Юрий Максимов - Религия Креста и религия полумесяца: Христианство и Ислам
Православных христиан ежедневно уводили в плен казанские сарацины и черемиса, старым же, непригодным для работы, они выкалывали глаза и обрезали уши, нос и губы, и выдергивали зубы, и в таком виде бросали их, еле дышащих; иным же отрубали они руки и ноги, и валялись те люди как бездушные камни на земле и спустя недолгое время умирали… А вот же что они — хуже, чем с теми, о ком выше шла речь, — делали с младенцами незлобивыми: когда те, смеясь и играя, протягивали к ним любовно руки свои, окаянные те кровопийцы, схватив за горло, душили их, и, взяв за ноги, разбивали о камень и о стену, и, пронзив копьями, поднимали в воздух…
Приводя к себе в Казань русских пленников, прельщали их и принуждали, мужчин и женщин, принять мусульманскую веру. Многие же неразумные — увы мне! — прельщались… боясь мучений и продажи в рабство. Тех же, кто не хотел принять их веру, они убивали; других же держали связанными, наподобие столбов, и продавали на рынке иноземным купцам… Ибо опасались казанцы русских людей мужского пола и неомусульманенных в большом количестве держать как в Казани, так и во всей Казанской области…».[240]
Такое состояние перманентной войны с христианами, при фактической моноконфессиональности государства перерождавшееся в почти генетическую ненависть, не было характерно ни для Арабского халифата, где христиане составляли едва ли не большую часть населения, ни даже для более суровой к зиммиям (иноверным подданным) Османской империи.
И следует иметь в виду, что герои нашего повествования если и не принимали непосредственного участия в подобных набегах, то, безусловно, навыкли жить в этих реалиях, что существенно отличает их от прочих описанных здесь святых.
Казанцы были весьма своенравным народом. Так, например, в 1550 году они по своей инициативе выдали собственного муфтия правителю Свияжска как непокорного Московскому царю, и муфтий был казнен. «Крымский» хан Сахыб-Гирей дважды изгонялся казанцами, дважды их же стараниями покидал Казань и его альтернатива — «московский» хан Ших-Али.
Время от времени на сторону русского князя перебегали недовольные чем-либо у себя казанцы, в иные времена сотнями и тысячами расселяясь по русским землям. Весьма многие из них или их детей принимали Крещение. Происходили подобные случаи и с высшими представителями казанской знати. Так, в 1505 году в христианство перешел родной брат хана Алехама, царевич Худай-Кул, получивший во святом Крещении имя Петр. В русском плену принял Крещение и последний из династии Гиреев — царевич Утемыш-Гирей, с именем Александр.
После взятия Казани татары крестились целыми семействами как во время пребывания царя в городе, так и после. Среди них были и герои следующего рассказа.
Святые Петр и Стефан стоят в святцах вместе, под одним днем, хотя неизвестно даже, знакомы ли они были друг с другом. Они были казанскими татарами, оба приняли Крещение в 1552 году после взятия Казани Иваном Грозным. Мусульманские их имена, так же как и в случае с Константином, нарочно не были сохранены автором жития.
Святого Стефана среди всех описанных выше святых выделяет возраст, в каком он пришел ко Христу: он стал христианином уже в старости, что само по себе удивительно, так как в таком возрасте человек имеет уже давно сложившееся мировоззрение и не склонен к его кардинальным ревизиям. По происхождению он был татарином из арского городка близ Казани и исповедовал ислам.
Когда прибыл из Москвы в Свияжск с посланием святителя Макария протоиерей Тимофей, в один из дней подошел к нему старик-татарин и объявил, что желает креститься. Протоиерей спросил его, не от бедности ли или не от страха ли ищет он Крещения? Пришедший ответил:
— Тридцать лет я был болен ногами, так что не мог твердо стоять на них. Когда же власть Московского царя стала сильною в нашей стороне и с нею стал известен Бог христианский, я начал думать: велик Бог, в Которого веруют христиане; Он может дать здоровье и моим ногам, буду же веровать Ему и крещусь. И внезапно, в самый день решимости моей, ноги мои стали здоровы. Теперь я пришел исполнить обещание. Прошу вас, крестите меня.
— Смотри, единоплеменники твои будут пытаться отвратить тебя от Христовой веры, — предупредил его священник.
