Андрей Кураев - ДАЮТ ЛИ НА УКРАИНЕ ПЕЧАТЬ АНТИХРИСТА
У той ситуации имелся и еще один значимый оттенок: в древности язычество было государственной религией. Из средств госказны выделялись пособия языческим жрецам; на "бюджетные" деньги строились языческие храмы. Таким образом, часть денег, передаваемых христианами сборщикам государственных налогов, затем шла в языческие храмы. И однако древняя Церковь не считала, что деньги, отданные языческому государству, есть форма языческой жертвы.
Может, контакты с государством стали опаснее позже - вследствие того, что государство стало переводить делопроизводство на новую технологию - и вместо бумажных гор появились компьютеры? Есть ли грех в том, что мое имя будет занесено в компьютер? Нет, компьютер всего лишь хранит в своей памяти ту информацию, которую вносят в него люди. Как магнитофонная запись хранит записанные на нее голоса и при этом не оказывает никакого тайного воздействия на тех людей, чьи голоса зафиксированы на пленке, так и компьютер никак не влияет на души тех людей, чьи имена записаны на диске. Раньше автобиографию я писал на бумаге, потом - печатал на машинке, теперь вот набираю на компьютере. Это - чисто техническая перемена, которая просто экономит нам время.
Есть, правда, люди, которые считают, что компьютер, как и телевизор, сам по себе опасен. Например, Почаевская лавра приобрела компьютер, чтобы набирать на нем православные книги и газеты в защиту Православия. Среди братии нашлись такие монахи, которых это весьма смутило. Они заявили, что не зайдут в келию, где стоит компьютер, потому что боятся получить там "печать антихриста"... И если бы они свой страх держали при себе! Так они начинают и прихожан смущать: как это, мол, жутко, страшно: там, где компьютеры, - там нет Христа... В Троице-Сергиевой лавре, кстати, "компьютерный цех" появился еще в начале 80-х годов. Разговоры же о некоем "излучении" и "зомбировании" через компьютер и телевизор лишены серьезности. Я сам смотрю телевизор - но при этом никогда не ем "Марс", не пользуюсь прокладками, не жую "Орбит без сахара" и терпеть не могу тетю Асю с ее стиральным порошком. И компьютер всегда у меня с собой, - потому что при диспутах с сектантами бывает необходимо срочно найти нужный источник и подтвердить все предельно точно. И в Интернете есть у меня своя страничка (http: // Kuraev. Vinchi. RU), как есть она и у Троице-Сергиевой лавры, и у Московской Патриархии, и у Русской Зарубежной Церкви. Так что нет основания автоматически предполагать зловредное влияние компьютера на людей.
И даже если компьютер находится в руках людей, враждебных к христианству и ко мне, - это никак не вредит. Например, по нескольку раз в год появляются статьи и листовки, в которых весьма критически упоминается мое имя. Эти статьи публикуются в сектантских изданиях, изготовленных с помощью компьютерной верстки. Значит, мое имя хранится в памяти тех компьютеров, что находятся в руках сект (оккультных и протестантских). Но неужели же оттого, что они занесли меня в свои компьютеры, я перестал быть христианином?
А если владельцы чужого компьютера не просто запишут в него мое подлинное имя, но и дадут мне какую-то оскорбительную кличку? Что ж, это будет просто их грехом, но отнюдь не моим. В советские времена КГБ присваивал священникам клички, именуя их: "Объект разработки такой-то" и "Объект наблюдения такой-то". В этих "кличках" вместо реальных имен фигурировали выдуманные. Но если бы какой-нибудь майор КГБ шутки ради, издевательства ради присвоил бы тому священнику, за которым следил, кличку "антихрист" - разве и в самом деле этот священник превратился бы во врага Христова? Во время иконоборческих гонений византийского императора Феофила на Церковь, в середине IX в., на лицах двух исповедников Православия - святых Феодора и Феофана - было повелено выжечь хулящие их стихи. Но хоть они и были названы "отступниками", на деле они не отступили от Христа (см.: Четьи Минеи, 27 декабря).
Итак, если государство в своих компьютерах заключает наши имена в штрихи, обозначающие три шестерки, это не оказывает никакого влияния на нашу духовную жизнь. Государство грешит, играя в эти кощунственные символы. Но это - его грех, а не наш.
Однако теперь встает иной вопрос: может ли христианин брать в руки и использовать такие документы, которые содержат в себе антихристианскую символику? Исторически ответ на этот вопрос ясен: да, может! "Для чистых все чисто" (Тит. 1,15).
