Хусто Гонсалес - История христианства Том II. От эпохи Реформации до нашего времени.
Книга сразу завоевала необычайный успех. Первое издание, вышедшее на латинском языке, благодаря чему это сочинение можно было читать в разных странах, разошлось за девять месяцев. В дальнейшем Кальвин продолжил работу над последующими изданиями "Наставлений", и год за годом объем книги увеличивался. Росту объема способствовали споры по разным вопросам, возникавшие в то время, высказывание различными группами точек зрения, которые Кальвин считал ошибочными, и практические потребности церкви; поэтому, чтобы получить представление о развитии богословской мысли Кальвина и его участии в разного рода дискуссиях, достаточно сравнить между собой разные издания "Наставлений".
Следующее издание, также на латинском языке, вышло в Страсбурге в 1539 году. В 1541 году Кальвин опубликовал в Женеве первое издание на французском языке, ставшее классикой французской литературы. Последующие издания были "парными" и с выходом французского издания сразу же вслед за латинским: в 1543 и 1545 годах, в 1550 и 1551 годах, в 1559 и 1560 годах. Последними при жизни Кальвина вышли латинское и французское издания 1559 и 1560 годов, поэтому они считаются окончательным вариантом "Наставлений".
Окончательный вариант резко отличается от небольшого пособия по христианской вере, опубликованного Кальвином в 1536 году, – шесть глав первого издания превратились в четыре тома с восемнадцатью в общей сложности главами. Первый том посвящен Богу и откровению, а также творению и природе человека. Во втором томе исследуется вопрос о Боге как Искупителе и о том, как это раскрывается нам сначала в Ветхом Завете, а затем во Христе. В третьем томе показывается, как через Духа мы можем соучаствовать в благодати Иисуса Христа и какие это производит плоды. Наконец, в четвертом томе рассматриваются "внешние средства" этого участия, то есть церковь и таинства. Работа в целом свидетельствует о глубоком знании не только Писания, но и древней христианской литературы, в частности трудов Августина, а также сути богословских споров XVI века. Нет сомнений, что она стала высшим достижением протестантского систематического богословия эпохи Реформации.
Женевский реформаторКальвин не намеревался вести бурную деятельность, подобно многим протестантам, ставшим лидерами Реформации в разных частях Европы. Он уважал их и даже восхищался ими, но был убежден, что у него призвание не пастыря или вожака, но скорее исследователя и писателя. После краткого посещения Феррары, а затем Франции он решил обосноваться в Страсбурге, где протестантизм одерживал победу, а оживленная богословская и литературная жизнь создавала благоприятные условия для дела, которому он решил посвятить себя.
Но прямой путь в Страсбург был закрыт из-за военных действий, и Кальвину пришлось сделать крюк через Женеву. Обстановка там была сложной. Незадолго до этого протестантский город Берн отправил в Женеву своих протестантских проповедников. Они добились поддержки со стороны небольшого сплоченного ядра прихожан и могущественного крыла буржуазии, выступавшего против ряда экономических и политических ограничений, отмены которых можно было добиться благодаря разрыву с Римом. Духовенство, которому не хватало образования, а еще больше убежденности, просто подчинилось постановлению городского совета Женевы, согласно которому месса отменялась и город становился протестантским. Все это произошло за несколько месяцев до приезда Кальвина в Женеву, и проповедники из Берна, которых возглавлял Гийом Фарель, оказались у руля религиозной жизни города и крайне нуждались в помощниках.
Кальвин приехал в Женеву в 1536 году с твердым намерением пробыть там не более одного дня, а затем продолжить путь в Страсбург. Но кто-то сказал Фарелю, что в городе находится автор "Наставлений", и в результате состоялась незабываемая встреча, описанная впоследствии самим Кальвином. Фарель, "сжигаемый благородной страстью распространения Благой Вести", изложил Кальвину несколько причин, по которым его присутствие в Женеве было бы крайне желательным. Кальвин почтительно выслушал человека, который был старше его лет на пятнадцать. Но его просьбе он не внял, заявив, что намерен заняться учеными штудиями и что в обстановке неопределенности, описанной Фарелем, это вряд ли возможно. Исчерпав все аргументы и не сумев убедить молодого богослова, Фарель воззвал к их общему Господу и бросил Кальвину вызов со страшной угрозой: "Да будут прокляты Богом тишина и покой, которые ты ищешь для своей работы, если перед лицом такой великой нужды ты отходишь в сторону и отказываешь в поддержке и помощи". Кальвин продолжает рассказ: "Эти слова потрясли и сломили меня, и я отказался от поездки"{7}. Это было началом его стези женевского реформатора.
