Прот.Александр Мень - Исагогика. Ветхий Завет
Есть глубокий смысл в рассказе о том, что Моисей был спасен и воспитан египтянами. Сами угнетатели народа Божия становятся невольными орудиями Промысла, показывая тем самым, что воля Господня совершается вопреки всему.
По преданиям, Моисей был научен «всей мудрости египетской» (Деян 7,21-22). Об этом писал Филон в своей книге «Жизнь Моисея». Во всяком случае, очевидно, что будущий вождь и пророк во многом стоял выше своих невежественных соплеменников-пастухов. Более того, и другие левиты были тесно связаны с египтянами (Офни, Финеес, Мерари, Пасхор и др. носили египетские имена).
Поскольку в качестве кормилицы для Моисея была взята его собственная мать (Исх 2,8-9), он не утратил связи со своим народом, хотя и рос в египетском окружении. В какой степени Моисей был обязан урокам жрецов, неизвестно, но некоторые элементы основанного им культа (напр., Ковчег) имеют аналогии в египетской религии. Не исключено, что с монотеистическими воззрениями он познакомился именно в период обучения в Египте.
Согласно Флавию, Моисей был сделан военачальником и участвовал в походе против Эфиопии, а после победы женился на эфиопской княжне (Арх., II,10). Достоверность этого предания ничем не подтверждена, кроме упоминания в Числ 12,1 «ефиоплянки» в качестве жены Моисея.
Участие, которое проявил Моисей к горькой судьбе Израиля, поставленного на грань истребления, апостол рассматривает как подвиг веры. «Верою Моисей, пришед в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой, и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение» (Евр 11,24-25). Убив египетского надсмотрщика, Моисей вынужен был бежать за пределы страны. Но скорее всего, у него были и другие, более веские причины бояться гнева фараона.
В те годы, как показывают документы, переход через границу Египта был связан с большими трудностями — она повсюду надежно охранялась. Моисей скрылся в «земле Мадиамской», на северо-западе Синайского полуострова, где кочевали родственные Израилю племена. Там он поселился в семье кенитского священника Иофора (евр. Иетро), которого более ранняя традиция (Я) именует Рагуилом (отметим, что древние арабские надписи дают священникам двойные имена). Роль этого человека в жизни Моисея была, по-видимому, значительной, хотя многое остается неясным.
Иофор отдает свою дочь в жены Моисею, выступает как его наставник и советник; он исповедует веру в Ягве и приносит Ему жертвы (Исх 18). Некоторые библеисты считают, что именно от Иофора Моисей впервые услышал св. Имя Господне. Древние семиты, как известно из угаритских текстов, почитали Бога под именем Йево. Иофор мог быть служителем этого Бога, Который в религии Моисея стал Ягве, Богом Израилевым. Тем не менее учение Моисея в сущности своей было оригинальным и исключительным. Даже если он и исходил из некоторых прежде существовавших верований, он вложил в них совершенно иной смысл и дух (см. ниже).
Священническая традиция (С) относит призвание Моисея к периоду его жизни в Египте (6,2-30). Она подчеркивает, что «Бог Авраама, Исаака и Иакова» только теперь являет Себя под именем Сущий, ЯГВЕ. Откровение личного имени означало, что Бог не только возвещает начало Своего единения с человеком, но и говорит о Себе как о Личности, действующей в событиях истории, как об Избавителе избранных Им людей от рабства. Он — Бог обетования, а не неведомое Божество, Он Тот, Кто говорил с праотцами Израиля.
Сам акт призвания Моисея знаменует особый момент св. истории. На всем ее протяжении Бог неоднократно призывает тех или иных избранников на служение (от Авраама и пророков до апостолов и св. Павла).
Древнейшие предания (Я и Э) повествуют, что Моисей был призван Богом в пустыне, когда пас стада тестя своего Иофора. Однажды он оказывается у подножья Синая (или Хорива), горы, почитавшейся священной (3,1). Там Господь является ему в пламени, которое, охватив терновый куст, не сжигает его. Этот образ Теофании символизирует близость к человеку Бога, Который есть «огонь поядающий». Поэтому «неопалимая купина» рассматривается Церковью как прообраз Богочеловечества и Девы Марии.
Бог «вспомнил Завет Свой», что означает наступление времени Его спасительных деяний. Он повелевает Моисею идти в Египет к новому фараону и требовать, чтобы тот отпустил народ Ягве из «дома рабства».
Моисей, хотя и простерся в благоговейном трепете перед Богом, полон сомнений. Здесь мы впервые встречаемся с особенностями пророческого призвания. Пророк говорит не от себя, он даже противится велениям Божиим, но властный покоряющий призыв превозмогает его.
