Дэвид Гальперин - Странное дело Раби Йонатана Эйбешюца
И насколько я понял, читая Ва-Аво ха-Йом, это хартия мировой религии будущего, вера, коренящаяся в каббалистическом иудаизме, но отличная от любой известной религии. Религия, которая бы объединила все человечество во всеобщее братство, равно мужчин и женщин, и свободно – так, как никогда не было прежде.
Как читать такую книгу? Как описать ее? Может быть, с самого начала.
«Знайте же: перед каким-либо бытием, перед Эманацией, Он был один, Бесконечный, без какого бы то ни было конца или начала.»
Библия начинается с сотворения мира. Ва-Аво ха-Йом начинается задолго до этого – до какого-либо материального бытия, прежде даже чем был Бог. Бог, каким мы знаем Его из Библии, появляется гораздо позже.
В начале было только Бесконечное, изначальное Ничто. Ничто, однако, обладающее Желанием привести Нечто в бытие.
Это старая философская проблема, а также каббалистическая. Как Нечто возникает из Ничего? Как недифференцированное Единство порождает разнообразие? Как, если Единство является добром по-существу, оно делается источником зла?
По Ва-Аво ха-Йом Бесконечная Воля проявляется себя в дуальности, которую писатель называет “«Разумный Свет» и «Бездумный Свет»”. Импульс Разумного Света стремится произвести многообразие, то есть существование нечто отличного от Бесконечного. Бездумный же Свет имеет противоположное стремление: вернуться к недифференцированному Единству из которого он произошёл. Он не является «злом», и в нём нет лукавого. Но по своей природе он враждебен всему бытию за пределами Бесконечного, то есть, можно сказать – нам.
Очень абстрактно. И это мы видим на первых страницах Ва-Аво ха-Йом.
Уильям Блейк, Бог представляет Еву Адаму. По Эйбешюцу "Адам" означало зашифрованное указание на Бога Израиля, а "Ева" - на Вышнюю Шехину.
Но затем всё меняется. Трудно точно определить, где именно происходит перемена – в тексте нет глав или каких-либо разделов. Но через некоторое время вы заметите, что цитаты из еврейской классики – Ветхого Завета, Талмуда, таинственного Зогара – появляются всё чаще и чаще, и автор дает им свои творческие символические интерпретации.
И пока Ва-Аво ха-Йом становится все более и более схоластической, происходит ещё кое-что. Она становится все более и более мифологической.
От Бесконечного Единства, с которого мы начали, от дуальности Разумного и Бездумного Светов, исходит множество божественных существ. Или, если быть более точным: небольшое количество отдельных сущностей, носящих множество масок.
Некоторые из них мужского пола, некоторые женского. Они сочетаются друг с другом в пары, которые обычно гетеросексуальны, но иногда они гейские или лесбийские. Порой какой-то персонаж, мужского или женского пола, хочет забраться в утробу женщины высшего порядка, чтобы возродиться в новой и более совершенной форме.
Это теогония, миф о рождении богов. Может быть, и не такой буйный, как у древних греков, но все равно весьма близко к этому. Не удивительно, что критики сетовали: даже у идолопоклонников все не так плохо, как здесь.
Является ли это монотеизмом? Я бы сказал, что да, но не так, как мы обычно думаем об этом.
Библейский монотеизм является эксклюзивным монотеизмом: только Единое является истинным божеством. А если Множество – значит это либо наваждения, либо дьяволы.
У древнегреческих мыслителей был монотеизм другого рода, инклюзивный монотеизм, в котором Множество являлось аспектами Единого. Единое и Множество реальны; реальность Единого является более основательной, но реальность Множества – более осязаемой. Вот такой своего рода монотеизм мы имеем в Ва-Аво ха-Йом.
Бог, которого мы знаем из Библии, является одним из Множества. Автор называет его неизменно: Бог Израиля. Он мужского пола; и у него есть Женщина, или мне лучше сказать Богиня? Это Та, которую называют Шехина, или Вышняя Шехина.
(Существует также и Нижняя Шехина – или иногда две из них – которую Бог Израиля страстно желает, к ревнивой досаде Вышней Шехины.)
