Алексей Царевский - Значение Православия в жизни и исторической судьбе России
А за стенами Москвы, сколько величия, красоты и святыни православной сияет на лице земли русской! Вот, например, Киев златоверхий — русский Иерусалим, святая купель народа русского. В пещерах его, единственных в мире, покоятся сотни подвижников русских: это — знаменательнейшая и воочию видимая, так сказать осязательная летопись деятельного русского Православия. Вот Новгород Великий с его святой Софиею — священная колыбель Православной России. Вот Ростов, Владимир, Ярославль, Казань, Воронеж, Задонск, Чернигов, Соловецк, Саров, Почаев, Валаам и пр. и пр., да и можно ли сосчитать их,— эти великие и яркие светочи русского Православия! Все они, перечисленные, и все прочие, неисчислимые, покоят в недрах своих прославленные телеса великих сынов православной России, угодников Божиих, блещут небесным светом от Бога явленных и Богом прославленных чудотворных икон и всяких святынь — словом, берегут в себе бесценное и все накопляющееся, растущее русское наследство Православия, победные для мира и спасительные для земли русской трофеи Православия.
424. Святыни Православия в наше время нравственного мрака.
И теперь, при сгущающемся в наше время нравственном мраке, от обилия и к нам проникающих незаконных плодов новейшего прогресса, сколько света горит и сколько жизни духовной кипит в православной России! Давно ли, например, осветили землю русскую новым сиянием духовности и святости мощи св. Тихона Задонского и Митрофания Воронежского? Не месяцами ли еще только измеряется время, отделяющее настоящий день от того момента, когда новая благодать Божия осенила Россию в открытии мощей нового Угодника и Чудотворца российского, святителя Феодосия Черниговского? Как еще сравнительно недавно жили Назарий валаамский, Амфилохий и Иннокентий ростовские, Марк Саровский, Иоанн затворник Святогорской пустыни, Парфений подвижник киевопечерский, Иоанникий старого-лутвинский, Иоанн сезеновский, Иоанн священник елецкий Алексий иеросхимонах симоновский, молчальник Тит, схимонах Феодор, «батюшка» оптинский Амвросий и мн. др. — эти богоизбранные носители православного благочестия и, если так можно выразиться, живое воплощение православного духа. Не стремится ли непрестанной волною народ православный теперь к священным гробницам известных подвижников русских, еще не прославленных церковью, но уже источаюших исцеления и чудотворения, каковы — Питирим тамбовский, Симеон белобережский, Серафим саровский, Тихон туруханский, Софроний иркутский и мн. др.? Еще так недавно Россия похоронила Феофана Вышенского, этого глубокого богослова и мудрого толковника Слова Божия, одухотворенного аскета-подвижника, крупную звезду русского Православия, которая, веруем, рано или поздно воссияет на горизонте церкви Православной, когда приидет на то час воли Господней. Не живет ли, наконец, и сейчас на Руси обыкновенный, скромный пастырь церкви Православной, ведомый однако на всех концах земли русской именно как преимущественный носитель благодати Божией за силу его веры и чистоту его молитв? Не поражают ли и современное маловерное общество, православное и неправославное, некоторые, воочию всего мира совершаюшиеся силою Божествен-ною чудеса, каково, например, несколько лет тому назад совершившееся чудо спасения всей царствующей семьи русской под грудами развалин целого быстро мчавшегося поезда или, всего несколько дней назад тому совершившееся, чудо неврежденного сохранения православной святыни среди общего разрушения от адского снаряда в Курске?
425. Простой русский народ велик в своей вере.
Впрочем, зачем указывать только звезды да светочи русского Православия, ссылаться только на очевидное и само в себе непререкаемо великое; пойдем туда на Руси святой, где нет ничего казового, блестящего, ослепительно светлого, пойдем в глубь наших захолустных, занесенных снегами сел и деревень. Все это, правда, ничтожные и убогие на взгляд, но честные хранилища истинного правоверия, уничиженные Назареты русские, в которых так много доброго ютится и сберегается. Они таят в себе несчетные сонмища сильных непоколебимою верою православною душ христианских. Взглянем на понурых и невеселых в невеселой трудовой жизни своей «православных» «крестьян» наших: все это бедные, но призванные Христом и свято верующие в Него, вседушевно преданные Ему галилеяне русские, все это угодные Богу и возлюбленные Им меньшие братья Его, безропотные страстотерпцы и «струднички Христовы». Весь этот православный мир — народ святорусский в большинстве его — народ еще темный и может быть грубый, но во всяком случае это народ великий в своей вере Православной, истинный «народ-богоносец».
426. Православный дух живет даже и в неверующих русских людях.
