Константин Рыжов - 100 великих библейских персонажей
Современные исследователи потратили много сил, стараясь реставрировать первоначальный вид его сочинения, и вот что им удалось установить. Скорее всего, первая Священная История начиналась словами из второй части 4-го стиха 2-й главы нынешней Книги Бытия («…когда Господь Бог создал землю и небо…»). Предшествующий им рассказ о шести днях, в течение которых Бог сотворил мир, Яхвисту ещё не был известен. Повествование начиналось прямо с сотворения человека. Далее Яхвист сообщал о насаждении Богом Едема (Райского сада) и о создании женщины, которая была сотворена из ребра мужчины. Затем шёл рассказ о грехопадении, о Каине и Авеле, о греховности первых поколений людей и о Всемирном потопе. В качестве образца для описания этой грандиозной катастрофы Яхвисту послужил известный вавилонский миф (он дошёл до нас в составе древней поэмы «Гильгамеш», где в роли Ноя выступает царь Утнапишти). Яхвист почти дословно заимствовал многие детали вавилонского сказания, однако придал ему совершенно иной дух и смысл.
Поведав далее о вавилонской башне и смешении языков, Яхвист переходил к жизнеописанию Авраама. В основном канва событий в его Священной Истории соответствовала той, что известна нам из позднейших библейских книг. Но некоторые эпизоды у него отсутствовали. Так, к примеру, Яхвист не упоминает об искушении Авраама (в связи с принесением в жертву его сына Исаака); в его Истории не было известного рассказа о том, как раб Авраама ездил в Харран, чтобы сосватать за Исаака Лаванову сестру Ревекку. Некоторые известные сюжеты из жизни других патриархов также отсутствовали. В жизнеописании Иакова не было драматического рассказа, повествующего о его бегстве от Лавана. История Иосифа и его братьев была чуть не вдвое короче по сравнению с позднейшим вариантом (Яхвист ничего не сообщал о пребывании Иосифа в египетской тюрьме, о разгадке им снов виночерпия и хлебодара, о снах фараона и о первой поездке братьев в Египет).
В истории Моисея не было романтической новеллы о том, как его младенцем бросили в реку, и о том, как его воспитала дочь фараона. Не было в первой Священной Истории и другого знаменитого сюжета — о явлении ангела в горящем, но не сгорающем терновом кусте. Рассказ о казнях египетских был короче. Известная теперь всем история о бегстве израильтян из Египта по дну расступившегося моря также не упоминалась Яхвистом. Центральным местом Священной Истории Израиля во все времена служило пребывание Богом избранного народа у горы Синай. Позднейшие редакторы приурочили к этому моменту множество наказов и заветов Бога Моисею (в их число вошёл даже тщательно разработанный жреческий кодекс). Однако уже из самого духа этих наставлений видно, что они предназначались для общества, находившегося на гораздо более высоком уровне развития, нежели том, на котором пребывали в то время израильтяне. Современные исследователи справедливо относят это законодательство к позднейшим вставкам. В первой Священной Истории всё выглядело проще и естественнее: главная суть завета заключалась в десяти заповедях. Кроме того, здесь содержались краткие наставления о религиозных праздниках (ныне это стихи 10–28 главы 34 в Книге Исхода). Подробный рассказ о сооружении израильтянами скинии у Яхвиста также отсутствовал. Не было у него и драматической истории о золотом тельце. Повествование о скитаниях израильтян в пустыне было изложено очень кратко. Скорее всего, книга завершалась смертью Моисея.
Первая Священная История являлась выдающимся художественным произведением. Язык Яхвиста чрезвычайно образный и живой. Вместе с тем он был великолепным мастером психологического портрета и умел буквально несколькими яркими мазками создать неповторимый духовный облик человека. Подтверждением тому служат прекрасные образы Авраама, Иакова, Иосифа, Агари, Ревекки, Рахили и многих других героев далёкого прошлого, впервые воплотившихся в его книге. Поражает также сочетание внешней непритязательности повествования с глубочайшим духовным смыслом. Это особенно заметно при чтении Книги Бытия, для которой труд Яхвиста послужил основным источником.
Некоторые историки полагают, что перу Яхвиста принадлежало ещё одно выдающееся произведение эпохи Соломона — так называемая «История Давида», которая стала одним из главных источников двух позднейших Книг Самуила (в православной Библии эти книги называются, соответственно, Первая книга Царств и Вторая книга Царств). Возможно, что Яхвист был свидетелем некоторых событий последних лет царствования Давида.
