Рэймонд Бакленд - Цыгане. Тайны жизни и традиции
Для того чтобы оказать влияние на человека, нужно, согласно одному из способов цыган из Нью‑Фореста, иметь его изображение (рисунок или фотографию). Его нужно положить на голую землю под прямые солнечные лучи. Шувани склоняется перед изображением и сосредоточивает мысли на решении, которое необходимо принять этому человеку. Затем она произносит тихим голосом:
«Колико, то‑дивус, акно!
Ав, ми шукаренгро,
Менди джал а дром,
Менди джал а дром».
(«Завтра, сегодня, сейчас!
Приходи, мой медлительный,
Мы едем по дороге,
Мы едем по дороге».)
Затем она плюёт на изображение и большим пальцем правой руки растирает слюну по часовой стрелке. Наконец, она переворачивает изображение лицом вниз, покрывает его землёй, топает по нему ногой и уходит. Решение будет принято в течение суток.
Плевки — элемент многих цыганских заклинаний. В чудесном старом фильме «Золотые серьги» (с Марлен Дитрих и Рэем Милландом) героиня Дитрих плюёт несколько раз «на счастье» или при выполнении каких‑то конкретных действий. Ближе к началу фильма она возносит молитвы «духам земли и воды», после чего плюёт. (Для съёмок в этом фильме Марлен Дитрих специально изучала жизнь цыган и некоторое время провела в их таборе. Она сама выбрала себе настоящий цыганский костюм, отвергнув голливудские варианты. В фильме одну из ролей играет цыган Мервин Вай, он же исполняет в нём песню.)
Якшами («якша») в индийском фольклоре называются духи полей, лесов, рек и так далее. Это очень древние, доведические существа, нечто вроде фей. Якши предпочитают селиться в деревенском дереве — главном священном дереве общины. На ветви этого дерева вешают гирлянды, у подножия кладут крошечные светильники, лепёшки и другие подношения. Цыгане до сих пор почитают деревья, а некоторые даже следуют древним ритуалам.
Согласно традиции, если цыган решает жениться на девушке‑гауджо, то ей позволяют стать членом племени — если, конечно, дадут согласие старейшины; но и в этом случае к ней всегда будут относиться как к пришлой, и она никогда не станет близким членом семьи. Но если цыганка выходит замуж за парня‑гауджо, то она оставляет племя и живёт с ним; мужчин в цыганское племя не принимают никогда. Помню в Шропшире цыганская семья была весьма взволнована, когда племянница одного из старейшин влюбилась в гауджо. Её двоюродные и троюродные братья решили не допустить «вмешательства» постороннего. Никто не хотел, чтобы девушка ушла из семьи.
Пуридаи (глава женской половины семьи) почувствовала, что ради всеобщего блага нужно как‑то действовать. С девушкой говорили многие старейшины племени, но она была непоколебима, желая выйти замуж только за гауджо. Тогда пуридаи решила, что нужно заставить этого парня разлюбить девушку. Каким‑то образом раздобыли пучок волос её возлюбленного. От юбки девушки отрезали кусок ткани.
Волосы парня завернули в эту ткань и перевязали свёрток красным шёлком. Через двенадцать часов шёлк размотали и сожгли. Пуридаи взяла свёрток и медленно поднялась с ним на вершину холма. Там она постепенно развернула ткань, поворачиваясь лицом на все стороны света. При этом ветер разнёс волосы по всем направлениям. Когда все волосы сдуло, пуридаи встряхнула ткань, после чего опустилась на колени и сожгла её.
Несколько дней цыганская девушка была безутешна, узнав, что её парень‑гауджо неожиданно уехал, даже не попрощавшись с ней. Ему якобы предложили хорошую работу в далёком городе, и он настолько обрадовался, что отправился туда не раздумывая. Племя цыган переехало в другое место, а вместе с ними и девушка. Два года спустя она вышла замуж за троюродного брата, и они образовали прекрасную цыганскую семью.
Один мой приятель, пошрат, как и я, рассказал мне о том, как он два года жил вместе с цыганской семьёй. Они странствовали по дорогам и разбивали лагерь в разных местах. Это было после Второй мировой войны, когда традиции стали уже исчезать. Места для ночёвок, или «ачин‑тан», найти было трудно. Фермеры обычно не разрешали им селиться на своей земле; многие деревенские жители не хотели, чтобы рядом с ними останавливались цыгане. Но, как он мне говорил, при этом они испытывали не такие уж большие неудобства, как это могло показаться. Цыгане любой ачин‑тан могли сделать удобным для жилья. Они могли остановиться у обочины дороги и переночевать под нависшими ветвями деревьев, сделать стоянку у деревенской свалки или даже в болотистых землях, которые никого не интересовали. Где бы они ни останавливались, сказал мне этот человек, всё окружение как бы свидетельствовало о том, что они сделали правильный выбор.
