Мартин Бубер - Хасидские предания

Рассказывал и другой ученик: «Однажды во время поездки Баал Шем молился у восточной стены дома, а у западной стены этого же дома стояли открытые сосуды с зерном. И вот я увидел, что зерно в сосудах дрожит».

Ученики одного цадика, который в свою очередь был учеником Баал Шема, сидели как–то накануне субботы и рассказывали истории о чудесных деяниях Баал Шем Това. Цадик же находился в соседней комнате и все слышал. Неожиданно он распахнул дверь и сказал: «Что у вас за тяга к чудесам! Рассказывайте–ка лучше о страхе Божием, который всегда испытывал Баал Шем! Например, каждую неделю накануне субботы, ближе к полуночи, его сердце начинало биться так сильно, что все, кто с ним был, могли это слышать».

Некий цадик рассказывал.

Бахрома на молитвенных одеяниях*[51] святого Баал Шем Това обладала собственной жизнью и собственной душой. Она могла двигаться, когда он спокойно стоял, ибо святостью своих дел Баал Шем Тов наделил ее жизнью и душой.

Баал Шем говорил своему телу: «Удивляюсь я, тело, что ты еще не рассыпалось на кусочки от страха перед своим Творцом!»

Однажды посреди молитвы Баал Шем произнес слова из Песни Песней: «Я принадлежу возлюбленному моему…»*[52] Затем добавил: «Все, что во мне, – все для Тебя одного».

Ученики спросили его: «Но ведь равви и для нас произносит слова поучения?» Баал Шем ответил: «Они сами льются, как из переполненного сосуда».

Говорил Баал Шем: «Когда мой дух целиком возносится к Богу, я позволяю своим устам говорить все, что угодно, потому что в такие моменты любые слова все равно исходят с Небес».

Рассказывал рав из Польного: «Сначала Баал Шем не знал, как следует разговаривать с народом, потому что все его устремления были обращены к Богу, и поэтому, выходя к людям, он всегда говорил тихо, как бы сам с собой. Но затем посланец Божий, пророк Ахия, явился Баал Шему и научил его, какие псалмы следует читать каждый день. Но, главное, он научил Баал Шема, как говорить с народом и в то же время целиком устремляться к Богу».

Баал Шем никогда не оставлял в своем доме деньги на ночь. Возвращаясь из путешествия, он сразу же оплачивал все долги, которые накапливались за время его отсутствия, а оставшиеся деньги раздавал нуждающимся.

Однажды он приехал из путешествия с большой суммой денег; заплатил долги, а остаток раздал. Жена между тем украдкой взяла немного из этих денег, поскольку сочла невозможным жить в течение многих дней в кредит. Вечером Баал Шем почувствовал, что что–то мешает его молитве. Он пошел домой и сказал: «Кто взял деньги?» Жена призналась, что это сделала она. Тогда Баал Шем забрал у нее деньги и в тот же вечер раздал их нищим.

Говорил Баал Шем: «Когда я восхожу на высшую ступень познания, я знаю, что еще не усвоил ни одной буквы Писания и не сделал ни одного шага в служении Господу».

Говорил Баал Шем: «Я всем обязан бане. Купаться лучше, нежели умерщвлять плоть. Умерщвление плоти ослабляет силу, необходимую для служения Богу и наставничества, а баня эту силу увеличивает».

Равви Барух, внук Баал Шема, рассказывал: «Однажды спросили моего деда, Баал Шем Това: «В чем сущность служения? Нам известно, что в прежние времена жили подвижники, которые постились от субботы до субботы. А ты с ними в разногласии, ибо говоришь, что тому, кто умерщвляет плоть, воздается как грешнику, ибо он мучил свою душу. Так скажи же нам, в чем сущность служения?»

Баал Шем Тов ответил: «Я пришел в этот мир, чтобы показать иной путь служения, а именно что человек должен стремиться обрести три вида любви: любовь к Богу, любовь к Израилю и любовь к Торе. А для этого вовсе не обязательно умерщвлять плоть».

Однажды дух Баал Шема пребывал в столь угнетенном состоянии, что ему показалось, будто ему нет места в грядущем мире. Тогда он сказал сам себе: «Если я люблю Бога, зачем мне грядущий мир?!»

Во время праздника Симхат Тора, дня Радования в Законе, ученики Баал Шема устроили в его доме пиршество. Они плясали и пили вино и снова и снова бегали за вином в погреб. Через несколько часов жена Баал Шема пришла к нему в комнату и сказала: «Если они не прекратят пить, у нас не останется вина для ритуалов субботы, для Киддуша и Хавдалы*[54]».

Баал Шем засмеялся и ответил: «Ты права. Пойди и скажи им, чтобы они прекратили».

