Сергей Бычков - Евангелие от Сергея
Выбрав момент, Иисус стал осторожно проповедовать свою идею в
1. Библия. Исх.32:27
23
местной синагоге, где в дискуссиях с местными регилиозными авторитетами изложил свою идею, а потом и прямо заявил, что он Сын самого Бога. Это чуть не стоило ему головы и, чудом избежав синедриона, Иисус решил уйти из родных мест.
— Я рождён, мама, для того, чтобы показать народу истинную дорогу к счастью и моё место не здесь, — сказал он опечаленной Марии, — пойду в мир, бог укажет мне путь.
— Сынок, — качая головой, ответила ему Мария, — ведь это всё неправда и как ты такое мог только придумать!
— Неправда, ты говоришь! А как человеку жить, если у него, замордованного проклятой жизнью, нет никакой надежды на светлое будущее? Зачем тогда жить, если впереди только страдания, несправедливость и смерть? Ты называешь это неправдой, а я говорю — святая ложь, а это, мама, огромная разница. Я дам людям надежду, без которой человек не может существовать и тогда, имея её, живя с ней, он перетерпит всё: несчастье, побои, унижение, нищету — всё то, что только может случится с ним в этой поганой жизни. Это станет источником его движущей силы, и он пойдёт ради этого на всё, и даже смерть не остановит его.
После долгого раздумья он решил пойти в Кесарию.
— Город богатый, есть на кого посмотреть и кому себя показать, — решил он и, отдав свой плотницкий инструмент брату Иакову, покинул Назарет.
Работу нашёл сразу. Его охотно взяли грузчиком в порт. А потом была встреча с Пилатом, Прокулой и с каждым новым днём Иисус всё больше убеждался, что Бог уверенно ведёт его к новой жизни, где ему предначертано стать царём.
24
Глава 5. План захвата власти.
Иисус долго присматривался к Пилату. Поначалу он был невысокого о нём мнения: так себе, не рыба-не мясо, куда ветер подует, туда и клонится. Но со временем он понял, что Пилат относится к редкой категории спящих талантов, которые раскрываются только тогда, когда попадают именно в ту среду, для которой они были рождены. Это как их сосед в Назарете Зевул. Половину жизни прожил в нищите и так бы и умер нищим и ни на что не пригодным, если бы однажды не нашёл клад. Всего-то несколько золотых монет, но этот стартовый капитал разбудил в нём всю жизнь спавший талант гениального менялы, и он так сумел распорядиться вырытыми из земли деньгами, что через несколько лет стал одним из богатейших людей Назарета. Так и Пилат. В нём спал талант хорошего организатора и, вдруг проснувшись в попавшем на это место Пилате, он так его переменил, что Пилата трудно было узнать. Его уже волновал вопрос не только сбора налога в казну Рима и, конечно, свой карман, как в самом начале его деятельности. Он начал вникать в жизнь страны и, как заботливый хозяин, душой болел за дело. Пилат мотался по Израилю, встречался с Антипой, религиозными лидерами, ругался, настаивал, грозил, карал. Всю свою нерастраченную энергию он бросил на то, чтобы поднять страну (оно ему надо было?), а Иисус, всегда сопровождающий Пилата, учился искусству руководить людьми и принимать решения. Подумать только! Ещё только год назад первосвященник и члены синедреона казались для Иисуса людьми особого рода… А теперь, поприсутвовав при беседах Пилата с этими *умнейшими из умнейших*, он понял, что они такие же люди как и все, если не хуже. А царь Антипа? Жалкое создание! Ни ума, ни фантазии. Вот Давид был царь! И Соломон! А этот бездельник только и отличился тем, что увёл жену у родного брата. А чиновники? Воруют, воруют и воруют. Они словно сошли с ума и не понимают (или, наоборот, очень хорошо понимают), что воровать — то скоро больше нечего будет. А люди разве дураки? Они всё видят и скоро наступит тот момент, когда народ совсем прекратит работать. Зачем трудиться, если в конце концов всё придётся отдать? Отдать
25
кесарю, отдать царю, отдать священникам, отдать расплодившимся бандитам. Правильно говорит Пилат: эту систему надо ломать.
Попробуй, сломай! Это всё равно, что шевелить осиное гнездо. Когда они в Иерусалим приехали за деньгами для строительства водопровода, священники на дыбы встали.
— Не позволим, — грозно заявил первосвященник, — это наши деньги и распоряжаться ими будем мы. Если ты хочешь позаботиться о людях и привести им воду за сорок киллометров, так строй, но не на наши деньги, нам и без водопровода хорошо.
Члены синедреона поддержали первосвященника и даже стали угрожать Пилату жалобой в Рим. Раскрасневшийся Пилат встал для ответа.