Вышняя Шехина является любовницей Бога. И Она также Его мать. На одном из этапов развертывания священной драмы Она является маткой, в которой Он сворачивается как зародыш.
И есть еще одно божество, выше, чем Бог или Шехина. Это Древний, или Святой Древний. Также мужчина, но без женщины. (Или, лучше сказать, без богини?)
Неплохой набор персонажей. Захватывающий сюжет, пожалуй, несмотря на то, что вы должны расшифровать все пласты этого каббалистического кода, чтобы понять: это вроде фильма о конце света, с большим количеством сексуальных сцен. Только мир, который закончился – это то, что существовало задолго до нашего бытия.
Он был разрушен в первобытном катаклизме (Бездумный Свет разбушевался), который каббалисты называют «разбиением сосудов». Косвенный намек на это автор видит в библейской истории о Великом потопе. Мы живем в пост-катастрофическом мире, перестроенном и сконструированном таким образом, чтобы сделать возможным наше существование.
Но что из всего этого имеет отношение к реальности?
А вот что: как только вы получили разгадку кода, становится очевидным, что Святой Древний олицетворяет христианство, возвышенную сущность чистой Благости и Милости. Бог Израиля + Шехина, в которых Милости и Суды находятся в равновесии, и каждый получает то, что подходит ему или ей (более или менее), являются образом иудаизма. Этим повествованием автор хочет сказать нечто о том, насколько иудаизм схож и различен с конфессиями и народами, которые его окружают. (Со всем тем, что автор включает в рубрику Христианство).
Помните старое клише? «Христианство не было сперва испытано и потом признано легким. Оно сразу было признано трудным, и осталось неиспытанным». Автор не говорит ничего подобного. Напротив, христианство было испытано. Оно «разбило сосуды», и, тем самым, разрушило мир.
Мы можем перевести мифологию писателя в исторические понятия. Оглядываясь на два предыдущих столетия, он обратил внимание на то, как христианские богословские споры превращались в религиозные войны, покрывая Европу кровью и пеплом. Он извлек из этого урок, что чистая Благость, неумеренная и неограниченная Судом, порождает хаос. Это точная противоположность тому, что обещается.
Но предположим, что это не так? Предположим, что есть способ сделать реальностью то, что обещается, превзойдя обычные категории правильного и неправильного, добра и зла – того, что иудаизм заложил в свой религиозный закон – не разрушая, в процессе, человеческое общество?
Предположим, должен был появиться Спаситель, который бы искупил Христианство, превратив его в подходящую для человека религию? Такой мужчина или женщина и будет мессией.
Конечно же, христианство уже не будет больше христианством, а станет чем-то другим, новым, неизвестным до сих пор на просторах этой планеты.
Иисус Христос? Забудьте о Нем. Есть новый мессия, мессия истинный, который жил и совершил свое искупительное дело примерно 60 лет назад.
Им был Саббатай Цеви, о котором я написал две недели назад, а также более подробно дважды ранее, здесь и здесь.
Каково же его искупительное деяние? Переход в ислам. Что и совершил Саббатай Цеви в один сентябрьский день 1666 года.
Потоп, в представлении Гюстава Доре (1865). По Эйбешюцу настоящий Потоп произошел перед сотворением мира. Это была первобытная катастрофа "разбиения сосудов".
(часть 3 из 3)
На прошлой неделе в своем посте я начал описывать скандальную каббалистическую книгу, появившуюся в Германии в 1725 году под названием Ва-Аво ха-Йом-эль-ха-Аин, «И пришел я ныне к источнику».
Ходили слухи, что эта книга была трудом блестящего молодого раввина Йонатана Эйбешюца, восходящей звезды пражской еврейской академии. Также ходили слухи, что Эйбешюц, ставший впоследствии стал самым выдающимся раввином Центральной Европы, был членом тайного культа верующих в лжемессию Саббатая Цеви. Эта его книга Ва-Аво ха-Йом была частью происков «внутреннего врага», направленных на подрыв еврейской религии, и всего что стоит за этим.
