Алексей Добровольский - Государство- враг народа
Эра книжных религий, как догматических, жёстко структурированных, иерархических вероучений, прошла: будущее - за индивидуально-этическим поиском самих людей. Об этом говорит наблюдаемое во многих странах раскрепощённое движение мысли, определяемое как «трансперсональная психология».
Язычество - самая древняя и вечно юна, самая прекрасна и совершенная, самая жизненная и самая возвышенная религия. Оно подпитывается подсознанием и потому неистребимо. Ныне оно возрождается как мирочувствование, заложенное на генетическом уровне и облечённое в современные формы.
Грустно сознавать, что огромный чернозёмный пласт знаний Золотого века, бывших откровением благожелательной к человеку Природы, безвозвратно утерян; по крайней мере, в Европе, где всё выжжено инквизицией. Поэтому неоязычество сегодня - это, по сути дела, попытки творческого восстановления древнего облика по музейным осколкам, обрывкам фольклора и церковным бичеваниям, а не прямое продолжение изначальных традиций. Само понятие «неоязычество» подразумевает прерванность традиции. Этого нельзя сказать о язычестве волжских, северных, сибирских и дальневосточных народов, сохранивших в какой-то мере естественное мировидение и преемственность традиций.
Не можем мы достаточно полно воссоздать образ мышления и психику древнего славянина: для этого нужно быть древним славянином. Так надо ли пытаться восстанавливать то, о чём мы не имеем ясного, достоверного представления? Опрометчивые попытки реконструкции, например, культа Перуна с идоложертвенным цыплёнком (на большее - кишка тонка), напоминают скорее театральное лицедейство ряженых или подростковые «ролевые игры» с бутафорскими мечами, нежели свещеннодейство подлинно религиозного обряда.
Конечно, даже бутылочное пиво лучше, чем церковный кагор, Купальские костры не сравнить с сальными свечками, а рубахи со свастиками - это не бейсболки. Но надо преодолеть верхоглядство и копать глубже. Должна быть задействована не только внешняя, красочно-декоративная составляющая Язычества, но и его содержательная суть. Надо из всего сохранившегося постараться выделить ядро: то первозданное, чистое, незамутнённое и непреходящее, что в нём заключено. Не реанимировать закатное, отжившее, не выдержавшее испытаний, а возродить заново, перевести на сегодняшний уровень исторических реалий и, по возможности, на завтрашний уровень миропонимания (вернее - непонимания).
Ни старинные одеяния, ни церемониальное болванопоклонство, ни так называемая ритуальная практика новоявленных «волхвов» не вернут нас в былое. Да и нужно ли это?
Надо создавать не вероисповедание, а ИДЕОЛОГИЮ. Следует признать, что Язычество как «народная вера», или «родноверие» осталось в прошлом (как и тот народ, который эту веру исповедовал), и потому оно может возродиться только как МИРОВОЗЗРЕНИЕ, как религиозно-философское осмысление многотысячелетнего культурного наследия, согласующееся и с естественными науками, и с живым ведовским опытом познания Природы «изнутри». Можно называть это мировоззрение МИСТИЧЕСКОЙ ЭКОЛОГИЕЙ, или ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ МИСТИКОЙ, а если по-русски, то ПРИРОДОВЕДЕНИЕМ.
Вот что востребовано, а не сочинение псевдо- и квазиязыческих требников и молитвенников, не толкование «свещенных писаний» вроде так называемой «Влескниги», не говоря уже о дискуссии на тему: кто построил египетские пирамиды: русские или украинцы?
Хронологический перерыв в отправлении внешних сторон Языческих культов не означал обрыва Традиции вообще. Язычество - это, прежде всего, глубоко религиозное восприятие Природы: природное мировоззрение не может исчезнуть, как не может исчезнуть Природа. Религиозный инстинкт врождён. Интуитивная, долговременная, наследственная память, запечатлевшая опыт многих поколений, на иррациональном уровне никогда не прерывалась и по сей день хранит в глубинных слоях психики живучие архаичные представления о леших, водных, русалках и других образах так называемой «низшей мифологии».
В избе-пятистенке, где я поселился 20 лет назад, некогда проживал простой малограмотный колхозник. Он оставил после себя резные фаллосоподобные изображения домовых божеств-Чуров. Эти обережные образы-лики, прикреплённые к стенам, как две капли воды похожи на те, что были найдены при раскопках в Новгороде и Старой Ладоге в 80-х годах прошлого века.
