Н. Краснодембская - Будда, боги, люди и демоны
Классическим сводом правил жизни для монахов считается «Пратимокша–сутра», основные обязанности мирян изложены в «Сигаловада–сутре». Некоторые из этих правил соединяются в устоявшиеся многочисленные формулы. Например, существовала тринадцатичленная формула обязанностей монаха — телес–дхутанга, включавшая следующие правила: 1) правило «мусорной кучи», которое предписывает монахам носить одеяние, сделанное из лохмотьев, найденных в мусорных кучах, на свалках; 2) правило просить милостыню, ходя от дома к дому с чашей для подаяния; 3) правило «трех одеяний», которое требует, чтобы монах носил особую одежду, главную часть которой составляет длинное наплечное одеяние, напоминающее тогу (чивара называется оно на языке пали и сивуру — на сингальском); 4) правило получать пропитание, прося подаяние; 5) правило пользоваться «одним сидением», когда ешь подаяние; 6) правило есть из одного (и того же) сосуда (чаши для подаяний); 7) правило (плотно) есть раз в день, до полудня; 8) правило жить в лесу и уединенных местах; 9) правило не пользоваться никаким укрытием (защитой), кроме дерева; 10) правило жить сообща под открытым небом; 11) правило совершать медитацию на кладбище (месте сожжения трупов) в полночь; 12) правило, запрещающее оправлять постель перед сном (для большего удобства); 13) правило спать не ложась, в сидячем положении. В настоящее время некоторые из этих правил по–своему устарели, толкуются как частичные иносказания или правила для определенных случаев. Сейчас уже никто из монахов не носит одежды из лохмотьев, собранных на помойках; редко кто живет под открытым небом, обычно пользуются постелями, а то и другими бытовыми удобствами, как уже упоминалось. На если даже некоторые обычаи можно рассматривать как исторические воспоминания, все же и реально действующие нормы и запреты многочисленны, и общественность — не только собственно монашеская среда, но и миряне — строго следит за их соблюдением.
Посвящение в саманеры, а затем в бхиккху требует соответствующих обрядов. Обряд посвящения в саманеры (он называется паббадджа) совершается не менее как двумя монахами, и его основное содержание заключается в принятии новичком десятичленного обета саманеры (воздержание от убийства, воровства, нарушения целомудрия, лжи, пьянящих напитков, от принятия пищи в неурочный час, развлечений — танцев, музыки, зрелищ, от украшений и благовоний, от высоких и слишком удобных лож, от золота и серебра), а также в восприятии от наставников десяти основных и многих дополнительных поучений (шикшапада). Саманере предписывается определенный распорядок дня: изучение канонической литературы, определенных текстов, троекратное чтение некоторых сутр перед изображением Будды, уход за монастырской территорией, услужение монахам и др. Для них остается закрытой часть священных знаний; их не допускают на некоторые обряды «полноправных» монахов, например на обряд покаяния, что логически вполне объяснимо. Эти обряды проходят в дни полно-и новолуния, иногда и в другие дни поя. Центральный момент обряда — перечисление всех грехов, которых должен избегать монах. Перечень грехов зачитывается старшим и почтеннейшим из монахов, и присутствующие на чтении члены сангхи молчанием (своеобразное утверждение «презумпции невиновности») дают понять, что не совершали таких предосудительных поступков. Совершивший же хоть один из них должен публично покаяться в грехе, и тогда община решит, какого наказания (вплоть до изгнания из сангхи в крайних случаях) такой монах заслуживает. Понятно, что присутствие саманер при подобного рода откровениях может оказаться нежелательным в воспитательном смысле.
Обряд посвящения в состояние бхиккху (он называется упасампада) совершается, как правило, в присутствии десяти монахов и значительно усложнен по сравнению с обрядом принятия в саманеры. Одновременно повышаются и моральные требования: основной свод предписаний–запретов и обязанностей бхиккху, содержащийся в известном тексте «Патимоккха–сутта», насчитывает их уже до 200. И, естественно, продолжается и поэтапно углубляется изучение догматической литературы, с главной целью подлинного постижения высших ценностей буддийской религиозной и философской мысли. Наиболее продвинутые в этих знаниях обретают «титул» тхеро и махатхеро (последний обычно приложим к главным монахам — «настоятелям» — монастырей).
