Андрей Десницкий - Люди и фразы
Я расскажу только две истории из собственного опыта, из которых хочу сделать оптимистичный вывод: прогресс есть. Маленький, правда, но есть.
В первый раз меня вызвали в налоговую в самом конце 1990-х. Дело в том, что по основному месту работы (один из институтов Академии наук) я получал сущие копейки, гораздо больше выходило в других местах. По тогдашнему законодательству я сам должен был суммировать все свои доходы и подавать декларацию, налогообложение шло по прогрессивной шкале. Свыше 100 тысяч рублей в год – уже 35 %. Это, как вы понимаете, немногим больше 8 тысяч в месяц грязными, зарплата и по тем последефолтным временам не ахти какая. У меня, с учетом всех источников заработка, получалось около 15 тысяч в месяц (это до налогов!), и жила семья почти исключительно на эти деньги впятером: мы с женой (она была в декретном отпуске и получала мизерное пособие) и трое детей. Знаете, какие были положены налоговые скидки на детей? Запомнил это отлично. Из-под налогообложения можно было вывести 70 рублей в месяц на каждого ребенка. Семьдесят! И ни копейки больше государство уступать нам не хотело.
За неуплату положенного меня наказали строго: пересчитали налоги, оштрафовали за неподачу декларации, начислили пеню за недоплаченный налог. Чтобы все это заплатить, пришлось ждать отпускных вместе с очередной получкой и прямо от кассы нести всю сумму в Сбербанк, расплачиваться по налогам на безумные наши сверхприбыли, больше восьми тысяч в месяц на семью из пяти человек. Все по закону, система сработала слаженно и четко.
Это было время, когда очень много говорилось о либерализме, рынке и всем таком прочем. Время, когда практически все получатели реальных сверхдоходов в той или иной мере творили то, за что потом посадили одного Ходорковского. Но налоговой инспекции было проще бороться не с ними, а со мной, и я ее прекрасно понимаю: акулы рынка так легко бы им не дались.
Когда следующее поколение властителей, уже далеко не столь либеральных, ввело плоский подоходный налог в размере 13 %, отменило обязательную подачу деклараций, а заодно и налог на наследство, то «раб судьбу благословил». И задумался, насколько на самом деле были либералами те, кто так себя называл…
Недавно мне снова пришлось ходить в налоговую. Дело в том, что я продал и купил квартиру; по нашим законам это дает мне право на налоговый вычет в размере официальной стоимости новой квартиры, правда, такой вычет можно получить лишь раз в жизни. Конечно, деньги это не маленькие, и я решил этой возможностью воспользоваться. А заодно и попросить положенный вычет в размере 20 % на полученные гонорары – такая возможность тоже предусмотрена законом. Скачал я на сайте налоговой службы программу для составления декларации, потом приехал со своей декларацией в инспекцию, попросил проверить мои бумаги. Вежливый молодой человек с цветными татуировками во всю руку (именно так я представлял себе налоговиков!) сказал, что все оформлено правильно и ответ они должны дать в течение месяца.
Ответа не было. Дело в том, что маленький вычет за гонорары приплюсовывался к большому, за квартиру, и получившаяся сумма удивила девушку, занимавшуюся проверкой бумаг: откуда взялась эта цифра? Она отметила свое недоумение карандашом и положила дело на полку, на три месяца с половиной, пока я, так и не дождавшись ответа, не приехал сам в налоговую разбираться. Тогда удивленная девушка, тоже отменно вежливая, обратилась за консультацией к тетушке зрелых лет. И тетушка очень живо, со знакомыми до боли интонациями объяснила мне, что:
• таких вычетов они не предоставляют, а кто говорит иное, тот не знает кодекса;
• да и программа на сайте налоговой службы тоже кодекса не знает, и парень из другой комнаты не знает его совсем, знает только она;
• но мне она этот самый кодекс не покажет, я должен ей верить на слово и ни о чем ее не спрашивать;
• если парень из соседней комнаты обещал рассмотреть мое дело в течение месяца, то все вопросы только к нему, а она тут ни при чем;
• много нас тут таких ходит;
• у нее вообще начался обед;
• при желании она может мне устроить такую проверку за три последних года, что мало не покажется.
Вот, собственно, и все. А мне-то казалось, что времена сбора дани постепенно уходят в прошлое: вот и сотрудники налоговой разговаривают очень вежливо, и в Интернете можно бесплатно скачать программу по заполнению деклараций, и правила упростились… Но нет, не до конца еще ушли те времена. По крайней мере, пока не ушла на пенсию та тетенька, – да и одна ли она такая?