Кальвин и Фарель. "Да будут прокляты Богом тишина и покой…"
Поначалу Кальвин согласился лишь оказывать помощь протестантским руководителям города, в частности Фарелю, но вскоре богословские знания, юридическая подготовка и реформаторское рвение сделали его центральной фигурой в религиозной жизни Женевы. Фарель, который до того времени был лидером протестантов, с удовольствием стал основным помощником Кальвина. Но идти по пути реформации, предложенному Кальвином и Фарелем, готовы были не все. Два пастыря настаивали, что к решению реформировать церковь надо относиться серьезно, многие же из числа буржуазии, поддержавшей разрыв с Римом, возражали им и распространяли в других протестантских городах слухи о якобы совершавшихся женевскими реформаторами ошибках. Кульминацией конфликта стало обсуждение вопроса о праве на отлучение от церкви. Кальвин утверждал, что для приведения религиозной жизни в соответствие с принципами реформации нераскаявшихся грешников необходимо отлучать от церкви. Городской совет, находившийся в то время под влиянием противников Кальвина, не согласился с этим, заявив, что такая точка зрения представляет собой ничем не оправданный ригоризм. В конечном счете Кальвина, настаивавшего на своей правоте, изгнали из города. Фарелю предложили остаться, но он предпочел отправиться со своим другом в изгнание, а не служить инструментом в руках бюргеров, стремившихся установить такие религиозные правила, которые предоставляли бы множество свобод, но не предполагали бы никаких обязательств.
Кальвин счел это данной ему Богом возможностью вернуться к своим ученым трудам и продолжил прерванную на долгий срок поездку в Страсбург. Но и там он не обрел покоя. В городе была большая община эмигрантов из Франции, изгнанных из страны за веру, и Мартин Буцер, возглавлявший реформаторское движение в Страсбурге, настоял на том, чтобы Кальвин стал их пастором. Именно там он начал проводить богослужения на французском языке и перевел на французский язык несколько псалмов и гимнов, которые пелись в общине французских изгнанников. Там же он подготовил второе издание "Наставлений" и женился на вдове Иделетте де Бюр, с которой жил счастливо вплоть до ее смерти в 1549 году.
Три года, проведенные в Страсбурге, с 1538 по 1541 год, были, вероятно, самым счастливым и спокойным периодом его жизни. Но несмотря на это, он сожалел, что не смог продолжить работу в Женеве, и очень беспокоился о судьбе женевской церкви. Поэтому когда ситуация в этом швейцарском городе изменилась к лучшему и новый городской совет попросил его вернуться, Кальвин без колебаний согласился.
В Женеву Кальвин вернулся в 1541 году и первым делом подготовил несколько церковных постановлений, которые городской совет утвердил с небольшими поправками. Тем самым управление церковью в Женеве передавалось в руки консистории, состоявшей из пасторов и двенадцати "старейшин" из числа мирян. Поскольку пасторов было всего пять, мирские старейшины составляли в консистории большинство. Но Кальвин пользовался таким высоким авторитетом, что консистория обычно следовала его рекомендациям.
В течение следующих двенадцати лет между консисторией и городским советом не раз возникали трения, так как церковный орган, следуя указаниям Кальвина, стремился подчинить жизнь граждан, которые в то же время были членами церкви, строгим требованиям, что не всегда нравилось городскому совету. В 1553 году к власти опять пришла оппозиция, и положение Кальвина стало шатким.
Именно к этому времени относится суд над Мигелем Серветом. Сервет был испанским врачом, работы которого в области психологии внесли значительный вклад в развитие медицинской науки. Но он был также автором нескольких богословских трактатов, в которых утверждал, что союз церкви с государством, заключенный после обращения Константина, означал по сути великое отступничество и что Никейский собор, провозгласивший учение о Троице, тем самым оскорбил Бога. Ему удалось бежать из французской тюрьмы, где католическая инквизиция судила его за ересь, но, когда он проезжал через Женеву, его опознали. Его арестовали, и Кальвин составил список обвинений против него из тридцати восьми пунктов. Противники Кальвина в Женеве встали на сторону Сервета под тем предлогом, что он обвиняется в ереси католиками и поэтому к нему надо относиться как к союзнику. Городской совет обратился за советом к другим протестантским кантонам Швейцарии, и все пришли к единодушному мнению, что Сервет – еретик не только по католическим, но и по протестантским меркам.
