Сергей Алмазов - Праздники православной церкви
Первыми, кого христианская церковь причислила к лику святых, были мученики, т. е. претерпевшие якобы страдания и даже принявшие насильственную смерть за «праведную веру». Биографии этих мучеников, как правило, вымышлены и не отражают имевшего место положения вещей. Национальный состав населения Римской империи был очень пестр. В империи свободно исповедовались, сливаясь, смешиваясь, переплетаясь, различные языческие культы и верования. Все это создавало атмосферу достаточной веротерпимости. Поэтому церковные рассказы о гонениях на христиан нельзя считать полностью достоверными. Они явно и сильно преувеличены. Подтверждается это еще и тем, что в евангелиях, написанных в первой половине II в., нет ни слова о гонениях на христиан со стороны римских властей. А в III в. церковный писатель Ориген отмечал, что число мучеников было невелико и их легко сосчитать, а сами гонения ни разу не носили всеобщего характера. И это понятно, ибо христианство с его проповедью смирения, покорности и терпения никак не противоречило интересам господствовавших классов. А широко известный и очень эффектный рассказ о жестокостях римского императора Нерона, якобы отдававшего массами христиан на растерзание диким зверям, превращавшего людей в живые факелы, оказался вымыслом, что сейчас неопровержимо доказано исторической наукой.
Таким образом, единичные подлинные факты мученичества послужили церковникам основанием для широкого мифотворчества. В конце концов церкви было важно и нужно прославить не того или иного действительного мученика, а дать своим последователям образец христианской добродетели и подвижничества и способствовать таким образом укреплению авторитета христианской церкви. Спрос на «святых мучеников» возрастал, но в удовлетворении его была и своя трудность. Приходилось появление каждого нового «святого» подкреплять наличием его могилы, мощами, реликвиями. В разрешении этой проблемы христианская церковь не была излишне щепетильна. Она не гнушалась здесь подделкой и фальсификацией. Слово «мученик» по-латыни писалось — martir. И церковники все надгробные памятники, где встречались слова на букву «М», объявляли могилами мучеников. Так, в ловких руках церковников надпись на могильном памятнике одиннадцатилетнего мальчика Элия, гласившая «MXI», т. е. «11 месяцев от роду», была расшифрована как «мученик Элий и с ним еще одиннадцать». Даже подвернувшийся под руку церковникам верстовой столб на 83 миле с надписью «LXXXII1 mil» был выдан за надгробный памятник, и надпись на нем была расшифрована так: «83 солдата-мученика».
Не стало дело и за созданием мифических жизнеописаний мучеников и святых. Материалом для таких житий святых служили ветхозаветные сказания, евангельские мифы, греческая, римская, еврейская литература, народные сказки и религиозные мифы других религий и, наконец, фантазия сочинителя.
Образцом такого рода «жизнеописания» может служить житие святых Варлаама и Иоасафа.
Долгое время трогательная и романтическая история их жизни считалась подлинной, а авторство ее приписывалось Иоанну Дамаскину. Рассказ о жизни Варлаама и Иоасафа можно было найти во многих хрестоматиях для назидательного чтения. Слепцы распевали о них песни. Но вот в середине XIX в., когда была лучше изучена восточная литература, выяснилось, что житие Варлаама и Иоасафа целиком списано с мифа о Будде. Даже само имя Иоасаф оказалось не чем иным, как арабским наименованием Будды — Юасаф. Но это открытие ничуть не смутило церковников. Праздник в честь этих святых отмечается православной церковью и в наше время 19 ноября!
КУЛЬТ СВЯТЫХ В РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
С введением христианства на Руси культ святых получил очень большое распространение. Русская православная церковь восприняла весь греческий месяцеслов, который к этому времени был уже достаточно велик. В него входили все ветхозаветные и новозаветные «герои», духовные и гражданские, действительные и вымышленные лица, сыгравшие якобы важную роль в истории церкви. В месяцеслов автоматически вошли почти все константинопольские патриархи, сумевшие дожить до глубокой старости и умереть, не будучи публично изобличенными в пороке или ереси.
В русской православной церкви культ святых получил свое дальнейшее развитие, а состав святых основательно пополнился.