— Не отвратят, — ответил старик и, вырвав клок из своей бороды, разорвал его на мелкие части, — Даже если бы разорвали меня на части, как разорвал я мои волосы, то и тогда не откажусь от Бога вашего, — добавил он и по некотором времени сподобился принять святое Крещение с именем Стефан.
Между прочим, это вовсе не естественное следствие чудесного исцеления. И у нас, в областях, где доминирующее население — мусульмане, и даже, как рассказывали очевидцы, в самой Турции и других мусульманских государствах довольно распространено явление, когда в православные храмы приходят последователи Мухаммеда, дабы получить исцеление от недугов или избавиться от демонов. Но, получая желаемое, они вовсе не считают нужным с риском для жизни или своего материального благополучия переходить в христианство. Поступок святого Стефана говорит о нем как о человеке, честном пред Богом.
Приняв святое Крещение, Стефан возвратился в свой дом. Но лишь только он появился среди своих, как все, не исключая и самых близких его родных, настойчиво потребовали от него, чтобы он отрекся от христианской веры. Одни старались подействовать на него увещаниями, другие угрозами, однако Стефан не только не подчинился им, но и смело разоблачал ложность мусульманской веры и проповедовал истину веры Христовой, чем приводил соседей и родных в немалое возмущение.
Фанатичные родственники, знакомые и незнакомые, оставшиеся верными исламу, хотя и не имели силы сделать с ним все, что хотели, но не скрывали своего отношения к «вероотступнику», и тяжелая атмосфера отчуждения, в которой святой Стефан жил все это время, не могла не ложиться на него тяжким бременем. Его положение было подобно положению первых христиан, которые должны были ежедневно и ежечасно быть готовы запечатлеть свою веру и верность Христу собственной смертью.
Примерно в то же время принимает святое Крещение и другой татарин. По покорении Казани он тайно оставил родительский дом и поселился у русских бояр, живших при дворе поставленного Московским царем казанского хана Шиха-Али, по-видимому, у боярина Захарии Плещеева, который, будучи видным воеводой своего времени, после взятия Казани был оставлен там. Очень скоро после того, как молодой татарин поселился среди русских, он убедился в правоте веры Христовой и, сознавая ее превосходство над своей, оставил ислам и принял святое Крещение, в котором был наречен Петром.
После вывода русских войск из Казани вспыхнуло восстание — одно из тех, за которые впоследствии Курбский порицал казанскую политику Ивана IV. Оставленный наместником хан Ших-Али бежал в Свияжск. После этого татарами было перебито очень много находившихся при нем русских военных и торговых людей.
Святые Петр и Стефан очень хорошо, быть может, даже лучше, чем все, описанные нами до этого святые, понимали, что именно им предстоит. Несомненно, они знали о том, как незадолго до того, в последний год независимой Казани, в городе было устроено массовое избиение оказавшихся в плену русских воинов. На предложение перейти в ислам и тем самым сохранить себе жизнь воины ответили отказом. Не отступился никто. И после продолжительных пыток все они были убиты, так что «одних сожгли, других сварили в котлах, других же на колья посадили, иных рассекли на части и резали их тела, иным же… содрали кожу с головы до пояса».[241]
Имея возможность бежать, святой Стефан принял решение остаться в городе — и за твердость в христианской вере был изрублен на части, тело его разметали, а дом разграбили.
Во время беспорядков немало татар — сторонников Ших-Али было задержано. Среди них оказался и Петр. Его опознали и немедленно отправили в дом к его родителям. Те очень сильно обрадовались тому, что считавшийся ими давно уже погибшим сын нашелся. Отец и мать, братья и сестры, дальние родственники, друзья, знакомые — все пытались склонить его к отречению от христианства. При этом они называли его прежним мусульманским именем, на что святой мученик отвечал:
— Отец и мать мне — в Троице славимый Бог. Веру в Магомета я не признаю. Если же и вы уверуете в Отца, и Сына, и Святаго Духа, то будете мне родителями, братьями, сестрами и родными. Во святом Крещении мне дано имя Петр, а не то, каким вы меня называете.
Много убеждали и просили они его вернуться в ислам, но мученик оставался тверд, памятуя Божие обетование: всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10, 32); кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, ионе Боге (1 Ин. 4, 15).