— Вы можете жаловаться куда хотите, — жёстко сказал он синедриону, — но я вас предупреждаю, что золото я, как бы вы не сопротивлялись, всё равно возьму.
— Марк, — позвал он командира легиона, — ввести легион на территорию храма.
Марк поклонился и вышел, а Пилат, усмехнувшись, добавил: Если вы не отдадите нужную мне сумму, — то я прикажу забрать всё, что вы накопили, а тот из вас, кто попытается сейчас протестовать, будет арестован и распят как зачинщик мятежа не позже завтрашнего утра.
Он кивнул головой охране и те стали выжидательно всматриваться в лица членов синедриона. Угроза Пилата подействовала и никто не посмел возразить…
Вскоре до Иисуса дошла весть, что его троюродный брат Иоанн стал пророчествовать в Вифании, и Иисус решил перейти к действиям,
выбрав время, когда Пилат был в хорошем настроении. Иисус не стал крутить вокруг, да около. — Я хочу стать царём Израиля! Я прошу тебя, Понтий, помочь мне взять власть, — заявил он прямо.
— Что- что? — не понял Пилат, — царём чего? Да ты что, Иисус, с ума спятил??
— Разве я похож на сумашедшего? — спокойно спросил его Иисус. Он, видимо, ожидал такой реакции прокуратора.
— Ты хочешь, чтобы я дал тебе легионы для захвата власти? — недоумённо произнёс Пилат. — Но это — бунт, это — гражданская война и разруха. Чтобы пойти на такую авантюру я должен быть сумасшедшим. Ни за что! Да если ты задумал мятеж, то я завтра же
26
прикажу тебе отрубить голову. Или отправлю тебя на крест, как поступают с особо опасными преступниками.
— Никакой гражданской войны не будет и легионы мне твои не нужны. И власть я возьму тихо. Тише некуда.
Понтий молчал. Он уже не раз убеждался в сообразительности Иисуса и теперь терялся в догадках, старался понять, куда тот клонит.
— Разве это государство? — начал с вопроса свою речь Иисус. — Слабый царь и сильная криминальная верхушка. Отсюда беспорядок, произвол, нищета. Чего ты ждёшь, Понтий? Неужели ты не видишь, что завтра-послезавтра уставший народ сам захочет изменить существующий порядок. Пока он терпит, но его терпение не вечно. И вот тогда наступит конец света и для Антипы, и для священников, и для тебя, Пилат! Не хватает только искры, чтобы запалить этот пожар. Так не лучше ли решить этот вопрос мирно, не доводя его до войны? Не лучше ли сейчас начать строить новый Израиль? Представь, Понтий, Израиль моей мечты: крепкий царь, в стране порядок, народ трудится, бандиты в тюрьмах, а главное — без проблемм платятся налоги. Представил? А теперь сравни сегодняшнее государство и государство моей мечты. Видишь разницу?
Понтий был поражён, у него не было слов. Это говорит простой еврей? В его будущем Израиле жилось бы намного лучше, но как можно построить новое государство, не разрушив старого?
— Чего ты хочешь от меня? — наконец выдавил он из себя.
— Каждое время, Понтий, выдвигает своих пророков. Особенно на переломных моментах. И эти пророки вершат судьбу страны. Они назначают царей, они выбирают угодный им синедрион, они правят всем и от их решения зависит будущее. Был один пророк в Израиле, Понтий, звали его Елисей. Он имел такую власть, что назначал царей не только в Израиле, а и в Сирии. Ты можешь себе представить?
— Так ты хочешь стать пророком? — догадался Пилат, — недурно придумано, Иисус, совсем недурно. Только вот я — то причём, чем я могу помочь?
— Нет, я не хочу быть пророком, но ты длизок к моей цели. Пророк, Понтий может всё, а, вернее, почти всё, кроме одного — он не может быть царём. У пророка власть, но не абсолютная. Хочет пророк или нет, но он обязан прислушиваться к царю: если царь окрепнет, он может
27
заменить его на более покладистого. Поэтому я хочу быть выше пророка.
— Опять — двадцать пять, царём, что ли? — обескураженно спросил Пилат.
— Нет, бери выше.
— Прокуратором?? На моё место метишь?? Да я тебе голову оторву!
— Я хочу быть мессией, которого так ждёт народ! А это выше и пророка и царя! Настало время сказать: смотрите, я — тот, кого вы так долго ждали. Я наконец-то пришёл, и я дам вам свободу, справедливость, процветание и жизнь вечную.
— Да кто тебя слушать будет? — воскликнул поражённый Пилат. Он представил себя в Риме в роли мессии. Ну, один день он помитингует, другой, а на третий день Тиверий отрубит ему голову.
