Том Райт - Настоящее христианство
Другими словами, Библия не просто точный справочник, с которым люди сверяются, чтобы не делать ошибок. Она дает снаряжение народу Божьему для выполнения замыслов Бога о новом завете и новом творении. Она помогает людям бороться за справедливость, поддерживая и питая их духовную жизнь, строить и улучшать взаимоотношения на любом уровне и создавать новое творение, которое будет отражать красоту самого Бога. Библия не похожа на описание устройства машины, скорее она действует как механик, который ее чинит, как служащий автозаправки, который наполняет ее топливом, и как путеводитель, помогающий ей двигаться в нужном направлении. А это направление прямо связано с задачей осуществите Божье новое творение в этом мире, а не просто найти безопасный путь бегства от старого творения.
Вот почему, хотя я с симпатией отношусь к стоящим за этими терминами намерениям, я избегаю таких слов, как «непогрешимость» (идея, что Библия нас не обманет) и «безошибочность» (идея, что в Библии нет ничего неверного). По иронии судьбы люди, ведущие подобные споры о терминах, часто, как мне доводилось видеть, забывают о Библии и начинают отстаивать разнообразные теории, которые не помогают понять Библию как целое — как одну великую историю с масштабными замыслами и растянутой кульминацией, которая своей незаконченностью призывает нас стать героями ее последних глав. Горячие сторонники идеи «непогрешимости» и «безошибочности» выросли в сложной культурной среде (в частности, среди протестантов Северной Америки), где Библия была оплотом ортодоксии в сражениях, с одной стороны, с католичеством, с другой — с либеральным модернизмом. К сожалению, два этих оппонента задавали тон всем спорам. Не случайно протестанты с новым энтузиазмом ухватились за идею непогрешимости Библии в тот самый момент, когда Ватикан стал говорить о непогрешимости папы, или что рационализм эпохи Просвещения заразил даже тех, кто считал себя его врагом.
Подобные споры, как я думаю, только отвлекают внимание от главного — от того, зачем нам была дана Библия. (Здесь уместно вспомнить одну легендарную историю о Карле Барте. Когда какая–то женщина спросила его, правда ли, что змей в Книге Бытия действительно разговаривал, Барт ответил: «Мадам, вопрос, может ли змей говорить, не важен. Важно то, что сказал змей».) Споры об этих терминах подобны спорам супругов, которые выясняют, кто из них любит детей больше, вместо того чтобы дать детям хорошее воспитание и показать добрый пример. Библия дает Божьему народу снаряжение для участия в Божьем деле в Божьем мире, но не дает повода важно сидеть в сторонке, гордясь тем, что ты обладаешь всеми верными знаниями о Боге.
14. История и задача
Христиане постоянно называют Библию «авторитетной», то есть облеченной властью, однако трудно понять, что под этим подразумевается. Лучше всего здесь начать со слов самого Иисуса о природе власти. Языческие начальники, говорил он, господствуют над своими подданными, но у вас не должно быть так. Кто из вас хочет быть первым, должен стать слугой всех, потому что Сын Человеческий пришел не для того, чтобы ему послужили, но чтобы послужить и отдать душу свою как выкуп за многих (Мк 10:35–45). Если Бог вручил свою власть Иисусу и если Библия облечена подобной властью, тогда, называя Библию «авторитетной», мы имеем в виду, что ее власть служит той цели, которую Бог исполнил через Иисуса, а особенно — через его смерть и воскресение.
Иными словами, чтобы смерть Иисуса оказала свое действие, согласно с замыслом Бога, ее необходимо передать миру посредством «слова» Евангелия. (Как мы видели в главе 10, первые христиане называли «словом» Бога могущественную весть о господстве Иисуса.) И Библия, которая показывает корни христианской истории в Ветхом Завете и ее полное раскрытие в Новом Завете, очень рано стала отождествляться именно с этим могущественным словом, которое сообщало о том, что Бог совершил через Иисуса, и тем самым реализовывала это свершение. И потому Библия не просто авторитетное описание спасительного замысла Бога, подобное фотографии определенной равнины земли с воздуха. Но она — часть самого этого спасительного замысла, так что скорее похожа на проводника, который ведет тебя на эту равнину и показывает тебе, как ты можешь на ней жить.
Вот почему «авторитет» Библии действует совершенно иным способом, чем, скажем, «авторитет» правил клуба игроков в гольф. Конечно, в Библии можно встретить перечни правил (скажем, Десять заповедей в главе 20 Книги Исхода), но в целом это не список запретов и повелений. Это история, великое эпическое повествование, начинающееся с рассказа о саде, в котором Адам с Евой присматривают за животными, и завершающееся городом, названным Невестой Агнца, из которого проистекает живая вода, обновляющая весь мир. И в итоге — это любовная история, хотя и не совсем похожая на все остальные. Власть Библии — это власть истории любви, в которой нас приглашают принять участие. И в этом смысле ее «власть» больше похожа на власть танца, к которому нас зовут присоединиться, или на власть романа, в котором уже намечены и место действия, и сюжет и даже его завершение, но где остается место для нас, так что нас зовут стать живыми, разумными и способными принимать свои решения героями этой истории, близящейся к своему великому окончанию.
Такая модель «власти» позволяет нам понять, как нам читать Библию, видя в ней Писание для христиан. «Власть» Ветхого Завета — это именно «власть» первых частей романа, тогда как мы уже живем в его последних частях. Для нас важно, что первые его части были именно такими. Но они уже сделали свое дело и привели нас к последним частям, где некоторые вещи уже изменились радикальным образом. Сюжет все это время развивался. И даже в романах эпохи постмодернизма герои в последних главах обычно не повторяют те же слова, которые они произносили в первых.
