Мартин Бубер - Хасидские предания

Барух из Мезбижа (ум. 1811) рос и воспитывался у Великого Маггида, но большую часть жизни провел, держась в отдалении от остальных его учеников. Он был младшим из двух сыновей Одели, дочери Баал Шема. Старший брат Баруха, Эфраим, которого дед успел обучить сам, был тихим и болезненным человеком. Нам он известен только своей книгой, где цитирует и толкует поучения Баал Шема и излагает легендарные анекдоты о нем, которые – вместе с похожими записками равви Иакова Иосифа из Польного – образуют ядро легендарной биографической традиции. Помимо этого в своей книге Эфраим приводит описание собственных снов, в которых ему часто являлся Баал Шем.

Совсем иным человеком был равви Барух: полным противоречий и тем не менее необычайно цельным. Существует множество достоверных сведений о свойственных Баруху интересе к богатству и власти, гордости и любви к роскоши, но и того, что нам известно, достаточно, чтобы понять причины его столкновений с большинством видных цадиким его времени, хотя почти всегда не он был их инициатором. Но было бы ошибкой причислять его к категории позднейших, выродившихся цадиким. Многое из того, что говорил он сам и говорили о нем, доказывает, что равви Барух жил как подлинный мистик. Но форма его мистической жизни не слишком гармонировала с миром людей. Это заставило Баруха относиться к здешнему миру как к чужой стране, в которой он находится в изгнании, и считать своей обязанностью бросать этому миру постоянный вызов и все время противостоять ему. Предпочтение, отдаваемое равви Барухом Песни Песней, которую он читал с невероятным рвением и легкостью, помогает нам пролить свет на его душу. Не менее важен и тот факт, что однажды равви Барух назвал Бога и себя двумя чужаками в неведомой стране, двумя отверженными, ставшими вследствие этого близкими друзьями. Но портрет его души, проступающий из всего сказанного, будет неполным, если не сказать о том, что Барух любил интерпретировать события и случаи из собственной жизни (порой кажущиеся довольно тривиальными) как символы небесных событий и хотел, чтобы и другие люди понимали их так же. Тем не менее при более глубоком анализе становится ясно, что его намерения были далеки от того, чтобы просто прославиться. По–видимому, на самом деле равви Барух стремился к тому, о чем однажды сказал, что скорее согласится быть немым, нежели «греметь прекраснозвучием», то есть говорить для одного удовольствия слушателя, а не стремиться открыть перед ним врата истины. Нам следует согласиться с равви Израэлем из Рижина, правнуком Великого Маггида, как–то сказавшем о равви Барухе следующее: «Когда к равви Реб Баруху приходил мудрец, то мог черпать из него ковшом страх Божий, а когда к нему приходил дурак, то становился чем–то большим, чем просто дурак». И это уже не позволяет относиться к равви Баруху как к цадику, далекому от людей.

Рассказывают, что, когда все души пребывали в душе Адама*[41], в час, когда он стоял у Древа Познания, душа Баал Шем Това ускользнула оттуда и не вкусила от плода Древа.

Говорят, что душа равви Израэля бен–Елиезера отказывалась нисходить в этот низший мир, потому что страшилась огненных змиев, мерцающих в каждом поколении людей, и опасалась, что от их воздействия бодрость ее ослабнет и в конце концов она потеряет это качество. Поэтому душе равви была дана охрана из шестидесяти героев, подобных тем шестидесяти, что стояли у ложа царя Соломона*[42], охраняя его от ужасов ночи. Эти шестьдесят героев, которые должны были оберегать душу равви, – шестьдесят душ цадиким, учеников Баал Шема.

Рассказывают.

Равви Елиезер, отец Баал Шема, жил в деревне. Он был столь гостеприимен, что, поместив на окраинах деревни своих слуг, приказал им останавливать всех бедных странников и приглашать их к нему в дом, где давал им пищу и кров. Небеса возрадовались его деяниям, но решили испытать. Это вызвался сделать Сатана, однако пророк Илия уговорил, чтобы послали его. Приняв вид бедного странника, с мешком и посохом, в полдень в субботу он пришел в дом равви Елиезера и, войдя, поприветствовал его. Равви Елиезер не погнушался принять этого странника. Он пригласил его к столу и предоставил ему кров в своем доме. Утром, когда странник ушел, равви не произнес в его адрес ни слова укора. Тогда пророк Илия, приняв свой собственный облик, явился равви Елиезеру и обещал ему, что у него родится сын, который поможет глазам народа Израиля узреть свет.

Отец Израэля скончался, когда сын был еще маленьким мальчиком. Когда он почувствовал приближение смерти, то взял сына на руки и сказал: «Я чувствую, что ты станешь светочем моим, хотя я этого и не увижу. Но, дорогой сын, помни, что во все дни твои с тобой будет Бог и благодаря этому ничто в мире тебе не будет страшно». Израэль хранил эти слова в сокровищнице своего сердца.

