Эрнст Мулдашев - В объятиях Шамбалы
Ему, древнему человеку, было совсем не трудно сконцентрироваться на Любви к Богу, потому что она не просто пропитала все его существо, она являлась основой общества, в котором он жил, где Любовь к Богу воспринимается и как духовный и как энергетический закон мироздания одновременно. Он, древний человек, совсем не мог представить того, что когда-то в далеком будущем люди будут добывать энергию из нефти и газа, в то время как главная энергия находится в душе человека и ее надо всего лишь мобилизовать через Любовь к Богу; для него было так просто по-настоящему любить Бога.
Сконцентрировавшись на своей любви к Богу, древний человек стал ждать того, что может ждать только очень сильно любящий Бога человек, — он стал ждать ответных чувств других четырех элементов, которые могут так же сильно любить Бога, как и он. Он ждал, ждал, усиливая свою концентрацию на любви к Богу, и, наконец, почувствовал, что странное любовное чувство Воды вдруг соединилось с его любовным чувством; он осознал, что сила Воды поддержала его, вернее… его любовь к Богу. Древний человек еле выдержал ту силу, когда к его и без того сильным чувствам присоединились не менее сильные чувства Воды, но он упорно стоял на месте, желая достигнуть уровня силы пяти элементов. Но другие элементы как бы проверяли его, наблюдая, как он перенесет соединение с Водой. А древний человек стоял и все более и более концентрировался на Любви к Богу, ожидая, что на его чувственный порыв ответят еще и Земля, Огонь и Ветер.
Энергия чувств Земли, соединяясь с его совместными с Водой чувствами, вызвала даже облегчение, как бы напоминая о единстве человека с Землей, и его тело начало слегка дрожать от избытка чувственной энергии. Воссоединение с энергией чувств Огня было похоже на вспышку света, такую яркую, что древний человек на мгновение выпустил из виду каменный лазер. Последними присоединились чувства Ветра, отчего возникло страстное желание лететь, да лететь так, чтобы параллельные миры, созданные тем, кого мы любим, проносились мимо как красивые пейзажи.
Но древний человек, ощущая содрогающее его единство со всем мирозданием, поймал глазами конусовидное выпячивание каменного лазера и произнес то заклинание, которое нельзя произносить без единения с чувствами Воды, Земли, Огня и Ветра.
— …………… — сосредоточенно произнес он, слегка открыв рот и не сводя взгляда с конусовидного выпячивания.
Мощный, сверкающий цветами радуги поток энергии изошел из его глаз и мгновенно достиг конусовидного выпячивания на переднем зеркале каменного лазера, после чего перекинулся в резонатор лазера. Вскоре древний человек увидел, что энергия, идущая из него, полностью насытила резонатор и как сверкающий луч повисла в промежутке между зеркалами лазера.
После этого он, древний человек, успокоился — он знал, что смог обеспечить энергетическое снабжение каменного лазера, после чего его друзья — тоже строители Города Богов — повернут переднее зеркало лазера так, чтобы луч «его энергии» попал точно на отражающее зеркало, расположенное на вершине Кайласа, которым будут управлять конструкторы монументов, обтачивая «его энергией» горы. Он, древний человек, был горд тем, что смог сделать это — создать энергию пяти элементов.
А энергия пяти элементов все текла и текла через него, не вызывая уже внутреннего напряжения; только разноцветные видения сопровождали эту энергию, видения, приходящие из разных параллельных миров. Древний человек понимал, что так и должно быть, поскольку энергия пяти элементов есть единая энергия параллельных миров, в которых Бог выделил пять элементов единения — Огонь, Воду, Землю, Ветер и Человека. Он, древний человек, всей своей душой ощущал, что он есть сын Бога, так как через него текла истинно божественная энергия, та энергия, которая существовала еще до создания миров и которая имела первозданную чистоту.
Я опустил голову и увидел на своих ногах грязные остроконечные татарские калоши.
— Эх! Как важно стремиться к душевной чистоте! — про себя воскликнул я.
Переодевшись в ходовую одежду, почистив зубы и слегка ополоснув лицо холодной водой, я стал собирать рюкзак.
— Интересно, а за счет какой энергии работает каменный лазер в постоянном инфразвуковом режиме? — задал я сам себе естественный вопрос.
Я оторвался от укладки рюкзака, поднял голову и увидел громадную пирамиду Кайласа. Я повертел головой и увидел сразу несколько пирамидоподобных монументов.
