и выражения пить кровь. Здесь должно иметь в виду, что закон Моисеев настойчиво внушал евреям отвращение от крови животных, даже чистых, и не только запрещал употреблять ее, но грозил за это тяжким наказанием (Быт 9, 4; Лев 7, 27; Иез 33, 25–27 и др.). Если закон воспитывал в иудеях отвращение к крови животных, то кровь человеческая, конечно, должна возбуждать это чувство еще в большей степени. И вот, Господь И. Христос предлагает пить кровь именно человеческую! Употребляя такой образ выражения в несобственном, метафорическом смысле, Спаситель через это сделал бы для Своих слушателей ненавистным самый предмет учения, и притом сделал бы это намеренно. Но, конечно, нельзя допустить ничего подобного. Если же, однако, Господь говорит ο вкушении Его тела и крови в таинстве евхаристии, то, значит, Его слова нужно понимать буквально.
To же учение ο существе евхаристии содержится и в повествованиях об установлении этого таинства. И. Христос не прямо предложил Своим ученикам евхаристические хлеб и вино, но сперва совершил особое благословение над хлебом и вином и произнес слова молитвенного благодарения к Отцу Своему. Благословение хлеба и вина всемогущей десницей Богочеловека, {стр. 183} конечно, но могло остаться бездейственным. Через молитвенное благословение хлеб и вино превращены Им в собственное тело и в собственную кровь Его. Только при таком представлении будут понятны слова Спасителя при преподании ученикам благословленного Им хлеба (ό άρτος): приимите ядите: сие (τοίτο) есть тело (το σώμα) Мое, и при преподании, по благословении, чаши с вином (ό ποίνος — вино): пийте от нея вcu, сия, (τοίτο) бо есть кровь (το αίμα) Моя (Мф 26, 26–28; Мк 14, 22–24; Лк 22, 19–20). Образ выражения знаменательный, особенный: существительные άρτος — хлеб и ποίνος — вино, мужеского рода, между тем τοίτο — сие — средний род (от οίτος — сей). Отсюда очевидно, что слово «сие» относится не к хлебу и вину, но к словам: σώμα — тело и αίμα — кровь, каковые имена существительные среднего рода. Τοίτο указывает на то, что держал И. Христос в руках и преподавал ученикам без наименования предмета. Α это дает видеть, что хлеб и вино, после молитвенного благословения их И. Христом, перестали быть по существу своему хлебом и вином и преложились в тело и кровь Его, сохранив только для наших чувств свойства хлеба и вина. Отсюда, и связка есть в приведенных словах должна быть понимаема не в смысле означает или знаменует, а в своем обычном и прямом значении, т. е. что Спаситель под видом хлеба и вина преподал ученикам истинное тело Свое и истинную кровь Свою. Такое, т. е. строго буквальное понимание слов установления таинства, требуется и следующим. О том, что имеет видимость хлеба, Спаситель сказал Своим ученикам, что оно за вы даемо, a o том, что имеет видимость вина, сказал: яже за многия изливаема во оставление грехов. Этим указывается на существенное тождество вкушаемого под видом хлеба и вина с распятым на кресте телом и с пролитою кровью Богочеловека.
Ап. Павел, по поводу участия некоторых коринфских христиан в языческих жертвах, пишет: братия моя возлюбленная, бегайте от идолослужения… Судите вы, еже глаголю: чаша благословения, юже благословляем, не общение ли крове Христовой есть? хлеб, его же ломим, {стр. 184} не общение ли тела Христова есть?… He можете чашу Господню пити и чашу бесовскую; не можете трапезе Господней причащатися и трапезе бесовстей (1 Кор 10, 14–16, 21). Как под чашей и трапезой бесовской, т. е. под пиршествами язычников при жертвоприношениях, без сомнения, должно разуметь не образное только, но действительное вкушение крови и мяса жертвенных животных, так, очевидно, на чашу и трапезу Господню или евхаристию верующие смотрели, как на действительное причащение истинного тела и крови Христовых. Коринфянам же апостол писал: иже яст хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет телу и крови Господней (1 Кор 11, 27), почему необходимо тщательное приготовление и само испытание приступающих к евхаристии: да искушает человек себе, и тако от хлеба да яст и от чаши да пиет. Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не рассуждая тела Господня (28–29). Следствиями недостойного причащения апостол представляет болезни, случавшиеся с недостойно причащавшимися коринфянами, оканчивавшиеся нередко смертью: сего ради в вас мнози немощни и недужливы и спят доволни, т. е. немало и умирает (30 ст.).
II. Церковь во все времена веровала и учила, что на трапезе Господней преподается верующим истинная плоть и истинная кровь Господа. Древнейшие литургии, сходные между собой по своему составу, все одинаково содержат, как и ныне употребляемые чины литургий Василия Великого и И. Златоуста, призывание Св. Духа для освящения даров и исповедание, что действием или наитием Св. Духа хлеб и вино прелагаются в тело и кровь Христовы. Отцы I-го Вселенского Собора исповедали: «на божественной трапезе не должно видеть предложенный просто хлеб и чашу, но, возвышаясь умом, должно верою разуметь, что на ней лежит Агнец Божий, вземляй грехи мира, приносимый в жертву священниками, и истинно приемля честное тело и кровь Его, должно веровать, что это — знамение нашего воскресения». Отцы III-го Вселенского Собора {стр. 185} одобрила послание св. Кирилла Александрийского, в котором говорится: «мы совершаем в церквах бескровную жертву и освящаемся, причащаясь святой плоти и честной крови Христа, Спасителя всех нас». — Седьмой Вселенский Собор учит: «никогда никто из труб Духа, т. е. св. апостолов и преславных отцев наших, не называл бескровной жертвы образом (είκόνα) плоти Христовой, но самым телом и самою кровию» Господней.