Когда же она открыла дверь в большую комнату, то увидела следующее: ученики танцевали по кругу, а вокруг этого круга танцующих сияло кольцо голубого пламени. И тогда она сама взяла один кувшин в правую руку, а другой кувшин – в левую, ибо слуги тоже пустились в пляс, и спустилась в погреб. Вскоре она вернулась оттуда, неся полные, до краев, кувшины с вином.

Однажды вечером в праздник Симхат Тора сам Баал Шем танцевал вместе со своими учениками. Он взял в руки свиток Торы и пустился в пляс вместе с ним. Затем он отложил свиток в сторону и стал танцевать без него. В этот момент один из учеников, лучше всех понимавший жесты учителя, сказал своим товарищам: «Ныне наш наставник отложил в сторону видимые, воспринимаемые чувствами учения и облекся в учения духовные».

Равви Моше Хаим Эфраим, внук Баал Шема, рассказывал: «Вот что слышал я от своего деда. Однажды некий скрипач играл столь сладостно, что все, кто его слушал, стали танцевать и все проходившие мимо сразу пускались в пляс. И был там один глухой, ничего не знавший о музыке, и для него все, что он видел, казалось полным безумием: он подумал, что все они или спятили, или просто дурно себя ведут».

Рассказывают.

Как–то ночью на исходе праздника Йом–Кипур луна скрылась за облаками, и Баал Шем не мог выйти и произнести благословение новой луны. Это очень тяготило его дух; его охватило чувство, которое не раз охватывало и прежде, что судьба слишком грандиозна и неизмерима, чтобы она хоть как–то зависела от движения его губ. Тщетно он сосредоточивал свою внутреннюю энергию, стремясь зажечь свет планеты, помочь ему пробиться сквозь тяжкую завесу облаков: кого бы он ни посылал смотреть на небо, всякий возвращался и говорил ему, что облаков становится все больше и больше. Наконец Баал Шем совсем утратил надежду.

Тем временем хасидим, ничего не знавшие о страданиях Баал Шема, собрались в том же доме в другой комнате и стали танцевать, ибо в эту ночь именно так решили они отметить охватившую их радость от искупления целого года и от пастырской службы их цадика. Их священное наслаждение все росло и росло, и тут, продолжая танцевать, они ненароком ввалились в комнату Баал Шема. Безумные от переполнявшего их счастья, хасидим подняли впавшего в уныние цадика за руки и вовлекли его в свой круг. В этот момент кому–то пришло в голову выйти наружу; вскоре он позвал туда и всех остальных: ночь вдруг стала светлой, и ярче, чем когда–либо прежде, с чистого неба сияла луна.

Как–то Баал Шем стоял в синагоге и долго молился. Все его ученики уже закончили молитву, а он все продолжал, не обращая на них никакого внимания. Ученики долго ждали его, но, так и не дождавшись, пошли домой. Через несколько часов, выполнив все свои необходимые дела, они возвратились в синагогу и нашли там своего учителя, все еще погруженного в глубокую молитву. Позднее Баал Шем говорил им: «Уйдя и оставив меня в одиночестве, вы дали мне возможность пережить боль разрыва. Это как в притче, которую я вам расскажу.

Вы знаете, что есть птицы, улетающие осенью в теплые края. И вот однажды люди в одной из этих теплых стран видят некую красивую птицу, переливающуюся всеми цветами радуги, летящую по небу в центре птичьей стаи. Глаза человеческие никогда не видели птицы прекраснее. И вот эта птица садится на вершину самого высокого дерева и вьет там, среди листьев, себе гнездо. Когда о птице слышит царь той страны, он повелевает принести ему эту птицу вместе с гнездом. Царь приказывает своим людям встать друг на друга и, сделав таким образом лестницу, забраться на дерево. Итак, каждый из них становился на плечи другому, покуда им не удалось взгромоздиться на высоту гнезда. Строительство этой живой лестницы заняло много времени, и в конце концов те, кто стоял ближе к земле, утратили терпение; они дернулись, и вся лестница рухнула».

Каждый вечер после молитвы Баал Шем удалялся в свою комнату. Там у него горело две свечи, а на столе, среди прочих книг, лежала таинственная «Книга Творения»*[55]. В этот момент все, кто нуждались в его совете, входили в его комнату, и Баал Шем беседовал с ними до одиннадцатого часа.

Похожие книги на "Хасидские предания", Мартин Бубер читать полностью, без сокращений.

Кэролин Кутрона - Одиночество

Кэролин Кутрона - Одиночество

Мартин Бубер - Хасидские

Вернор Виндж - Горячая пора в

С. Виноградов - Логика.