Меир Левинов - Средневековая еврейская философия
Основные труды:
1180 Мишне-Тора — первый после Мишны кодекс еврейского закона. Так как название "Мишне-Тора" (Ворозаконие) в некоторой степени занято (так обозначается пятая книга Пятикнижия), то традиционно книга имеет второе название "Яд Хазака" — "Сильная рука", при этом следует принимать во внимание, что гемматрия слова ЯД равна 14, по числу книг произведения, а потому перевод по смыслу названия "Четырнадцать сильных".
1190–1200 Главное философское произведение Рамбама — книга "Море Невухим" — Путеводитель растеряных. В предисловии автор сообщает, что данная книга адресована его ученику р. Йосифу бен-Иегуда, который познакомился со многими науками и даже с некоторыми философскими воззрениями, но пришел в полную растерянность, когда попытался согласовать усвоенные им философские воззрения с текстами Писания. Цель данного произведения помочь людям, попавшим в аналогичное положение. Книга написана на арабском языке и впервые была переведена на иврит еще при жизни автора. После этого было предпринято еще неисчислимое количество переводов. В данный момент основным переводом на иврит является перевод Р.Й. Капаха.
Кроме сказанного Маймонид написал комментарий к Мишне на арабском языке, Ряд посланий общинам Израиля, важнейшими из которых является "Послание о Воскрешении мертвых" и "Йеменское послание".
Философские вопросы Рамбам затрагивает в Мишне Тора, в предисловии к трактату "Пиркей Авот" (это предисловие известно под названием "Шмона праким" — "Восемь глав"), комментарий к первой мишне главы "Хелек" трактата "Сангедрин", и в посланиях. Кроме того, учитывая стиль эпохи, к философским произведениям следует относить первую работу Рамбама по логике.
Каждое из философских произведений Рамбама имеет свой адресат. Послания (Йеменское и Воскрешении мертвых) адресованы простым людям и в них философская доктрина излагается на языке и в терминах, доступных простым, необразованным людям. Философские главы Мишне Тора и комментарий к мишне главы Хелек адресованы, так сказать, "раввинской массе". Среди прочего, автор, например, говорит о многочисленных глупцах, которые не в состоянии правильно понять агаду, но пишут по этой теме множество книг. Понятно, что сказанное не может относиться к простым людям, которые, как известно, книг не пишут. И Море Невухим адресована тем, кто знает талмудическую литературу и Писание, и одновременно учил философию и в результате не может примирить два подхода к миру. В последствии мы убедимся в том, что философские главы Мишне Тора и комментария к Мишне ставят перед собой целью преподать философские доктрины образованным только в еврейской сфере людям, тогда как Море Невухим занимается примирением философии, Писания и раввинской литературы.
Традиционно, при изучении произведений Рамбама, принято пытаться каждое из произведений изучать в отрыве от остальных и сравнивать их как будто они принадлежат разным авторам. Здесь есть и исключения, как правило, связанные с попытками понять, что же думал сам Рамбам как человек, а не как автор соответствующих произведений. Насколько такая методология правильно, вопрос остается открытым.
Понятно, что в рамках курса нас в наибольшей степени будет интересовать Море Невухим.
При изучении Море Невухим следует помнить наставления самого автора к ее изучению: 1. Изучать книгу надо не последовательно, в том порядке, в каком она написана, а по интересующим темам. 2. Изучать ее следует без предвзятости. 3. Не объяснять ее содержание другим, то есть пользоваться только для самообразования. Последнее указание нарушалось всегда, начиная с серии средневековых комментариев к "Море Невухим", и кончая нашими лекциями. В прочем, в ешивах курсов по Море Невухим практически никогда не ведут.
Атрибуты
Одна из основных тем Рамбама, как и любой средневековой книги по теологии, это проблема: Что есть Бог? В конце концов, если мы говорим о Боге и поклоняемся Ему, то было бы полезно определить, что это такое.
Тема эта занимает Рамбама во всех его произведениях, как адресованных "раввинской массе" (то есть людям, знающим Талмудическую литературу, но не знающим философии), так и простым людям, так и ученым людям.
Так, например, в "Мишне Тора", кнгие адресованной "раввинской массе", он посвящает первые главы описанию, что есть Бог: подробно говорится, что Он создатель мира и всего, что в нем существует. Что от Него зависит существование всего, а Он же не зависит ни от чего существующего. Что Он поставляет в мир энергию, которая вращает небесные сферы. Что у Него нет тела и образа и т. д.