После смерти отца Израэля люди, ради памяти равви Елиезера, взяли на себя заботу о его сыне. Они отправили Израэля к меламмеду*[43].

Мальчик учился прилежно, но то и дело убегал куда–то на несколько дней. Его искали и находили где–нибудь в лесу, одного. Такое поведение объясняли тем, что он был сиротой, за которым никто как следует не следил. Израэля вновь отсылали к меламмеду, но он снова убегал и прятался в лесах. Наконец люди поняли, что перед ними – человек великий и возвышенный, и оставили мальчика в покое.

Когда Израэль вырос, он стал работать помощником учителя. Рано утром он ходил по домам и собирал детей; затем вел их в школу и в Дом Молитвы. Ясным и отчетливым голосом он произносил вместе с ними те слова молитвы, которые произносятся хором, такие, как «Амен, да святится великое имя Его во веки веков». Ведя детей, Израэль пел им песни и учил их петь вместе с собой. После того как он отводил их обратно по домам, Израэль, по своему обыкновению, уходил в поля и леса.

Хасидим говорят, что Силы Небесные каждое утро радуются тем песням, которые в их честь поют люди, так же, как они когда–то радовались песне левитов в Храме Иерусалима. Часы, когда обитатели Небес собираются вместе, чтобы послушать песнопения смертных, – это и есть часы молитвы. Но и Сатана не дремлет. Ему хорошо известно, какими способами можно установить свою власть на земле. Так, он выбирает какого–нибудь колдуна, входит в его тело, и тот становится оборотнем.

Однажды, когда Израэль с несколькими из своих подопечных шел по лесу и пел, их напугал такой оборотень. Дети, увидев чудовище, с криками разбежались кто куда. Некоторые из них даже заболели от такого потрясения, так что, когда дети пришли домой, родители решили больше не доверять их Израэлю. Но тот помнил предсмертные слова отца. Он пошел по домам, обещая людям защитить их детей, и уговаривал их снова довериться ему, пока те не согласились. И вот однажды, когда Израэль опять повел детей через лес, он захватил с собой крепкую палку и, когда оборотень опять напал на них, так ударил его промеж глаз, что тот сразу свалился. А на следующий день колдун был найден мертвым в своей постели.

После этого Израэль стал прислужником в Доме Учения*[44]. Он должен был присутствовать там днем и ночью. Израэль чувствовал, что Небесам угодно, чтобы его рвение и усердие в служении Господу до времени оставалось в тайне, поэтому он сделал своей привычкой спать, когда другие люди, служившие в Доме Учения, бодрствовали, а молиться и изучать Тору, когда те спали. И все стали думать, что Израэль дни и ночи напролет только и делает, что спит. Между тем хасидим рассказывают о многих чудесах, случившихся в те дни.

До Баал Шем Това, рассказывают хасидим, жил некий чудотворец по имени Адам. Никто не знает, где он жил, но скорее всего – в Вене, столице империи. Как и многих чудотворцев до него, Адама называли Баал Шемом, то есть «владеющим Именем Божиим», потому что он знал тайну полного имени Господа и мог, произнося это Имя, творить чудеса и лечить недуги людей, как телесные, так и душевные. Когда этот человек понял, что скоро умрет, он еще не знал, кому оставит древние письмена, благодаря которым он постиг тайну Божьего Имени, письмена, начертанные еще рукой патриарха Авраама. Хотя единственный сын Адама был человеком ученым и глубоко верующим, он все же не подходил для такого наследства. И тогда Адам во сне спросил Небеса, что он должен делать, и получил ответ, что письмена необходимо передать в город Окуп равви Израэлю бен–Елиезеру, которому только что исполнилось четырнадцать лет. На смертном одре Адам велел своему сыну выполнить это.

Когда сын Адама приехал в Окуп, ему сначала было трудно поверить, что какой–то прислужник в Доме Учения, которого считали глупым и необразованным, может быть человеком, которого он разыскивает. Он остался с юношей в Доме Учения, поближе узнал его и понял, что Израэль скрывает от мира свой истинный характер и способности. Тогда сын Адама сказал, кто он и зачем пришел, передал Израэлю письмена и сказал, что поможет ему постичь их, если юноша станет его слугой. Израэль согласился с тем условием, что их договор останется в секрете и что он какое–то время будет служить пришельцу. Сын Адама снял небольшой уединенный домик за городом, а люди были только рады тому, что Израэль уйдет туда и станет там слугой. Они думали, что столь набожный и ученый человек заботится о юноше ради памяти его отца.

Похожие книги на "Хасидские предания", Мартин Бубер читать полностью, без сокращений.

Кэролин Кутрона - Одиночество

Кэролин Кутрона - Одиночество

Мартин Бубер - Хасидские

Вернор Виндж - Горячая пора в

С. Виноградов - Логика.