Далеко не сразу мой приятель понял, в чём тут дело. Он рассказал об этом старому цыгану по имени Клифф, и тот ответил: «Причина проста: об этом заботится Матти».
Матти звали шувани племени. Она была старухой — моему другу казалось, что ей лет девяносто, — но отличалась отменным здоровьем. Маленькая и худая, Матти всё ещё держалась прямо. Когда она говорила, все окружающие внимательно её слушали. Она курила старую трубку, как это свойственно многим цыганкам. Услышав вопрос, она некоторое время задумчиво выдыхала дым и только потом отвечала. Когда повозки ставили на ночлег, старая Матти делала из веток веник и подметала им землю по направлению из центра лагеря, то есть от вардо. Клифф сказал моему другу, что она выметает «уаффеди», то есть нечистоту, зло. Как бы дело ни обстояло на самом деле, сказал мой друг, старая Матти обладала способностью превратить любое место в уютный, благоустроенный лагерь. — Один цыган сказал мне, что мы сами творцы своей удачи. Другими словами, вам не может повезти просто так, вы сами стремитесь сделать так, чтобы вам повезло. В жизни цыган много примеров того, когда они стараются обеспечить себе удачу. Например, когда мужчина приобретает новую куртку или рубашку, он обязательно сразу же надевает её, застёгиваясь на все пуговицы, даже если не собирается носить эту одежду прямо сейчас. Таким образом он обеспечивает себе удачу.
Так же и женщина: когда у неё появляется новый шарф, или дикло, она тут же повязывает его на шею. После этого она может снять его и сложить, чтобы надеть позже.
Аналогично поступают и с другими предметами гардероба.
Что касается удачи, то не рекомендуется выметать мусор из дома после захода солнца. Цыгане охотно верят в разного рода духов и полагают, что эти духи появляются после наступления темноты. Следовательно, неблагоразумно и даже безрассудно выбрасывать мусор, если он может попасть в лицо проходящему мимо духу!
Многие цыгане никогда не пускаются в путь и не заключают сделок в пятницу (в Индии это священный день Шакти, матери богов). В этот день они также никогда не берут в руки иглу и ножницы. Как объясняет Леланд, «ножницы, как символ смерти, по природе противоположны Венере (которой тоже посвящена пятница), дарящей жизнь». Леланд также замечает, что румынские цыгане никогда не моются в субботу (Gypsy Sorcery, 1891).
Многие английские цыгане разделяют убеждение, что если подарить ножницы, то они «разрежут» дружбу. Поэтому за ножницы всегда следует платить, хотя бы мелкой монетой. Если человек уронит ножницы и те воткнутся в пол, значит, он через час покинет дом. Если до того, как уронить ножницы, этот человек произнёс желание, то оно исполнится.
Удачу можно обеспечить себе самыми разными способами. Многие цыгане пытаются подстегнуть удачу, постоянно повторяя своё желание. Если, например, они хотят купить хорошую лошадь на ярмарке, то по пути туда повторяют: «Я куплю прекрасную гнедую кобылу. Я куплю прекрасную гнедую кобылу. Я куплю прекрасную гнедую кобылу». Если они хотят продать сделанные ими корзины, то повторяют: «Я продам все свои корзины. Я продам все свои корзины. Я продам все свои корзины». Причём нужно излагать своё желание прямо и недвусмысленно, то есть не «я надеюсь…», или «я хотел бы…», а обязательно «я куплю…», «я продам…». Обычно они повторяют желание трижды, хотя некоторые делают это три раза по три, то есть девять раз. Среди английских цыган я не встречал никого, кто бы придерживался этого обычая.
Магические узлы
Верёвка («шелло») в жизни цыган играет очень важную роль. Цыгане, кочевавшие в азиатских степях, прекрасно владели искусством плетения верёвок из растений; их сегодняшние потомки почти утратили это мастерство. Сбором травы для верёвок занимались ежегодно, когда у местных жителей была пора сенокоса. Обычно цыгане использовали мятлик луговой. Мужчины собирали траву, а женщины скручивали нити длиной 30‑35 метров. Затем эти отрезки скручивали по три, получая таким образом верёвку толщиной около 2 сантиметров (это делали как женщины, так и мужчины). Сплетая вместе две или три такие верёвки, получали верёвки особой прочности. Весь процесс занимал дня три. Излишек верёвок продавали.