Соблюдение монастырской дисциплины представляется особенно важным в ритуальный период «вас» (иначе: «вясса»). Буддийские легенды говорят, что это было уже древней традицией: сезон дождей монахи должны были проводить неотлучно на одном месте, теперь обычно — в пределах собственного монастыря или в каком–нибудь особом помещении, приготовленном для них мирянами. Даже простые верующие рассказывают, как эта традиция была установлена самим Буддой, потому что в этот сезон — сезон бурного роста растительности, когда одновременно появляется масса различных насекомых, — путешествующий рискует наступать на них и, давя их невольно, таким образом многократно уничтожать живое. Впоследствии было введено правило, разрешавшее в крайних случаях монахам покидать их обитель в сезон дождей, но на срок не более чем в неделю. Надо отметить к тому же, что в сезон дождей легко могут пострадать не только насекомые от человека, но и человек от них и других опасных существ, например, пиявок, которые в это время в Шри Ланке бурно плодятся, особенно в высокой траве. Очень выразительно об этой особенности сезона писал в своей книге «Историческое повествование о Цейлоне» Роберт Нокс, английский моряк, попавший в плен к сингальскому царю в середине XVII в. и проживший на острове до своего побега двадцать лет. Вот цитата из названной книги:
Там (то есть на Ланке. — Я. К.) есть пиявки вроде наших, только отличаются цветом и величиной. Они темно–красноватого цвета, как шкурка бекона, а размером с гусиное перо, длиной в два–три дюйма. Во–первых, когда они еще детеныши, то не больше конского волоса, и их почти невозможно разглядеть. В сухую погоду они не появляются, но как только выпадут дожди, трава и лес немедленно делаются полны ими. Эти пиявки присасываются к ногам людей, которые по обычаю страны ходят босыми, так что висят на них со всех сторон во множестве и не отвалятся, пока не наполнятся кровью. Они нападают в таком числе, что люди не успевают снимать их столь же быстро, как они заползают. Кровь прямо стекает по их ногам, пока они идут своей дорогой, и боль от этого немалая, так что они с удовольствием бы избавились от них, если бы могли, особенно те, у кого есть ссадины или ранки; эти пиявки особенно льнут к ранам.
Поэтому некоторые завязывают в лоскут кусок лимона с солью и укрепляют на палке и все время ударяют ею по своим ногам, чтобы стряхивать пиявок; другие просто соскребают их с помощью куска тростника, заостренного наподобие ножа. Но это так утомительно и они нападают все снова и снова так быстро и в таком [огромном] количестве, что все усилия пропадают даром; обычно же они [сингалы] предоставляют им кусаться и оставляют на своих ногах, пока находятся в дороге; и они тем более терпеливо переносят это, потому что считают [их укусы] полезными. Когда же, окончив путь, они возвращаются домой, то натирают ноги золой и таким образом сразу освобождаются от всех пиявок; а кровь еще долго сочится после этого. Но больше всего пиявки беспокоят их, когда ночью они выходят по большой нужде, поскольку они [пиявки] малы и [практически] того же цвета, что их тела, так что их невозможно ни увидеть ни почувствовать, чтобы снять с себя.
Так или иначе, традиция такова, и в период дождей как раз есть возможность больше обратить внимание на внутренние дела и потребности общины; в это же время особенно тщательно соблюдаются монахами все дисциплинарные уложения и правила.
Итак, приобщение к вере начинается у буддиста с произнесения формулы «трех защит» (иначе: «трех драгоценностей»), что уже можно считать миниатюрным обрядом, который имеет соответствующее название по–сингальски — сарана–гаманая, что можно перевести как «приход под защиту». Но кроме этой вступительной формулы в первичном обряде непосредственно следует и принятие первого, пятичленного обета: обязательство не совершать убийства, воровства, прелюбодеяния, не лгать и не употреблять опьяняющих напитков. Этот обет принимается навсегда и подтверждается каждодневным повторением.
Принятие обетов, таким образом, можно считать одной из характерных и употребительных обрядовых форм в буддизме. Кроме первичного пятичленного обета миряне эпизодически принимают еще восьми и десятичленные обеты (атхасил и дасасил). Происходит это обычно в дни поя (иначе: «похоя») — так называется день начала каждой из лунных фаз: новолуния, полнолуния, четвертей луны. Особенно излюбленными являются дни полнолуния месяцев весак и посон, когда празднуются соответственно день рождения Будды и введение буддизма на острове. Хотя идеальным правилом определяется принятие этих усложненных обетов в каждый день поя, реально верующие совершают такие «мероприятия» примерно раз в три года (это считается приемлемым). Если человек делает это раз в год, то это считают уже немалой добродетелью. Наиболее ревностные верующие (как правило, женщины и старики) держат обет 12 раз в год — в каждое полнолуние.