Полтора века спустя, в годы правления Иеровоама II (793–753 гг. до Р. Х.), в Израиле была создана вторая Священная История. В основе её северного варианта лежали те же священные предания, которыми пользовался в своё время южанин Яхвист, но они имели целый ряд особенностей. Мы можем судить об этом на основании тех обширных фрагментов Истории, что вошли в позднейшие библейские книги. По ряду признаков они достаточно легко отделяются от остального материала. Самой существенной особенностью неизвестного нам автора было крайне редкое упоминание Бога под его сокровенным именем Яхве. Обычно он называет Всевышнего Элохим. На этом основании современные исследователи условились именовать составителя второй Священной Истории Элохистом.
Повествование Элохиста охватывало эпоху от Авраама до Моисея и начиналось с обетования Бога о том, что у патриарха непременно родится сын (с 15 главы нынешней Книги Бытия). Далее рассказывалось, как после рождения Исаака Авраам изгнал Агарь с Измаилом и об искушении Авраама, у которого Бог потребовал принести в жертву единственного сына. Именно Элохист поведал нам о небесной лестнице, увиденной Иаковым во время бегства в Месопотамию. Из следующих эпизодов его перу принадлежали рассказы о том, как Лаван обманул Иакова, дав ему в жёны вместо Рахили свою старшую дочь Лию, о службе Иакова, о том, как благодаря помощи Бога он завладел всем скотом своего тестя, о бегстве Иакова от Лавана и о смерти Рахили во время родов.
История Иосифа была изложена Элохистом с гораздо большими подробностями, чем у его предшественника. Он повествует о снах Иосифа, а также о том, как братья из ненависти продали его в рабство. Из второй Священной Истории позднейшие редакторы заимствовали знаменитый рассказ о заключении Иосифа в тюрьму, во время которого он разгадал сны виночерпия и хлебодара, а потом и сон фараона, предупреждавший о грядущем голоде. Далее следовал рассказ о первом и втором приездах братьев Иосифа в Египет, об их благополучном примирении и о переселении Иакова со всеми своими потомками в Египет.
Переходя к событиям Исхода, Элохист рассказывает, как Моисей был брошен в детстве в реку и взят потом на воспитание дочерью фараона, об убийстве им египтянина и бегстве из Египта. В сцене призвания Моисея Элохист вводит в повествование его брата Аарона, о котором писавший до него Яхвист не обмолвился ни словом. Однако казни египетские и история бегства евреев из Египта во второй Священной Истории излагались так же кратко, как в первой. Элохисту принадлежал красочный рассказ о битве израильтян с амаликитянами. Он же впервые включил в свою историю древнюю Книгу Завета (с кратким изложением законодательства эпохи Судей), до этого существовавшую в виде отдельного сочинения. Благодаря Элохисту в современную Библию вошло повествование о золотом тельце, сделанном Аароном, и о том, как Моисей сумел отмолить народ и не позволил разгневанному Богу уничтожить его. Дальше рассказывалось, как Моисей отправил соглядатаев в Землю Ханаанскую, о страхе, овладевшем народом после их возвращения, и о наказании, наложенном на них Богом, обрёкшим евреев на сорокалетние странствия в пустыне. Завершали труд Элохиста рассказы о возмущении Корея, об истреблении его сторонников, о пребывании народа израильского в Кадесе и о смерти Аарона с Моисеем.
Запись древних преданий была важным шагом на пути складывания ветхозаветного канона. Но не менее значимой его составляющей стала остросовременная религиозная литература на злобу дня. После своего переселения в Палестину евреи оказались в окружении чуждой им богатой земледельческой культуры. Не было ничего удивительного в том, что суровые кочевники очень быстро попали под её обаяние. Вместе с земледелием они восприняли и культы древних ханаанских богов, прежде всего Ваала и Астарты. Во все годы царской эпохи еврейское общество колебалось между строгим, последовательным единобожием и народными верованиями, имевшими в себе много от откровенного язычества. Борьба была нешуточная, и в том, что победа в ней осталась за единобожием, исключительная заслуга принадлежит неутомимым и яростным служителям Господа — пророкам. Потому пророческое движение стало самым ярким духовным явлением этого времени.
