Внутренний СССР - Сравнительное Богословие Книга 5
Зороастризм в канонах “христианства”, иудаизме и исламе
Начнём с Нового Завета. Хронология написания всех 27 текстов Нового Завета до сих пор вызывает у учёных споры. Если же допустить, что учёные правы в авторстве большинства «Посланий» апостола Павла[263] (что их диктовал сам Павел) — то можно предположить их завершение до 67 г. н.э, когда Павел был казнён. Иначе говоря, если верить такой хронологии, то произведения Павла и других «апостолов», занимающие почти половину Нового Завета — появились не позже (и даже раньше) основных четырёх «Евангелий», в которых описывается жизнь Христа как бы от лица его учеников.[264] Большинство учёных считает «древнейшим» Евангелие от Марка (около 70 г.) — принимая Марка «создателем евангельского жанра» и считая, что его текст употреблялся для создания Евангелия от Луки (около 80 г.) и Евангелия от Матфея (около 90 г.).[265] Эти три Евангелия содержат наиболее общие и взаимодополняющие тексты повествования и называются синоптическими (от греческого synoptikos — сообозревающий). Относительно же происхождения Евангелия от Иоанна до сих пор нет единой точки зрения, но традиционно оно считается самым поздним из всех канонических Евангелий. Ко всему этому известно, что у ранних “христиан” было множество других «Евангелий», которые были признаны апокрифами и после канонической рассылки в 363 году и утверждения в период с 367 по 419 год апокрифы стали уничтожаться и были объявлены церковью «подделками».[266] Последний текст Нового Завета, который выделяется из всех остальных своей эсхатологией — Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис) с конца XIX века учёные датировали 68–69 гг., но некоторые исследователи признавали более позднюю дату написания — 90–95 гг.
Из этой наиболее распространённой хронологии формирования текстов Нового Завета видно, что тон будущим “христианским” канонам вполне мог задать апостол Павел и его кураторы[267] — а уже затем под “христианскую” социологию Павла и K° могли подогнать и четыре основных «Евангелия», либо сочинив их на базе, допустим, Евангелия от Марка, либо сочинив их на базе обобщённого опыта общения с оставшимися «учениками Христа», выкинув всё, что не соответствовало новой “христианской” социологии Павла и отбросив «лишние» Евангелия, назвав их апокрифическими. Одновременно с этим[268] пишется и Откровение Иоанна Богослова[269] — текст которого более всего соответствует зороастрийским представлениям о «конце света», «Страшном Суде» и «посмертном воздаянии». Ясно одно: основные четыре «Евангелия» подбирались под уже существующую “христианскую” социологию, выраженную апостолом Павлом и имеющуюся у иудеев. Что касается Апокалипсиса, то решение о его канонизации последовало лишь в 367 году — поскольку до этого после Лаодокийского Собора 363 года по поместным церквам были разосланы лишь 26 текстов (книг) без Откровения Иоанна Богослова. Поэтому знаменитый Апокалипсис (чисто теоретически) мог быть написан в период с конца I столетия до 367 года. Но самое главное: поскольку составители “христианских” канонов не могли игнорировать предания, оставшиеся после общения учеников с Христом, эти предания попали в Новый Завет (конечно в искажённом виде) в виде четырёх Евангелий, но в этих четырёх Евангелиях доктрины личностного посмертного воздаяния с упоминанием рая и ада почти не видно, она есть у Павла, у других библейских авторов (в основном в контексте рассказов, без прямого упоминания рая и ада) но её с избытком в Апокалипсисе — как будто кто-то хотел одним махом и попрочнее замкнуть остающиеся в первых “христианских” общинах предания «о Христе» на зороастрийскую доктрину посмертного воздаяния и эсхатологию.
Если просмотреть Новый Завет на слова «рай» и «ад», то слово «ад» употребляется в Евангелии от Матфея всего один раз и то вне прямого контекста доктрины личностного посмертного воздаяния:
Матфей, 16
18 и Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее[270];
В Евангелии от Луки слова «рай» и «ад» также употребляются как бы Христом совсем немного (Лука 23:39–43; Лука 10:15; Лука: 16:23) и больше в контексте эсхатологии «Страшного Суда», а не доктрины личностного посмертного воздаяния. В остальных Евангелиях вообще нет слов «рай» и «ад». Но при этом доктрина личностного посмертного воздаяния всё же вошла в контекст всех Евангелий: однако создаётся впечатление, что исторически реальный Христос учил справедливости в земной жизни, а цензоры и составители Нового Завета приписали к тому, что говорил Христос о земной справедливости — слова о посмертном воздаянии с целью замкнуть «справедливость» на «тот мир»,[271] что и было принято в зороастризме. Приписки составителей канонов в основном направлены на стимулирование жизни паствы в смиренности и нестяжательстве — поскольку зороастрийские отрицания аскетизма и поощрение материальных накоплений, а также гражданской активности не подходили под цели “христианской” концепции для толпы.[272] Примером такого общеизвестного замыкания психики принявших “христианский” аскетизм на поощрение после смерти является евангельский эпизод «про “богатых”»:
Матфей 19
23 Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;
24 и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.
25 Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?
26 А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно.
27 Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам?
28 Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых.
29 И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.
30 Многие же будут первые последними, и последние первыми.
Обратимся к самому «воздаятельному» и «мистическому» тексту Нового Завета — Откровению Иоанна Богослова. В самой первой главе видим удивительные “совпадения” традиций описания зороастрийского «Сияющего Митры» и “Бога”, который явился автору (параллели с образом Митры и традициями зороастризма выделены жирным нами):
Откровение 1
12 Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников
13 и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом[273]:
14 глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный[274];
15 и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих.
16 Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей[275].
17 И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний,
18 и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти.
В пятой главе Откровения составители канонов (от имени Бога и автора Откровения) передают “власть” над людьми библейскому Агнцу-Иисусу («Сидящий на престоле» — сияющий “Бог”
;[276] а Агнец, который «Кровию Своею искупил нас Богу» — библейский Иисус):
Откровение 5
1 И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями.
2 И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее?
3 И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее.
