Надежда Чеснокова - Христианский Восток и Россия. Политическое и культурное взаимодействие в середине XVII века
Грамота из собрания рукописей ГИМ дополняет комплекс документов, которые связаны с приездами в Россию представителей македонского монастыря Анастасии Узорешительницы в XVII в., и хранятся в РГАДА. В материалах Посольского приказа (фонд 52 «Сношения России с Грецией») отложились несколько досье, касающихся пребывания в Москве старцев монастыря Анастасии Фармаколитрии. На протяжении XVII в. они появлялись в России несколько раз. Наиболее известен в историографии приезд отцов монастыря в июне 1644 г., когда ко двору Михаила Федоровича были привезены десница апостола Андрея Первозванного[21] и другие святые реликвии. Мощи апостола Андрея доставили в Москву вместе с грамотой вселенского патриарха Парфения I (1639 – начало 1644), который писал, обращаясь к государю: «Да они же (архимандрит Галактион и его спутники. – Н. Ч.) ради благословения и освещения благодати принесут державы царствия вашего святые мощи святые преподобные мученицы Анастасеи Узорешителницы и святаго миро святаго славнаго и великомученика Дмитрея да мощи же святаго славнаго и всехвального апостола Андрея Первозванного, правая рука»[22]. Грамота константинопольского патриарха сохранилась только в переводе Посольского приказа.
Рис. 1. Грамота из солунского монастыря Анастасии Узорешительницы московскому патриарху Иоасафу. ГИМ. Синод, грам. № 1030.
Подлинник, который, судя по записи в конце текста, находился у переводчика приказа Дементия Чернецова[23], до нас не дошел. Среди греческих грамот отложилось только послание монастырской братии[24]. В своем обращении к русскому государю монахи обители св. Анастасии просили его стать своим ктитором. «Буди новой соорудитель нашему монастырю», – так образно перевели греческий текст в Москве[25]. Отметим еще несколько греческих актов, сохранившихся только в русских переводах из того же архивного дела: монастырское послание к московскому патриарху Иоасафу (1642–1652), грамота константинопольского патриарха Парфения I о милостыне солунскому греку Степану Николаеву[26]. Как выяснилось в процессе изучения указанного досье, Степан являлся не греком, а сербом[27]. К годам игуменства иеромонаха Дамаскина относятся подлинная славянская грамота к царю Алексею Михайловичу[28] и еще один документ[29].
Грамота игумена и монастырской братии к Алексею Михайловичу[30], по-видимому, тот самый хрисовул, который упоминается в послании к патриарху, сохранилась среди славянских грамот к царю. Она написана на церковнославянском языке болгарского извода, почерком, отличным от почерка грамоты ГИМ. Однако оба акта почти буквально совпадают по содержанию. Как и послание к патриарху, документ содержит сведения о бедственном материальном положении обители, долге в 5 000 талеров, о посылке государю с архимандритом Гавриилом и келарем Феоной образа св. Анастасии Фармаколитрии и части ее мощей (фрагмент ребра великомученицы). Грамота к царю так же, как и грамота к московскому патриарху, не имеет даты. На ее нижнем поле рукой подьячего Посольского приказа сделана запись: «179-го (1671) года февраля в день (число не проставлено. – Н. Ч.) подал архимарит Гаврил Настасийского монастыря, как был у великого государя на приезде»[31]. Таким образом, можно сделать вывод, что изучаемая грамота из собрания ГИМ была адресована святейшему Иоасафу, занимавшему патриаршую кафедру с 1667 по 1672 г.
Рис. 2. Грамота из солунского монастыря Анастасии Узорешительницы царю Алексею Михайловичу. РГАДА. Ф. 52. On. 4. № 58.
Итак, архимандрит Гавриил и келарь Феона были представлены царю Алексею Михайловичу на приеме в Кремле в феврале 1671 г. Из досье о приезде посланцев монастыря св. Анастасии известно следующее. Старцы появились в пограничном городе Севске в январе 1671 г. Приехавшие сообщили, что выехали из своей обители («из Мокидонские земли») в сентябре 179-ГО (1670) года. Архимандрит Гавриил и келарь Феона предъявили жалованную грамоту Алексея Михайловича, выданную, очевидно, в 1667 г. Этот акт давал право монастырской братии приходить в Россию за милостыней в каждый четвертый год[32].
