Сергей Алмазов - Праздники православной церкви
В первые столетия существования христианства самостоятельного праздника благовещения не было. Он включался в единый праздник богоявления, рождества и крещения, который праздновался 6 января. Только после того как этот тройной январский праздник был разделен на рождество, которое стало отмечаться 25 декабря, и крещение-богоявление, по-прежнему праздновавшееся 6 января, получил свое самостоятельное существование и праздник благовещения. Дата его — 25 марта— была получена путем отсчета вспять девяти месяцев со дня рождения Иисуса Христа.
На Русь праздник благовещения пришел вместе с христианской религией в X в. Здесь этот праздник усиленно насаждался как самой православной церковью, так и правящей феодальной верхушкой. Например, «Ярослав I, оградивший город Киев каменной стеною со входными в нее золотыми воротами, построил над ними благовещенскую церковь и сказал устами летописца: «да сими вратами благия вести приходят ко мне в град сей молитвами пресвятые богородицы и св. архангела Гавриила — радостей благовестника» (С. Максимов. Нечистая, неведомая, крестная сила. 1903, стр.384). Такой же храм был сооружен над воротами Новгородского кремля, и затем вошло в обычай ставить надворные благовещенские церкви во всех больших монастырях.
В период Московской Руси православная церковь усиленно пропагандировала особый чин хлебопреломления, совершаемый в ночь под благовещение при участии самого царя. Этим старались внушить верующим мысль, что будущий урожай зависит не только от богородицы, но и от царя, как помазанника божьего.
Так как по времени праздник благовещения приходится на весну, то в быт крестьян он вошел как праздник, связанный с весенним севом. Духовенство уверяло крестьян, что для получения хороших урожаев необходимо молиться и совершать определенные магические обряды. Так был внедрен ряд благовещенских обрядов, способствовавших якобы получению хороших урожаев. Одним из таких обрядов был обряд освящения семенного зерна. Благовещенскую икону с изображением беременной богородицы ставили в кадку или в закрома с семенным зерном, творя молитву-заклинание: «Мати божия, Гавриил-архангел, благовестите, благоволите, нас урожаем благословите: овсом, да рожью, ячменем, пшеницей и всякого жита сторицей». В других местах крестьяне на благовещение выпекали особые, большие просфоры или приобретали их в церкви. Эти просфоры освящались священниками, и во время сева сеятель привязывал просфору к севалке (лукошку) или крошил ее в посевное зерно и вместе с ним разбрасывал по полю. Иногда просфора съедалась сеятелем в поле перед севом.
К бытовым поверьям, связанным с благовещением, относится запрет выполнять какую бы то ни было работу в день праздника. Духовенство внушало верующим, что праздник этот настолько велик, что птица даже гнезда не вьет в этот день, даже черти в аду отдыхают и грешников не мучают.
УСПЕНИЕ 15 (28) августа
Полностью название этого праздника выглядит так: «Успение пресвятыя владычицы и приснодевы Марии». Попросту говоря, этот праздник посвящен смерти матери Иисуса Христа. Он стоит в ряду двунадесятых праздников, являясь четвертым и последним богородичным праздником из этого ряда.
Как мы уже говорили, «земная биография» богородицы создавалась постепенно. Евангельская легенда о богородице обрывается на описании смерти Иисуса Христа. Дальнейшая судьба богоматери долгое время оставалась для верующих неизвестной.
Церковный писатель середины IV в. Епифаний Кипрский писал: «Пусть исследуют писания; там не найдут сведений о смерти Марии,— умерла ли она, или не умерла; погребена ли она, или не погребена». И действительно, только к концу IV в. появилось произведение неизвестного автора «Об успении Марии». Отсюда следует, что заключительная часть мифа о богоматери была создана христианской церковью только во второй половине IV в. Праздник же успения оформился еще позже — в конце V — начале VI в.
Согласно писаниям христианских богословов, смерть Марии протекала в обстановке многих чудес. Так, за три дня до смерти к ней явился архангел Гавриил и сказал, что ее желание уйти к сыну сбудется, и тут же вручил ей райскую ветвь. В день смерти Марии все апостолы спустились на облаках к ее одру. «В 3 часа дня сам царь славы Иисус Христос со тьмами ангелов, со всеми небесными силами, праотцами и пророками и со всеми праведными душами приблизился к своей матери и сказал: «Приди, ближняя моя, приди, голубица моя, приди, драгоценное мое сокровище, и войди в обитель вечной жизни», — и она предала душу свою в руки господа». После этого тело Марии было положено в гроб и завалено камнем. А «через три дня открыли камень от гроба на горе, но тела Марии не оказалось, были одни пелены, она была воскрешена и взята на небо с телом». Выходит, что бог-сын три дня продержал в своих руках душу матери, потом направил ее на землю в тело, лежавшее три дня в гробу, воскресил это тело и взял его на небо.
