Этери Чаландзия - Человек и Церковь. Путь свободы и любви
Мнения тут же разделились. Кто-то в воодушевлении заговорил о том, что жива Русь православная, и эта бесконечная толпа – ее явление! Кто-то назвал все происходящее массовым психозом. Третьи пришли к выводу, что отчаявшимся людям только и остается, что мечтать о чуде, ни на что другое надежды уже просто нет.
Я думаю, в те дни имело место и то, и другое, и третье, и много еще чего. Когда люди стоят сутками на морозе, это трудно объяснить одним лишь массовым психозом. Я видел, с какими радостными лицами многие подходили к поясу. В них не было ни раздражения, ни утомления от многочасового ожидания. С другой стороны, когда мы видим огромную толпу, обычно предполагаем, что нормальный человек туда точно не пойдет. Значит, все эти люди ненормальные. А раз они ненормальные, то лучше держаться от них подальше. Они явно не в себе, и с ними не хочется иметь ничего общего.
Вообще, при таком стечении народа можно было бы интереснейшие социологические исследования провести: кто пришел, зачем, почему, каково было число верующих, каков процент случайной публики? Да мало ли что еще можно было бы узнать, но, к сожалению, до этого просто не додумались. А ведь во многих репортажах по ТВ были интервью с людьми, которые непосредственного отношения к Церкви не имели, подходили посмотреть, поражались увиденному и оставались.
В любом случае никто не ожидал такого количества паломников. Пояс Богородицы хранится на святой горе Афон в Ватопедском монастыре. Зимой 2011 г. в сопровождении нескольких афонских монахов реликвию провезли по 14 городам России, и в общей сложности ей тогда поклонилось более 3 млн паломников. Первоначальное пребывание святыни в городе было рассчитано всего на четыре дня, потом было решено оставить ее на десять дней, но и этого оказалось мало.
Перед успением Богородица передала свой пояс и ризу двум иерусалимским вдовам, которые бережно хранили реликвии и передавали их из поколения в поколение. На рубеже IV и V вв. пояс был перемещен в Константинополь. Позже в Халкопратийской церкви была устроена отдельная часовня для хранения ковчега с ним – Агия Сорос (Святой Ковчег). Известный случай чудесного исцеления произошел в IX в., в правление императора Льва. Супруга императора Зоя жестоко страдала от болезни, и ей было видение, что только пояс Богородицы сможет излечить ее. По распоряжению императора ковчег был вскрыт, реликвию обнаружили никак не поврежденной, ее простерли над головой императрицы, и та вскоре благополучно исцелилась. После падения Константинополя пояс хранится в Ватопедском монастыре на святой горе Афон, части святой реликвии находятся в различных местах – в монастыре на Кипре, в Казанском соборе в Санкт-Петербурге, в Грузии, Италии и Москве.
Конечно, очень многими, кто пришел в те дни к Храму, двигало желание сопричастности, назовем его так. Необходимо было быть со всеми, быть как все. Многие потом говорили «Да-да, и я там стоял!», «И я сама своими глазами все видела!» Зов толпы часто бывает очень силен. И это происходит не только по особым случаям. Если подсчитать, сколько народу выстаивает, например, за несколько месяцев в очередях к мощам святой Матронушки в Покровский монастырь, получится не меньше, чем к поясу Божией Матери.
Людям всегда есть о чем просить. Кто-то болеет, кто-то оказался в безвыходной ситуации – сложные жизненные обстоятельства приводят страждущих в подобные очереди в надежде на получение поддержки и помощи свыше. По-человечески это понятно, но получается так, что многие обращаются к святыне, как к волшебной палочке. Есть такая тенденция – приходить и просить, ничем не обременяя себя, ничего не отдавая взамен. Причем не всегда это бывают мольбы за родных и близких, за их здоровье или душевный покой. Часто просят все подряд: новую квартиру, машину, работу, еще что-то. Таким людям в принципе все равно, у кого просить – у Божией Матери, у Матронушки, у какого-то другого святого. Они и не особенно интересуются, в очереди к кому они стоят. Это не так важно: мне что-то нужно, а в народе говорят, что, если пойти туда-то и попросить, оно сработает. Людей с таким настроем всегда предостаточно.