— Наверное, пирамиды концентрируют энергии космоса, а здесь, в Городе Богов, все, видимо, рассчитано так, чтобы с помощью какой-то из пирамидоподобных конструкций собирался тот диапазон энергий, который был бы адекватным для постоянной накачки резонатора каменного лазера для его перманентной работы в инфразвуковом режиме с защитной целью. Наверное, также существуют передаточные устройства, фокусирующие эту энергию на резонаторе каменного лазера, — подумал я.
Я еще не знал, что вскоре здесь увижу множество конструкций, похожих на каменные антенны или зеркала, которые могут, очевидно, передавать энергию пирамид на каменный лазер.
Когда я уложил рюкзак, в душе вдруг всколыхнулись сомнения, связанные с тем, что наши знания о лазерах далеки от профессионализма. Но, забегая вперед, дорогой читатель, скажу, что после окончания экспедиции я провел тщательные консультации по «каменному лазеру» у знаменитых физиков — А. В. Акимова, Г. Г. Тертышного и С. Н. Кружкова. Было много споров и плодотворных дискуссий. Высказывалось много идей. Но в общей канве все были согласны с тем, что эта конструкция похожа на громадный лазер, который (гипотетически!) мог работать от ментальной энергии. А Сергея Николаевича Кружкова — талантливого инженера — особенно поразила конструкция переднего зеркала каменного лазера, по поводу чего он выразил немало восторгов.
Опять в голову пришла мысль о том, что этот каменный лазер работал на божественной энергии пяти элементов, которая была достижима для древних, всего-то навсего, за счет Чистоты Души.
Не понимая зачем, я подошел к ручью, разделся до пояса и хорошенько помылся ледяной водой. А потом, одевшись и сказав от холода «б-р-р», я посмотрел на священный Кайлас.
Глава 11. Космическое зеркало Кайласа
Кайлас и с этой стороны смотрелся величественно. Я знал, что Кайлас считается центром тантрических сил планеты, и поэтому представлял, что рядом с Кайласом мы находимся во власти этих сил. Вспомнились слова «старшего человека» о том, что тантрические силы, действующие в пещере Харати, для него приятны и что ему не хочется оттуда уходить. Я вспомнил также предэкспедиционные размышления на тему «Гора думает!», свидетельствующие о том, что к Горе надо подходить с чистой душой, и, окликнув ребят, спросил у них:
— Скажите честно, вам приятно находиться здесь, рядом со священным Кайласом?
Все замолчали, видимо анализируя свое душевное состояние. Первым отозвался наиболее открытый Селиверстов:
— Я вот себя, шеф, привольно и весело чувствую здесь. Рубаху последнюю хочется снять и… — Селиверстов искоса посмотрел на Рафаэля Юсупова. — На душе хорошо здесь. Вот только… одно гложет: ну, тогда, когда вы с Равилем ночью к лагерю подходили и не видели света фонарика, я ведь точно светил, а не сидел в палатке…
— Да ладно вспоминать-то.
— Не зря паломники рвутся сюда, хорошо здесь на душе, — добавил Равиль.
Волей-неволей у меня начало складываться впечатление, что «Гора пустила нас к себе» и что мы, подобно «старшему человеку», имеющему доступ, ощущаем тантрические силы как нечто приятное для нас. Опять в голове всплыли слова «старшего человека», когда он утверждал, что Кайлас живой и что тантрические силы, витающие здесь, есть мыслительная энергия Кайласа, которая видит и анализирует душу каждого живого существа, появившегося перед ним.
— Как хорошо, что я отправил из Непала в Москву кинооператора Квитковского, а не взял его сюда. А то… было бы стыдно…перед Горой… за его прагматичную душу, — подумал я.
Опережая яков, мы двинулись вперед. Я не сводил глаз с западной стороны Кайласа, выискивая место, откуда обзор будет наилучшим. Селиверстов, периодически оглядываясь на тяжело навьюченных яков, напевал старую коммунистическую песенку: Мы рождены Чтоб сказку сделать былью Преодолеть пространство и простор… Вздымая ввысь свой аппарат послушный… Западная сторона Кайласа сверкала в лучах солнца. Все фотографировали и снимали на видеокамеру. А я носился по близлежащим буграм, делая наброски, чтобы потом все свести в один объемный рисунок. Было достаточно тепло, сильного ветра не было.
— Смотри-ка, на первый взгляд кажется, что западная сторона Кайласа представляет собой всего лишь вогнутое зеркало, а на самом деле здесь присутствует очень сложная геометрия, — прошептал я для самого себя, делая окончательный рисунок.