В общем, декларацию пришлось переделывать, от маленького гонорарного вычета отказываться. Как в анекдоте: право я на него имею, но воспользоваться этим правом не могу. А вычет за купленную квартиру действительно предоставили, с этим все в порядке.
Впрочем, в налоговой инспекции стало мне видно: подрастает новое поколение. И мне отчего-то хочется верить, что когда в следующий раз эти самые парни и девушки скажут мне: «Пожалуйста, заплатите налоги», – в игру по единым и прозрачным правилам действительно можно будет поверить.
Очень мне хочется так думать.
Дождавшись варваров
У замечательного греческого поэта Константиноса Кавафиса есть стихотворение «В ожидании варваров». Вот как оно начинается в переводе Ирины Ковалевой (а есть и другие):
...– Чего мы ждем, сошедшись здесь на площади?
– Да, говорят, придут сегодня варвары.
– Так почему бездействие и тишина в сенате?
И что ж сидят сенаторы, не пишут нам законов?
– Да ведь сегодня варвары придут сюда.
Сенаторам не до законов более.
Теперь писать законы станут варвары.
Стихотворение заканчивается тем, что варвары так и не приходят и весь столичный город пребывает в полном недоумении: как теперь быть, когда вся жизнь была подстроена под варваров, а они вдруг взяли да и не явились?
А ведь Византия на самом деле так и жила, в постоянном ожидании варваров. Да, укреплялись городские стены Константинополя, изобретались новые виды оружия, совершенствовалась тактика. Но гораздо чаще, чем на поле боя, победа приходила через дипломатию и просвещение этих самых варваров. Не случайно в «Повести временных лет» мы читаем о том, как славянские варвары сначала прибили щит своего князя к воротам Царьграда, через некоторое время взяли Херсонес, а потом… потом приняли крещение и стали старательными учениками византийцев.
Сегодня Константинополь давно стал турецким Стамбулом, византийский двуглавый орел исчез с герба Греции, но он по-прежнему остается на гербах России, Сербии, Черногории и даже Албании – те самые бывшие варвары сохраняют византийское наследство. Именно потому, что когда-то византийцы дождались варваров и сумели обратить их в свою веру, передать им свою культуру, и появилась на свете Русь-Россия, какой мы ее знаем, да и вообще все «византийское содружество наций» (термин Д. Оболенского), надолго пережившее саму Византию.
Это византийское наследство во многом определило облик нынешней России – многонациональной страны с неким единым культурным стержнем. Даже советские лозунги о многонациональной социалистической культуре, при всей их искусственности, продолжали примерно ту же линию.
Сегодня… Сегодня все резко переменилось. Варваров мы-таки дождались: они «понаехали тут». Они метут наши дворы, таскают в наших магазинах коробки, строят наши дома, они вообще делают всю черную работу в Москве, потому что ни один москвич за такие деньги делать ее не станет. Да и не москвич, пожалуй, тоже: выходцы из Пензы, Хабаровска или Пятигорска приезжают в столицу для того, чтобы делать хорошую карьеру, а не махать метлой и заборы красить. И я вполне доверяю выводам демографов, которые единогласно утверждают: без притока дешевой рабочей силы извне наша экономика уже не будет работать, поскольку население ощутимо стареет, да и просто сокращается, если не сказать «потихоньку вымирает». Между прочим, еще в советские времена на многих московских заводах работали «лимитчики» со всего Союза и даже вьетнамцы, потому что своих рабочих рук москвичам не хватало и тогда, когда рабочий получал больше чиновника или инженера средней руки. Словом, если нынешняя тенденция сохранится (а пока не видно причин для ее перелома), русские в Москве перестанут быть большинством.
И в этом тоже нет ничего уникального. Я помню, как однажды мне надо было провести ночь в Париже, мне заказали недорогую, совсем крохотную гостиницу в Латинском квартале, минут пятнадцать пешком до Нотр-Дам. Шикарно, подумал я, вечер в сердце Парижа! Я вышел на улицу, чтобы поужинать, и выбор был велик: турецкий дёнер, ливанская шоарма, греческие сувлаки… В маленьком продуктовом магазинчике покупатели вели неторопливую беседу с продавцом о своей жизни – на арабском языке. Французов поблизости просто не было.
В тот свой приезд я услышал от одного француза: «В 732 году при Пуатье франки разгромили арабов и так остановили распространение ислама в Европе. Арабы сегодня снова под Пуатье, только они приезжают туда на поезде. И мы ничего, совершенно ничего не предпринимаем по этому поводу!» Нет, он вовсе не был нацистом, призывавшим к погромам и депортациям. Совсем наоборот, он был христианином и печалила его бездеятельность христиан в деле просвещения тех самых «варваров».