Первыми, кто на Руси был причислен к лику святых, были сыновья киевского князя Владимира — братья Борис и Глеб.
В связи с феодальной раздробленностью Руси до XVI в. из 68 новоявленных православных святых только 5 были общерусскими. Все остальные причислены были к лику святых местными удельными, духовными и гражданскими властями и почитались лишь в какой-то данной местности. Процесс образования централизованного русского государства привел и к созданию общерусского пантеона святых.
Если в начале XVI в. таких святых насчитывалось всего 22, то уже в середине этого столетия, при Иване Грозном, по его настойчивым и неоднократным требованиям к общерусским святым на двух церковных соборах было причислено 39 угодников, а после этих соборов митрополит Макарий и его преемники причислили к лику святых еще 31 угодника.
За период от смерти Ивана Грозного и до образования святейшего синода в 1721 г., т. е. примерно за 137 лет, в православный месяцеслов было включено еще 132 святых, а с 1721 г. и до конца XIX в. — 130 святых.
Процесс фабрикации святых продолжался до самой Великой Октябрьской социалистической революции. Всего русская православная церковь причислила к лику святых 462 угодника.
Надо сказать, что порядка в деле создания пантеона русских святых в русской православной церкви не было. Правом причисления к лику святых пользовались церковные соборы, синод, патриархи, местные архиереи, светские власти и монастыри. Зачастую монахи в погоне за увеличением доходов и во имя славы своего монастыря самочинно объявляли святым кого-либо из своих иноков. Подстраивались два-три «чуда», писалась икона, ставилась рака с «обретенными» мощами — и святой готов!
Известны многочисленные случаи причисления клику святых совершенно не по религиозным мотивам. Так, по указанию Петра I к лику святых были причислены два монаха Пертолинского монастыря, Вассиан и Ионн, только потому, что царь Петр I во время плавания по Белому морю укрылся от бури в гавани этого монастыря.
Анекдотический случай причисления к лику святых произошел в городе Боровичи (Боровичи в настоящее время — районный центр Новгородской области). Город этот расположен на берегу реки Меты. Во время весеннего ледохода в 1540 г. там к берегу прибило льдину. На ней был гроб с останками неизвестного человека. Кому принадлежал труп, так и не удалось установить, но, как уверяют церковники, некоторым жителям города в это же время во сне было видение, из которого следовало, что прибитый к берегу ледоходом труп — это мощи угодника и зовут этого угодника Иаков. Этого оказалось достаточно для причисления Иакова к лику святых. Гроб водворили в специально построенную часовню, а труп объявили мощами святого Иакова. В результате широко развернутой пропаганды к «мощам» Иакова началось паломничество верующих. Так в православной церкви появился новый святой.
Не удивительно, что при таких порядках в месяцеслов русской православной церкви в конце концов вошло немало «святых» с совершенно темной биографией.
Профессор Московской духовной академии Голубинский, изучавший канонизацию святых в русской православной церкви, вынужден был признать, что из 250 угодников, причисленных к лику святых в период Московского государства, о 119, т. е. почти о половине, не имелось решительно никаких сведений о том, кем и когда они были превращены в святых.
Изучив состав Верного месяцеслова, в который были занесены 383 святых, профессор Голубинский установил такую же картину. Здесь оказалось, что два угодника занесены в месяцеслов дважды, 84 вообще никогда и никем не были канонизированы, а у 12 неизвестны даже имена!
Русские ареографы (составители жизнеописаний святых) по примеру своих западных собратьев самым беззастенчивым образом «заимствовали» материал для написания жития своих «святых» из западной церковной литературы, из жизнеописаний других святых, а недостаток материала заполняли собственными вымыслами. Облик угодников в этих житиях терял реальные человеческие черты. Получались бесцветные, отвлеченно идеальные существа, совершающие подвиги и творящие стандартные чудеса.
В русской ареографии появился целый ряд «житий», почти дословно списанных одно с другого. Житие Ефрема Перекопского почти буквально повторяет Житие Александра Свирского. На Прокопия Юродивого перенесли почти целиком рассказ о житии Андрея-юродивого Цареградского и т. д.
Многочисленные факты достаточно ярко свидетель-ствуют о том, что канонизация святых проводилась исключительно в интересах церкви, правящей верхушки государства и их политики.