а) Моисей уверен, что израильтяне забыли «Бога отцов». Они спросят: Кто Он? Как имя Ему?
На это Господь отвечает: «Эхь`е аш`ер эхь`е» — «Я есть Тот, Кто есть», то есть Тот, Кому принадлежит бытие и Кто дарует его твари, что близко к имени ЯГВЕ, которое связано с глаголом «хайя» (архаич. хава) — быть, существовать. Согласно Моисееву откровению, бытие, жизнь принадлежит только Богу, все создания получают жизнь от Него. Знаменательно, что Господь Иисус нередко прилагал к Себе формулу «Я есмь» — эквивалент Имени Божия (напр., Ин 8,24,28,58; 13,19; 18,5-6).
б) Пророк продолжает сомневаться: люди могут не поверить, что Бог отцов явился ему, воспитаннику египтян.
Для подтверждения его миссии Моисею дается знамение. Жезл в руках пророка превращается в змея (знак власти Бога над природой. В Египте змеи олицетворяли богиню плодородия). Рука Моисея то покрывается проказой, то совершенно очищается (знак власти Бога над человеком).
в) Но вновь Моисея охватывают колебания: «человек я неречистый». Выросши среди египтян, он, быть может, недостаточно свободно владел языком соплеменников.
Тогда Господь указывает Моисею на его брата Аарона, который станет его толмачом, посредником и «пророком» («Он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» (4,16; ср. 7, 1)).
Итак, спасение ветхозаветной Церкви не есть дело человеческое. Человек — Моисей — полностью постиг свое бессилие. Только сознание, что «Господь будет с ним», вселяет в него мужество. Он возвращается к Иофору, а затем вместе с Аароном направляется в Египет.
Примечание. Стихи Исх 4,24-26 представляют немалую трудность для толкования. Обычно они понимаются следующим образом: Моисей пренебрег обрезанием сына, вероятно, считая его просто египетским обычаем. Но тяжелая болезнь (Бог «хотел умертвить его») послужила Моисею знаком, что данный обряд Завета необходимо совершить. Не будучи в состоянии из-за недуга сделать это сам, он поручает исполнение ритуала жене. Фраза Сепфоры, как полагают экзегеты, взята из кенитского брачного ритуала, в который входил обряд окропления кровью. Обрезание сына стало для жены Моисея закреплением их союза. После этого Сепфора временно удаляется к отцу (ср. 18, 2), уверенная, что отныне связана с мужем нерушимыми узами.
5. Борьба за исход (Исх 5-11). Вместе с братом Моисей идет к старейшинам народа, которые сначала относятся к ним с полным доверием. Однако в дальнейшем люди, охваченные страхом, будут не раз противиться своему освободителю Моисею, предпочитая рабское, но надежное положение уходу в неизвестность. Исполнение воли Божией требовало мужества веры.
В сказании о борьбе за исход особенно четко выявляется богослужебный характер текста. На это указывают его композиция и рефрены. Каждый эпизод («казней»), как в песне, начинается и заканчивается сходными словами. В повествовании господствуют две основные темы — величие Бога и человеческое противление Ему:
а) «Казни египетские» описаны как знамение власти Ягве над природой. Египтяне поклонялись небу, Нилу (Хапи), животным, земле и воде — вообще силам природы. Но силы эти, как явствует из сказания о «казнях», сами повинуются Богу Моисея. Для израильтян это было свидетельством, что Он сильнее египетских богов («Кто, как Ты, Господи, между богами?» — Исх 15,11).
б) Фараон сказания есть типологический образ противления человека воле Божией. Грозные знамения не могут изменить внутренней направленности воли человека. В минуту опасности фараон уступает, но потом вновь продолжает борьбу с Богом, ожесточаясь еще более. Иными словами, очевидные чудеса еще не порождают подлинной веры.
Желая усыпить бдительность фараона, Моисей говорит ему только о возможности для Сынов Израиля совершить весенний скотоводческий праздник в честь «Бога евреев». Им надо уйти в пустыню «на три дня пути» (т. е. на расстояние ок. 100 км от Дельты), где будет принесена жертва Ягве. Но власти не согласны и на это. Проповедь Моисея и его требования усиливают жестокость надсмотрщиков. Ропот измученных непосильным трудом израильтян обращается против инициаторов исхода: «Вы сделали нас ненавистными в глазах фараона и рабов его и дали им меч в руки, чтобы убить нас» (5,21). С тех пор начинается скорбный путь Моисея, его одиночество и горечь, вызванная непониманием толпы. Библия не скрывает суровой правды. Пророк вынужден противостоять народу, который страшится любых перемен. Такова судьба всех пророков, и даже Самого Христа, и множества святых новозаветной Церкви.
