Том Райт - Настоящее христианство
Некогда я предложил использовать наряду с «Иисусовой молитвой» две другие, подобные ей: «Всемогущий Отче, создатель неба и земли, установи Твое Царство среди нас» и «Святой Дух, дыхание Бога Живого, обнови меня и весь мир». Их можно повторять про себя, либо в группе или церкви они могут служить общим ответом всех собравшихся, когда кто–то молится вслух о конкретных людях и ситуациях.
Идет ли речь об индивидуальной или совместной молитве, здесь всегда есть место для экспериментов.
Есть еще одна молитва, которую можно использовать подобным образом — и, как я подозреваю, ее читали самые первые поколения христиан. С древних времен и доныне иудеи трижды в день произносили одну молитву, начинавшуюся словами: «Слушай, Израиль: YHWH, Бог наш, YHWH един есть; и люби YHWH, Бога твоего, всем сердцем твоим». Ее начало мы найдем во Второзаконии 6:4, эту молитву называют «Шма», потому что она начинается со слова «Слушай», что по–еврейски звучит как Shema. Иных людей удивляет тот факт, что это — молитва, поскольку она больше похожа на богословское утверждение, за которым следует заповедь. Но во время поклонения мы читаем Писание не для того, чтобы собравшиеся узнали что–то новое, но чтобы воздать хвалу Богу за Его дела, и потому, когда мы провозглашаем, кто таков YHWH и чего Он требует от народа завета, мы произносим молитву, поклоняемся Богу и посвящаем себя Ему. При этом мы буквально оставляем самих себя с нашим списком нужд, пожеланий, надежд и страхов и отдаем все наше внимание Богу, Его имени, Его природе, Его намерениям, Его призыву любить, обращенному к нам, Его славе. Даже если мы просто размышляем о том, почему эта молитва является молитвой, мы можем понять много важных понятий.
Но очень скоро христиане видоизменили эту молитву — из–за Иисуса. Мы уже говорили о том, как Павел напоминал христианам Коринфа, что они такие же монотеисты, как иудеи, а не язычники–политеисты. И чтобы пояснить свою мысль, он цитирует эту молитву в ее новой, христианской, форме. У нас, говорит он,
Один Бог, Отец,
из Которого всё, и мы для Него,
и Один Господь Иисус Христос,
чрез Которого всё, и мы чрез Него
(1 Кор 8:6).Прямо перед этим апостол говорил о нашей любви к Богу, а теперь заговорил о нашей любви друг ко другу, причем эта любовь основана на том, что Мессия умер и за наших ближних, и за нас самих.
Почему бы нам тоже не пользоваться этой молитвой? Ее можно медленно повторять снова и снова, как «Иисусову молитву». Подобно великим гимнам четвертой и пятой глав Откровения, она кратко выражает суть поклонения, прославляя Бога и как Творца, и как Искупителя. (Краткие выражения «из Которого… для Него» и «чрез Которого… чрез Него» сжато, но четко говорят о том, что Отец и источник, и цель всего, а Сын — средство, которым все было создано и все было искуплено. Павел развертывает эти мысли в Послании к Колоссянам, 1:15–20.) Размышлять о Боге таким образом все равно что, как бы поднявшись вверх на воздушном шаре в ясный день, созерцать весь пейзаж замысла Божьей любви, так что мы можем выхватывать из картины ту или иную деталь, не теряя из вида целого. Первые христиане знали толк в молитве. И мы можем многому у них научиться.
* * *Разумеется, о молитве можно было бы сказать гораздо больше, но, как и в случае поклонения, здесь самое главное — практика. И можно пользоваться многочисленными доступными ресурсами. Один из признаков здоровья современного христианства заключается в том, что сегодня люди поняли, насколько важно говорить с опытным человеком (в некоторых традициях его называют «духовным руководителем») на эти темы. Такой руководитель может и поддержать (сказав: «Да, так оно и должно быть, многие люди сталкиваются с подобным»), и деликатно указать на новые направления. Я хорошо помню, какое облегчение мне принес совет моего духовного наставника относительно одного крайне трудного сослуживца: он порекомендовал мне читать «Отче наш», думая за каждым прошением о том, как оно относится к моему коллеге. Есть книги, есть дома, куда люди собираются для углубления своей духовной жизни, есть друзья и служители церкви — все это может нам помочь. И хотя я напоминал о решительном ответе Иисуса на просьбу учеников, попросивших научить их молиться, тем не менее я понимаю, что разным людям могут понадобиться разные пути и подходы, и существует немало учителей, которые помогут определенному человеку, находящемуся в определенных обстоятельствах, выбрать необходимое для него.