«Полна, полна чудес могучая Природа»
(А.Н.Островский).«Куда не оглянись - везде гиероглиф»
(В.Н.Бенедиктов)юИ потому не принимай как миф
Поверья дивные, хранимые народом…
Вся история человечества показывает, что никогда, за последние 5-6 тысяч лет, ни в одной стране, ни одна религия не становилась господствующей, т.е. посредством возвышения её простым народом, а насаждалась сверху, т.е. сначала принималась правящим рабовладельческим классом, а затем вводилась народу силами и средствами государственного аппарата.
Иудохристианство, как имперская государственная религия, утверждённая Константином, вышло на арену истории в IV в. н.э. (нечастной эры). А затем оно, как раковая опухоль, расползлось среди значительной части человечества только потому, что власть имущие обратили на него внимание и поняли, что оно является идеальным религиозным пособием для духовного и материального закабаления людей.
Иудохристианство - религия классового общества, Язычество - религия свободы и социальной справедливости. Возрождения Язычества, сопоставление славного дохристианского прошлого с печальным настоящим есть выражение острой социальной напряжённости и в то же время - протест против господствующего режима.
Враг коварен и силён, но не всесилен. В когтях двуглавого монстра - всё, кроме наших мыслей и сердец: но это - то чудо-оружие, которое невозможно отнять. Противопоставить чудовищной государственной машине мы пока можем только одно: НАШУ СВЕЩЕННУЮ ЯРОСТЬ И НАШУ НЕ СОКРУШИМУЮ ВОЛЮ. Но это «одно» - есть ВСЁ.
Поскольку Движение лишено своекорыстных побуждений, оно всегда будет Движением меньшинства. Но какого меньшинства? Лучшего из лучших! Бескорыстие всегда и везде считалось высшей ценностью. Революционеры, посветившие свою жизнь благороднейшему идеалу - служению Справедливости, добьются своей цели. Это люди подвижнического склада, безусловные идеалисты, прирождённые борцы. Им свойственна чистота помыслов и безграничное добровольное самоотречение во имя Великой Победы.
Самопожертвование как предельное проявление мужества, чести и верности; именно это дарит Революционерам высшую радость, которую невозможно обрести на задворках обывательского прозябания. Эта молодёжь такая же идейная, как мальчишки из Гитлерюгенд, защищавшие Берлин даже после того, как многие взрослые уже капитулировали.
Молодёжи присуще безоговорочное неприятие всей государственной системы, максимальная целеустремлённость и беззаветное, жертвенное, религиозное служение Родине и Революции.
Нравственные убеждения - на первом месте. Для нас человек, неприемлемый в нравственном отношении, неприемлем и ни в каком другом. Не так уж и важны чисто политические установки; они могут измениться. Важно другое - героическая решимость сражаться за свои Идеалы и умереть, если это потребуется, с уверенностью, что смерть не будет напрасной. «Безумству храбрых поём мы славу!». Вечная Память и Слава Приморским Партизанам! Палачи не уйдут от расплаты: никто не забыт, ничто не забыто.
Слава Мстителям, томящимся в застенках режима, ведущим неравную борьбу в неимоверно трудных условиях, когда иные даже самые отчаянные оптимисты рассчитывают порой не столько на успех Революции, сколько на силу своего нравственного жертвенного примера. Такой пример воспламеняет сердца, будоражит кровь и воображение юношей, стоящих на пороге самостоятельного выбора, обостряя в них волю к дерзким свершениям.
Современное рыночное общество и его «истеблишмент» представляет собой полную противоположность: большой грязный публичный дом, где всё проститурируется, продаётся и покупается, где культивируется всё пакостное, низкопробное, нездоровое и ничтожное, где преуспевают негодяи.
Известно, что любой негодяй всегда, без всяких на то причин, ненавидит любого честного человека уже только за то, что тот не приемлет негодяйства как способа жить и преуспевать. И потому всё это пархатое отребье не переносит и боится тех, кто не такие, как они. Всё подлинно героическое или хотя бы возвышенное этими подонками отторгается уже на подсознательном уровне. Ведь сама мысль о том, что можно отдать жизнь за свои убеждения или хотя бы прожить её без пресмыкательства перед властью - для этих существ - как серпом по яйцам. Потому-то и опошляются Революционные Идеи, переводятся во внеисторический план и низводятся до, якобы, личного комплекса неполноценности их носителей. Не случайно многотысячными тиражами издаются параноидальные опусы фрейдиста Климова, объявляющего всех Революционеров явными или скрытыми пидарасами. Можно сказать, что идёт травля определённого, независимого типа человека, если иносказательно - травля волков.