Не хочется обижать не совсем выгодным сравнением с этим простым, грубым народом, но искренним и в его положении честным богоносцем себя, т. е. людей, вкусивших от древа прогресса очень и очень немало зла вместе с добром, а иногда и — вместо добра, в качестве добра... Нет, лучше и тут отметим те искры доброго, хорошего, что запали сюда и убереглись здесь от Православия. Конечно, не может быть и речи о лучшем нашем обществе, т. е. о людях истинно просвещенных и серьезно образованных: таковые и не могут не быть истинными и честными православными христианами. С другой стороны, не может быть также речи и о тех, которые своими словами и делами, убеждениями и жизнью отвергают христианство, стараются только позорить его и пакости деять ему: эти люди, выбросившие из пустой души своей самую заветную драгоценность, благодатную веру отеческую, а значит и все, уже сравнительно менее ценное — все заветы своих предков, все интересы своего народа и родной страны, — эти люди уже и не могут иметь ничего общего с народом русским и чужды ему. Это — только присущие всему земному темные пятна, болезненные наросты, которые способны омрачать, так сказать, внешность нашей народности и нашей церкви святой; но они отнюдь не могут коснуться их внутренней и таинственной сути, так как не имеют уже возможности, находясь вне, проникнуть во святая святых русской души и русского Православия. Так. не об этих речь; я хочу сослаться на людей из интеллигентной среды — обыкновенных, дюжинных смертных, которые под влиянием модной цивилизации, от недоучения или от переучения сплошь и рядом остаются индифферентными к вере, равнодушными к Православию. Посмотрите на этих людей, конечно не в будничном и рассеянном их настроении, а в лучшие моменты православной жизни, в «Христовы минуты», и вы увидите, как просыпается в них православная душа, и вы наверное убедитесь, что это — не погибший для церкви Христовой народ, это еще не совсем издержавшиеся нравственно люди. Например в наши великие праздники, особенно в дни страстные, предпасхальные, всмотритесь в русскую «толпу городскую», переполняющую наши прекрасные, блистающие великолепием храмы: сколько неподдельного умиления и восторга религиозного можно тогда увидеть, казалось, и на застывших для Бога и церкви лицах! Сколько искренних, задушевных вздохов тогда вырывается, по-видимому, и из очерствевших сердец, сколько благоговейных, святых слезинок блистает тогда и на высохших, загрубелых очах! Очевидно, в эти святые, великие мгновения, облагодатствованная душа христианская подъемлется из-под наносного хлама нашей светской пустоты и житейской суетности, и может быть даже незаметно для самого человека возносится она к своей небесной отчизне, устремляется к наиболее близкому ей в это время святейшему своему Первообразу, к Милосердному своему Искупителю, Богу Спасителю.
427. Православная Церковь, наша благодатная мать, жива.
Итак, взгляните на все это, вышеперечисленное, обнимите вниманием все вышеупомянутое, и решайте, есть ли в самом деле жизнь в русской церкви, существует ли фактически и действующе Православная церковь — что в ней многие оспаривают и из-за чего принципиально ее отрицают?! О, без сомнения, жива наша святая церковь Православная, жива, во всяком случае, не менее других церквей, но с той существеннейшею от других разницею, что живет она жизнью истинною, правою, Богом самим указанною и Богу угодною. Жива наша благодатная мать, Православная церковь, наша сила и освящение в жизни, наше упование в смерти, наша Божественная пристань и упокоение по смерти, — жива она, как жив сам Господь истинный, в Которого мы веруем и Которым живем, движемся, есмы!
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
428. Православие руководственное начало России. Православие культурный идеал нашего будущего.
Между тем как инославные христианские исповедания, искажающие правое Богооткровенное учение в бесконечных переливах, взаимно одно другое подрывают, уничтожают и падают, истина, давно уже освободившаяся от силившихся омрачить ее туч еретического заблуждения, стоит теперь ровно, спокойно и светит она немерцающим, незаходимым светом для всего мира в церкви русской Православной. Для России нашей Православие есть благодатная сила, с самого начала создавшая, духовно оживившая наше стомиллионное племя, его возвеличившая и потом всегда хранившая и спасавшая его в роковые минуты. Для нас же, русских людей, Православие есть бесценное наследие и священный завет нашей святой старины, руководственное начало в настоящем и высший непременный идеал культурный нашего будущего; в Православии наше и спасение, и единственно желательное и нужное просвещение, наша сила и величие, вся красота души русской и высшая поэзия сердец наших. Веруем и надеемся, что рано или поздно и прочие народы в своей жажде духовной и голоде религиозном притекут под святой кров церкви Православной, на которую они теперь уже с такою завистью и с таким вниманием начинают смотреть.