Кроме того, каждый человек может взять блокнот и записать туда нужные имена и проблемы, о которых он хочет молиться ежедневно или еженедельно. И даже если вы не выносите списки любого рода, можно использовать дневники, записные книжки или даже географические карты, чтобы они напоминали нам о ситуациях и людях. В молитве всегда есть место для благодарности (она всегда есть знак благодати) и для сожаления о том, что мы совершили (то есть покаяния). И мы о чем–то просим, прежде всего о том, чтобы Божья любовь и Его сила помогли конкретным людям, за которых мы молимся. Новый Завет содержит удивительное обетование: «Если пребудете во Мне, — говорит Иисус, — и слова Мои в вас пребудут, — о всём, что хотите, просите, и будет вам» (Ин 15:7). Но опыт молитвы позволяет понять еще одну важную вещь: когда мы охотно полагаемся на это обещание, мы видим, что наши желания и надежды тихо, но значимым образом меняются, в них возникает новый порядок и новые приоритеты.
Существует множество других форм христианской молитвы. Кто–то молится «языками», принося Богу ситуации и людей, когда он не знает, в чем на самом деле нуждается, или же когда нужда настолько очевидна, что она переполняет человека и он не может найти нужных слов. (Здесь уместно снова вспомнить Рим 8:26–27.) Другие любят молчание — многим трудно его достичь и большинству крайне трудно его хранить — которое, подобно благой темноте, становится почвой, в которой невидимо прорастают семена веры, надежды и любви. Но в любом случае христианская молитва — это дар Божий. Через Мессию мы «верою получили доступ к этой благодати, в которой стоим» (Рим 5:2). Как в видениях Иоанна в четвертой и пятой главах Откровения, дверь на небесах всегда остается открытой и нас приглашают вступить в тронную залу.
Но мы здесь уже не просто наблюдатели, но любимые дети. Лучше всего завершить эту главу словами самого Иисуса: «Если вы, будучи злы, умеете давать дары благие детям вашим, тем более Отец ваш, Который на небесах, даст благо просящим у Него» (Мф 7:11).
13. Книга, выдохнутая Богом
Это великая книга с великими историями и великими героями. У этих героев есть великие идеи (в частности, относительно себя самих), и они совершают великие ошибки. Это книга о Боге, о жадности и благодати, о жизни, похоти, смехе и одиночестве. О рождении, начале и предательстве, о братьях, ссорах и сексе, о власти и молитве, о тюрьме и страсти.
Здесь я говорил об одной только Книге Бытия.
Библия, в которой Книга Бытия занимает место величественной увертюры, — это огромная переполненная содержанием книга. Мы уже ее не раз упоминали, а теперь настало время сделать ее основным предметом разговора. Представьте себе Библию в виде огромной фрески: если мы захотели бы изобразить всех ее героев в натуральную величину, нам пришлось бы изрисовать почти всю Великую китайскую стену. Открывая Библию, следует помнить, что ты держишь не просто одну из самых знаменитых книг мировой истории, но и то, что эта книга обладает удивительной способностью изменять жизнь отдельных людей, человеческих сообществ и всего мира.
Она это уже делала в прошлом и способна это делать снова и снова.
Кто–то может сказать, что только Бог способен изменять мир таким образом. Как можно утверждать, что это способна совершить просто книга?
Это и впрямь удивительно. Вот почему Библия бесспорно занимает центральное место в христианской вере и в жизни верующих как важнейший их элемент. Без нее никак не обойтись, несмотря на то, что многие христиане забыли, что именно надо с ней делать. Похоже, Бог перепоручил выполнение по меньшей мере отдельных своих замыслов в мире этой книге. Это не совсем похоже на завещание наследникам, но чем–то близко к нему. Или как если бы композитор написал партитуры, чтобы музыканты исполняли его музыку. Или как если бы драматург написал пьесу, которую должны играть артисты. Или можно сказать так: это недописанный роман, часть того романа, который Бог продолжает писать, — это, пожалуй, самая точная аналогия, но все равно не совсем верная. Библия чем–то похожа на все эти примеры, но их превосходит.
Именно поэтому вокруг этой книги ведется столько сражений. Фактически вокруг Библии сегодня ведется столько же сражений, сколько их описано на ее страницах. И даже причины у тех и других сражений порой совпадают. Это ревность между братьями — начиная с Каина и Авеля и кончая двумя безымянными братьями в притче Иисуса, — а теперь это споры различных традиций и форм христианства в мире, где каждая из них настаивает на своем подходе к чтению Библии. Причем каждый из представителей разных традиций находит в этой книге питание и поддержку. И каждый, следует думать, стремится применять на практике усвоенные уроки.