Перед нами, конечно, сказка, причем сказка не новая. Она очень напоминает древнюю сирийскую легенду о смерти богини Кибелы.
Ранние христиане, до того времени как был создан культ девы Марии, праздновали сирийский праздник великой матери богов Кибелы, приуроченный к окончанию уборки урожая. День смерти Кибелы, 15 августа, был сохранен в христианском церковном календаре как день успения пресвятой богородицы.
На Руси праздник успения также пришелся на момент окончания жатвы хлебов. И он впитал в себя дохристианские, славянские обряды и обычаи, связанные с этим важным в жизни крестьянина периодом сельскохозяйственных работ.
У славян окончание жатвы отмечалось праздничными жертвоприношениями полевым духам. Считая, что эти духи и божества могут переселяться в последние, дожи-ночные снопы, венки, колосья, их несли в деревни, ставили в избах, амбарах, надеясь таким способом принести с поля духов — покровителей урожая.
Православная церковь сохранила некоторые из этих обрядов в праздновании успения. Так, например, в Белоруссии до недавнего времени, заканчивая жатву, на полосе оставляли небольшой несжатый круг. Его сжинали на успение. Сжатые стебли вязали в специальный, дожиночный сноп, но на поле оставляли несколько колосьев, которые пригибались и закапывались в ямку вместе с хлебом и солью. В других местностях на успение чествовали особый, дожиночный сноп-именинник, украшенный цветами и лентами. Иногда такому снопу приделывали руки из палок, одевали его в женский сарафан и несли в деревню. У околицы его встречали специальными песнями, принесших сноп обливали водой. Иногда дожиночные снопы, венки, пучки колосьев или караваи печеного хлеба из муки нового урожая несли в церковь для освящения.
Таким образом, во всех этих уже православных обрядах и обычаях, по существу, сохранились дохристианские обычаи принесения жертвы по окончании жатвы духам и божествам плодородия.
Большое значение празднику успения придавало не только духовенство, но и правящая верхушка дореволюционной России. В память успения в Московском Кремле, этой старейшей резиденции русских царей, был выстроен крупнейший собор — Успенский. Собор этот одновременно является и усыпальницей многих русских князей и царей, а также членов их семей. Этим как бы подчеркивалась непосредственная близость царской фамилии к богоматери, взятой на небо. Соборы и церкви в память успения богородицы были сооружены во многих городах нашей страны.
ПОКРОВ 1(14) октября
Последним по времени возникновения крупным праздником православной церкви, посвященным культу богоматери, является праздник покрова богородицы.
Праздник этот не связан с «земной жизнью» девы Марии. Он установлен в память чудесного явления богородицы, якобы происшедшего в 910 г. во Влахернском храме богородицы (Константинополь). Во время всенощной юродивый Андрей, причисленный впоследствии к лику святых, и его ученик Епифаний видели якобы, как богоматерь, окруженная ангелами и святыми, появилась в воздухе, помолилась и распростерла над всеми свой омфор (покров) в виде широкого шарфа, который обычно женщины носили вокруг шеи.
Никто из присутствовавших в храме, кроме юродивого Андрея и Епифана, явления богородицы не видел, однако это не помешало церкви повсюду раструбить о «чуде».
«Чудо» это произошло, конечно, не случайно. Дело в том, что в этот период (IX—Хвв.) Византийская империя переживала очередной социальный кризис. Внутри страны шла острая классовая борьба. Извне ей угро жали сарацины. Престол императора Льва VI оказался в опасности, грозил рухнуть. Для спасения трона, с тем чтобы отвлечь внимание народных масс от борьбы за удовлетворение своих насущных требований, подогреть патриотизм, наконец, еще раз подчеркнуть непосредственную связь императорского трона с богом и покровительство ему со стороны богоматери, духовенство пустило в ход свое излюбленное и не раз уже проверенное средство. Было сфабриковано «чудо».