П. Папагеоргиу выяснил, что среди книг и документов монастыря св. Анастасии есть царские жалованные грамоты 1653 и 1667 гг. С последней из них и приезжал в Москву архимандрит Гавриил. Она была утрачена в 1821 г., и ее содержание известно благодаря греческому переводу, выполненному самим архимандритом Гавриилом[33]. Отметим две ошибки автора, касающиеся грамоты 1653 г. Во-первых, он неверно атрибутирует этот акт как принадлежащий царю Михаилу Федоровичу. Во-вторых, грамота датируется декабрем 7161 г., как пишет и сам П. Папагеоргиу, что соответствует 1652 г.[34]
Далее в деле, содержащем, кроме того, сведения о греческих купцах, приехавших с товарами и выкупленными пленными, какая-либо информация о монахах монастыря Анастасии Узорешительницы отсутствует. В нем нет списка с жалованной грамоты, информации о приеме греческих старцев при дворе, поднесенных царю священных реликвиях, продолжительности их пребывания в русской столице и отпуске домой. Можно предположить, что при расклеивании столбцов и формировании досье архивистами XVIII в. упоминания об интересующем нас визите македонских монахов в Москву попали в другое дело, но, скорее всего, эта информация утрачена навсегда. Сравнение делопроизводства Посольского приказа 50-х гг. XVII в. с характером документов последней трети столетия показывает, что оно претерпело существенные изменения. В делах Посольского приказа сохранялся минимум сведений о духовных лицах, приезжавших с православного Востока. В «греческой» книге № 7 есть лишь краткая запись: «В прошлом же во 179-м году февраля в 24-й день по помете на выписке дьяка Якова Поздышева дано великого государя жалованья Селуня города в монастырь святые мученицы Анастасеи архимариту Гаврилу на милостыню собольми на 50 рублев. А приезжали они (Гавриил и Феона. – Н. Ч.) бити челом великому государю о милостыне по жалованной грамоте»[35]. Тем не менее, сопоставляя все имеющиеся в нашем распоряжении данные, можно сделать вывод о том, что грамоты к царю Алексею Михайловичу и патриарху Иоасафу были составлены в монастыре св. Анастасии не позднее сентября 1670 г. Учитывая то обстоятельство, что в документах были названы лица, которые должны были доставить их в Москву, но не оставлено место для имени неизвестного еще посланца, которое вписывалось позже, можно заключить, что грамоты составлялись непосредственно перед отъездом из обители архимандрита Гавриила и келаря Феоны, возможно, двумя писцами одновременно.
Вернемся к дипломатике славянской грамоты из РГАДА. Бумага документа практически идентична бумаге акта из ГИМ. Ее размер 414 х 310 мм, текст содержит 25 строк, чернила темно-коричневые. Водяной знак, по всей вероятности, якорь, просматривается, как и в грамоте ГИМ, плохо из-за повреждения оборотной стороны документа. Дорсальная запись была частично выскоблена. Контрамарка – та же, что и на грамоте из Синодального собрания. В обоих случаях расположение филиграни и контрамарки на листе совпадает, так же, как и расстояние от середины филиграни до середины контрамарки. Обе грамоты из монастыря св. Анастасии имеют разметку листа – разлиновку и следы проколов. Таким образом, в одно и то же время в монастыре Анастасии Узорешительницы трудились, как минимум, два писца, которые, судя по почеркам и навыкам работы с бумагой, могли иметь отношение к созданию рукописей.
Подводя итог, следует сказать следующее. Славянская грамота из монастыря Анастасии Фармаколитрии в собрании ГИМ адресована московскому патриарху Иоасафу II. Эта грамота так же, как и акт из коллекции РГАДА, датируется 1670 г. Документы были написаны профессиональными писцами, выходцами из славянских земель. Информация, содержащаяся в грамотах, в частности из собрания РГАДА, уникальна, так как столбцы Посольского приказа не сообщают о дате царской аудиенции в Кремле, святых реликвиях, преподнесенных посланцами монастыря царю, и других сведений об обители св. Анастасии.
Итак, материалы Посольского приказа (фонда 52 «Сношения России с Грецией») имеют первостепенное значение для изучения истории отношений православного Востока и России. Информация, содержащаяся в материалах фонда, шире его названия. Она отражает контакты русского правительства не только с греческими землями, но и с Придунайскими княжествами, Болгарией, Сербией, Святой Землей, арабским православным миром. В основном это дела, посвященные поездкам греческого духовенства за милостыней и на постоянное жительство, а также вестовые письма и информация о греческих купцах.