Это не значит, что мы очутились в совершенно новой ситуации, где можно сказать: «Мы живем на новом этапе осуществления замыслов Бога, а потому можем отбросить все то старое, что сопровождало ранние этапы». Нет, это продолжение все той же самой истории, которая и была, и остается историей о том, как Бог Творец избавляет свое творение от бунта, убожества, тления и смерти. Он совершил это через смерть и воскресение Иисуса, которое было исполнением обещаний, данных Израилю, и важнейшим моментом в истории Израиля. Это невозможно отменить. Все, что сопротивляется и противоречит этому, мешает довести роман до его окончания. Павел постоянно доказывает то же в своих посланиях, и нам также нужно быть готовыми за это стоять.
Таким образом, признавать «авторитетность Писания» означает жить в той истории, о которой оно рассказывает, для чего следует насквозь ею пропитаться — и вместе, и каждому лично. Это означает, что христианские лидеры и учителя должны сами стать участниками этого процесса, дела, которое Бог осуществляет не только внутри общины, читающей Библию, но и через данную общину для окружающего мира. Это дает надежную почву для наших мыслей и поступков, когда мы сталкиваемся с какими–то новыми предложениями, а что еще важнее, это позволяет нам самим предлагать новые идеи — скажем, откликаясь на нужды нынешнего мира и осуществляя замыслы, о которых говорит Писание, касающиеся глобальной экономической справедливости. Это означает, что в общине нам надо прислушиваться не только к тому, что наша традиция говорит о Писании, но и к самому Писанию, которое дает нам возможность жить жизнью неба уже здесь, на земле.
Это означает, что мы призваны учиться слышать голос Божий, обращающийся к нам сегодня через древний текст, и становиться сосудами, несущими Его живое слово в мир.
* * *Бог действительно говорит через Писание: Он обращается и к церкви, и — через нее — ко всему миру. Для нас важны оба этих аспекта. И снова мы лучше уясним себе эту мысль, если вспомним о пересечении неба с землей и о том, как Божьи замыслы о будущем, уже вошедшие в нынешний мир с Иисусом, необходимо претворять в реальность в ожидании того дня, когда Бог сделает все новым.
Чтение Писания, подобно молитве и участию в таинствах, позволяет соединить жизнь неба с жизнью земли. (Писатели в прошлом называли такие вещи «средствами для достижения благодати». Они не имели в виду, что мы можем контролировать Божью благодать, но хотели просто указать на то, что существуют, так сказать, определенные места, в которых Бог обещал встречаться с людьми, хотя нам порой и кажется, что Он забыл о назначенной встрече. На самом деле, именно мы о ней чаще всего забываем.) Мы читаем Писание, чтобы услышать слова Бога, обращенные к нам сегодня, здесь и сейчас.
Как это происходит? Обычно — непредсказуемым и часто таинственным образом. Однако опыт миллионов христиан разных эпох свидетельствует о том, что это действительно происходит. Были созданы разные техники, облегчающие этот процесс, и многие из них могут оказаться нам полезными (скажем, программы индивидуального чтения, которые позволяют систематически читать Библию на протяжении года, трех лет или какого–то еще периода, не ощущая «несварения желудка», которое может появиться, когда человек быстро прочитывает одно за другим все четыре Евангелия или Книгу Левит вместе с Книгой Чисел). Все духовные практики росли вокруг молитвенного чтения Писания. В евангелическом направлении «тихое время» чтения Писания, когда человек прислушивается к голосу Бога, занимало центральное место; многие члены евангелических церквей с удивлением узнают, что подобную практику (под названием lectio divina) применяли святой Бенедикт и другие учителя Римско–католической церкви. Некоторые средневековые читатели старались «побыть» тем или иным героем Библии, чтобы в созерцательном ожидании, по мере чтения, понять, какие слова обращены к ним или что от них требуется. И разумеется, во все века истории церкви проповедники пытались понять слова Писания в их первоначальном контексте, одновременно стремясь донести до слушателей то, что эти слова значат сегодня. Мы можем смело сказать, что именно это составляет суть христианской проповеди. Разумеется, на этом пути нас подстерегают опасности, и ни одна техника не устранит риска, потому что иначе эта же техника могла бы угасить Духа святого. Мы «слышим» Писание и обращенный к нам через него голос Бога всегда достаточно субъективно. И в каком–то смысле это не плохо: именно так называемое субъективное является для нас живой реальностью. Слышать голос Бога в Писании — это не вопрос правильной технической подготовки. Это вопрос любви — которая, как мы уже могли понять, представляет собой ту форму познания, которая нам нужна, чтобы жить на пересечении неба и земли. Но поскольку наша любовь всегда хрупка и неполна, а наши надежды и страхи по самой природе вещей так тесно связаны с ней, нам необходимо проверять, как мы услышали голос Бога в Писании, с помощью собратьев христиан прошлого и настоящего, а также с помощью других библейских текстов. Этого просто требует здравый смысл. Когда мы слышим голос Бога, читая Писание, мы не становимся непогрешимыми. Мы оказываемся там же, где находился Иисус: мы стоим перед своим призванием — на всю жизнь или на ближайшие несколько минут. Призвание — хрупкое понятие, оно проверяется в процессе своего осуществления. Вот что такое жизнь в месте пересечения неба и земли.