Матрона Московская (урожд. Матрена Дмитриевна Никонова). В ноябре 1881 г. в Тульской области родилась слепая девочка. Уже будучи ребенком, она начала предсказывать будущее. В 18-летнем возрасте у нее отнялись ноги, и до конца жизни Матронушка оставалась сидячей. Она постоянно принимала приходивших к ней людей, врачевала, давала советы, по ночам молилась. В 1925 г. перебралась в Москву. Продолжала принимать людей до последних дней своей жизни. Скончалась в 1958 г. Похоронена на Даниловском кладбище в Москве, в 1998 г. останки перезахоронены на территории Покровского монастыря. Канонизирована как московская святая.
Человеку с Богом очень непросто разговаривать, нелегко явить Ему свою верность, свою готовность к преодолению и жертве. Ведь дело не в том, чтобы поставить свечу или оплатить записку, – не этим все измеряется. Помните, как у Гоголя перед приездом ревизора городничий просит Бога: «Дай только, Боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой никто еще не ставил…»? Вроде как купил самую дорогую и приравнял ее к сильной и искренней молитве. Но ведь дело-то совсем не в этом.
Часто можно наблюдать, с какой нездоровой экзальтацией люди относятся к святыням. Наверное, неправильно было бы называть это вампиризмом, но у них явно возникает желание «присосаться» к источнику и «втянуть» в себя благодать. Как будто это возможно! Меня очень расстраивает подобное непонимание того, с чем ты соприкасаешься. Словно святыня – это некий волшебный предмет, которым можно воспользоваться по необходимости.
Я как-то шел по одной из центральных улиц мимо недавно восстановленного храма, рядом с ним ларек, в котором продаются иконы. Смотрю, в ряду святых – икона Серафима Саровского, а внизу подпись: «Помогает от боли в спине». Рядом – икона Иоанна Крестителя: «От головной боли». А икона блаженной Матроны, судя по подписи, помогает вообще от всего. Естественно, что она там самая популярная. Такое отношение порой меня даже пугает. Кто такая эта Матрона, кем она была, что делала, чем Богу угодила – это никого не интересует. Главное, что она «помогает от всего», и этим нужно воспользоваться.
Отношение к святыне неразрывно связано, прежде всего, с внутренним отношением человека, с его способностью к истинному и глубокому почитанию. Именно через такое почитание находит свое выражение любовь, а не через стремление ухватить, взять, получить, унести. Когда я иду получить, мне не интересно, от чего или от кого я это получу. Для человека в таком случае нет смысла узнавать, что за этой святыней стоит. Например, пояс Богородицы – какова его история, кто сплел его, почему этот предмет так дорог верующим людям? А дорог он потому, что его носила Матерь Божия, а мы Матерь Божию любим и почитаем. И если нет в прикосновении к святыне любви к Пресвятой Богородице, то нет и смысла ее касаться.
Большинство церковных таинств связано с чем-то материальным. В большинстве случаев предметы выступают как своего рода «передатчики». Человек материален, телесен, а Бог духовен. Человеку, чтобы общаться с Богом, нужен какой-то материальный эквивалент. В крещении это вода, в миропомазании – благоуханное масло, миро освященное. При соборовании используется освященный елей. В таинстве причастия – вино и хлеб, через которые человек соединяется с Богом. Господь дает нам возможность по нашей немощи принять Себя через материальное воплощение. Сам Бог воплотился и стал человеком, чтобы быть к нам ближе. И явление богообщения часто связано с каким-то материальным образом, символизирующим то, как человек через материю получает духовную благодать.
В религии мы имеем дело с вещами невыразимыми, которые только через символ могут проявиться. И символ не замещает, а раскрывает, в особой форме выражает невыразимое, являет невидимое. Когда мы поклоняемся иконе, мы почитаем не ее саму как предмет, а того, кто на ней изображен. Почитая икону Божией Матери, мы почитаем саму Божию Мать.
Существует догмат об иконопочитании. Икона в церкви – это один из видимых знаков невидимого присутствия Бога и святых рядом с нами. И почитание святыни можно осмыслить через почитание иконы. Священник Павел Флоренский называл икону окном в Царствие Небесное. И без этого открытого окна нам очень сложно обойтись. Когда я был в келье у отца Иоанна Крестьянкина или у отца Кирилла Павлова, высоких старцев, так там места свободного не было, все стены были в иконах. Они очень Бога любят, понимаете? Любое напоминание, любое внешнее присутствие радует их сердце. Хотя, конечно, можно молиться в тишине и одиночестве. Известны случаи, когда подвижники уходили в леса с одними четками, им не нужны были иконы. И у Марии Египетской в пустыне не было икон.