Советские документы и деньги несли на себе символы, у которых было оккультно-антихристианское толкование. На первых советских банкнотах было изображение свастики. И во все последующие годы пентаграммы, молот с серпом, изображения яростного ненавистника Церкви В. Ленина метили и деньги, и советские паспорта. Но люди не придавали никакого значения этой зловещей символике. Они видели в дензнаках просто знаки, отражавшие их собственный труд, и как частичку своего труда приносили эти бумаги в храмы. И подавали деньгами милостыню, и жертвовали их на церковные нужды. Та лепта, которую мы подавали нищим и жертвовали на содержание храмов, носила на себе нехристианские символы и портреты. Но разве от того милостыня переставала быть милостыней?
Более того - и на церковных документах (и даже на антиминсах) встречались зловещие имена. Митрополит Иоанн (Снычев) долгое время подписывался: "Архиепископ Куйбышевский". Затем на своих антиминсах он ставил подпись: "Митрополит Ленинградский". Бывали даже архиереи с титулами "Сталинградский и Молотовский". Но разве священнодействия этих архиереев были безблагодатны? А Русская Зарубежная Церковь и по сю пору пользуется долларами, несмотря на то, что и эти денежные знаки мечены масонской символикой[3].
Христос не запретил пользоваться языческими деньгами ("отдавайте кесарево кесарю" [Мф. 22, 21]). Значит, не всякое прикосновение к символу, имеющему нехристианское и (или) антихристианское религиозное значение, сквернит христианина. Дело не в том, чего касается человек, а в том, как и зачем он это делает. "Не т(, чт( входит в уста, оскверняет человека, но т(, чт( выходит из уст" (Мф. 15, 11). Не предмет и не место оскверняют христианина, но его внутреннее отношение к тому, к чему он прикасается.
Были мученики, которые в дерзновении своем входили в языческие храмы и прикасались к идолам. Но - для того, чтобы ниспровергнуть их. Они не боялись, что эти боги несут какую-то "черную энергетику" и что, если к ним прикоснуться - от них будет перенята какая-то "черная печать". И то, что кончина этих мучеников от рук разъяренной толпы происходила в языческом капище, нисколько не мешало их душам восходить в Небесные обители. Святитель Николай Японский, будучи в Сингапуре, заходил в языческий индуистский храм[4]. И он, христианин, нисколько не был осквернен этим.
Шестиконечные звезды очень популярны у оккультистов. В каббалистике "звезда Давида" означает соитие мужского и женского начал в весьма акробатической позе: "Белый человек наверху, и внизу черная женщина в обратном положении, головою вниз, причем ноги ее проходят под протянутыми руками мужской фигуры и выходят из-за его плечей, тогда как кисти рук их соединяются, образуя угол на каждой стороне"[5]. Но совсем не обязательно для христианина видеть в каждом шестиугольнике столь "изощренный" символ. Вспомним, что сияние Божией Славы, исходящее от Христа на иконе Преображения Господня, нередко имеет шесть лучей (например, на иконе Феофана Грека).
... А вот и совсем головокружительное событие из церковной истории: император Юстиниан II в 695 г. решил разрушить храм (т. н. "митрополичью церковь"), чтобы построить вместо него цирковые трибуны. Императору не хотелось, чтобы это событие воспринималось верующими как прямое кощунство. Для этого он заставил патриарха составить и произнести соответствующие молитвы. Придя на разрушение православного храма, патриарх сказал: "Слава Богу, долготерпящему всегда, ныне и присно и во веки веков"[6]. Для Юстиниана это кончилось плохо: началось восстание и он был свергнут (на время). Но тот патриарх, который прочитал молитву "на разрушение храма", - это святитель Каллиник Константинопольский (память 23 августа)...
Из этого случая не будем извлекать никаких поспешных уроков (кроме одного: не торопиться с осуждением тех иерархов советской поры, которые вынуждены бывали подписывать распоряжения о закрытии храмов), но вернемся к главному вопросу: как же должен христианин относиться к тем знакам и изображениям, которые для язычников имеют религиозное значение? Здесь надо помнить слова апостола Павла: "Идол в мире <есть> ничто" (1 Кор. 8, 4). Это "ничто" никак не должно влиять на наше поведение. Если я иду в храм и вдруг вижу, что на перекрестке какие-то сектанты установили свой идол, появление этой диковинки не должно никак повлиять на мое поведение. Я не должен подбегать к идолу и целовать ему ноги. Но я и не должен переходить на другую сторону улицы или же обходить его за квартал. Я не должен показывать язычникам, что я разделяю их религиозно-благоговейные чувства по отношению к идолу. Но я и не должен выражать страха перед ним. "Не бойтесь их, ибо они не могут причинить зла, но и добра делать не в силах" (Иер. 10, 5). И проявленное мною почтение, и выказанный мною страх лишь укрепят язычников в их вере, будто их идол столь силен, что может привлечь к себе или даже победить христианина.