Напомним, что Мишне Тора — книга, посвященная изложению еврейского закона и права. Можно уверенно сказать, что Рамбам был тем человеком, который полагал, что правильный образ мысли является нисколько не менее значимым, чем правильный образ действий. Более того, в последствии мы убедимся, что с точки зрения Рамбама, правильные мышление и представления даже важнее, чем соблюдение заповедей.
Так как по убеждению Рамбама, главной опасностью иудаизму является представления народной массы о том, что Бог как-то выглядит, то он начинает свое философское произведение именно с длительного обсуждения, как может выглядеть Бог. Понятно, что причиной такого рода обсуждения является множество антропоморфизмов, встречающихся в самой Торе. Например, упоминание "руки Бога" и оборот "Увидел Бог" и много подобного. Даже сам рассказ о сотворении человека "по образу и подобию Божьему" наводит нас на мысль о том, что Бог похож на человека (по соображениям симметрии: если человек похож на Бога, то должно быть верным и обратное: Бог похож на человека). В агадической же литературе антропоморфизмы встречаются на каждом шагу и как раз авторы Талмуда их абсолютно не боялись.
Й. Койфман высказал мысль, что чем чище представления народа о Боге, тем меньше проповедники боятся приписывать Создателю человеческие качества, считая, что слушателям представить Бога в человеческом облике просто в голову не придет. Тогда же, когда антропоморфные взгляды получают широкое распространение, с ними следует бороться.
Точно так же, как и его предшественник Саадия-гаон, Рамбам считает, что в тех случаях, когда прямой смысл отрывка Писания противоречит здравому смыслу, его следует попытаться перетолковать, а именно исходить из того, что перед нами притча или аллегория. Правда, в отличие от Саадии, Рамбам считает, что этот метод следует применять последовательно, потому как "таков был стиль изъяснения пророков". Саадия-гаон считает, что применять или не применять метод толкования аллегорией каждый раз надо решать отдельно, специфически к данному отрывку. Рамбам же пользуется им с великой последовательностью.
Понятно, что сам Рамбам убежден в том, что Бог не имеет образа и вида, а потому все отрывки Писания, а тем более агады, в которых Бог предстает в человекоподобном виде, следует понимать иносказательно, аллегорически.
Рамбам. Бестелесность Бога (продолжение)
Вторым методом, которым широко пользуется Рамбам при переосмыслении текста, это попытка понять, что означает то или иное слова Писания в данном конкретном контексте. В качестве примера к этому методу приведем анализ Рамбама слов "образ" и "подобие" в стихе "Сотворим человека… по образу и подобию":
"Простые люди полагают, что слово "образ" (ЦеЛеМ) означает в иврите очертания вещи и ее форму, что приводит их [при понимании данного стиха] к "очеловечиванию" Бога из-за стиха "Сделаем человека по нашему образу и подобию". Они решили, что слово "образ" говорит о форме вещи и отсюда делают вывод о человеческом образе Бога и верят в это. Они полагают, что если они откажутся от этих представлений, то это приведет к ложному пониманию текста Писания […]. Они считают, что Бог похож на них, имеет лицо, руки и ноги, только более великолепные и крупные, чем у них. Пределом чистоты их воззрения может оказаться мнение, что плоть Бога не материальна…
Общеизвестно, что в иврите слово, описывающее внешний вид вещи — это слово ТОАР — , как явствует из ряда стихов Писания, например "красивый видом ТОАР" и т. п. Это слово никогда не применяется к Богу.
Слово же ЦЛМ (- означает "внутреннюю [истинную] сущность вещи" [до некоторой степени можно было бы перевести "идею вещи" в платоновском значении слова "идея"], которая делает вещь тем, что она есть. Истинную сущность человека составляет его способность к интеллектуальному постижению и именно это имеется в виду в разбираемом стихе… Например, в книге Шмуэля-1 (5–6) филистимляне сделали "изображения своих нарывов" и пожертвовали их Ковчегу Завета. Так как понятно, что изображение нарывов вещь невозможная, то здесь имеется в виду некое изображение, которое призвано изобразить внутреннюю сущность нарывов [прим. вряд ли кто-то из читателей считает, что смерть выглядит в виде старухи с косой. Равно так не думали средневековые художники. Они пытались изобразить сущность смерти. Ровно тоже относится к древним скульпторам, когда они изображали своих богов. Они пытались передать их сущность, а не их внешний вид п.п.] Тем самым мы должны придти к выводу, что слово "ЦеЛеМ" означает "истинную сущность" вещи. Итак, в выражении "Сделаем человека по образу нашему" будет подразумеваться "истинная сущность человека", а именно интеллектуальное постижение.
