Внутренний СССР - Сравнительное Богословие Книга 5
Но это мы уже знаем. А вот как трактует Кащея русская традиция (Викпедия — свободная энциклопедия):
«Кощей Бессмертный (Кащей Бессмертный, от древнерусского кащей «раб», тюркское заимствование) — отрицательный персонаж русских сказок и в русском фольклоре. Царь, иногда — всадник на волшебном говорящем коне. Часто выступает в роли похитителя невесты главного героя. Изображается в виде худого высокого старика, часто представляется скряжистым и скупым…
Смерть Кощея спрятана на острове Буяне (по некоторым толкованиям, это остров Рюген), на котором растёт дуб, на дубе висит сундук, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла. Если сломать эту иглу, то Кощей умрёт. Существует также версия, согласно которой Кощей принимает смерть от своего волшебного коня. Хотя, возможно, смерть от коня представляет собой более раннюю версию».
Оказывается понятия «кощей» и «раб» — близки по смыслу (также как и йога: может Яга?). Но и мы пришли к тому же выводу: жизнь кощея держится на рабстве, а рабство держится на восточных тонкостях поэтому Кащей сам раб своих же религиозных иллюзий. «Волшебный говорящий конь» — толпа, которая везёт Кащея покуда существует рабская религиозная доктрина. Взаимная вложенность иглы в яйцо, утку, зайца, сундук и дуб — скорее всего иерархическая и хронологическая взаимосвязь религиозных систем от начала появления доктрины посмертного воздаяния на Востоке (сама игла), её переходе на Запад (сундук) и так до места, в котором эта тонкость должна быть сломлена: дуб — символ Руси-России. После того, как толпа перестанет покупаться на восточные тонкости посмертного воздаяния (и другие имитаторы справедливости) — Кащей примет смерть от коня, поскольку конь-толпа будет не только говорить, но и праведно мыслить.
В той же «Викпедии» можно найти подтверждение тому, что символика Кащея относится к мировым религиозным системам («Мировому древу» — ещё одна символика дуба), а «космогонический» миф, связанный с Кащеем — напоминает индоиранский миф о творении:
«Сюжет о Кощее Бессмертном восходит к мифологическому мотиву о Змее, хтоническому существу, хранителю Мирового яйца. Первый культурный герой убивает Змея. Смерть Змея значит конец первозданному хаосу и начало организованного космоса. Пока Змей жив, космос находится до времени в свёрнутом виде в яйце, подобно зародышу. Отголоском таких мифологических представлений можно встретить в тексте, записанном Пушкиным, А. С., где Царь Кощей Бессмертный не хотел выдавать свою дочь замуж, пока сам будет жить. Дочь желает смерти Кощея. Выпытывает у него о местонахождении кощеевой смерти. После ряда вопросов и ответов, дочь Кощея Бессмертного узнаёт о месте, где спрятана смерть. Местонахождение яйца со смертью Кощея в сундуке на дубе и в утке, лишний раз доказывает, что архетип Кощея является Змей связанный с Мировым древом, у которого находится Мировое яйцо, снесённое уткой».
Но существуют и прямые параллели между Кощеем и мифическим индийским Пурушей:
«В одной из сказок встречается упоминание о том, что Кощею Бессмертному поднимают веки семью вилами. Это указывает на его родство с Вием. Кроме того, специалисты утверждают о родстве обоих этих существ с богом Велесом и еще более древними божествами: скандинавским Имиром ииндийским Пурушей, из тел которых создавалась вселенная. Подобная фигура есть на изделии древней трипольской культуры (3–4 тыс. лет до нашей эры), которая, как считают археологи, создавалась предками славян. Фигура эта соответствует описаниям Кощея, с особенно характерными для них прижатыми друг к другу коленями».
[863] Но то же самое и в религиозных системах Запада.
[864] Как мы уже говорили — это наследие наблюдений за катастрофами предыдущих цивилизаций.
[865] И это, естественно не способствовало интересу к анализу своего исторического пути, в котором внимательный человек может увидеть логику выражения Языка Жизни, а значит и Божию логику.
[866] Откуда такие знания у индусов — остаётся большим вопросом…
[867] Иными словами в индуизме — история человечества имеет малую значимость по отношению к истории Вселенной. Для людей это — заблуждение, “пользуясь” которым люди уклоняются от выполнения роли Человека на Земле (утверждая принципы типа: «наше дело маленькое, главное спасение души, а за гармонию пусть отвечают боги»), как своего вклада в общую гармонию Вселенной.
[868] Выражение «подсесть на иглу», которое употребляют по отношению к наркотически зависимым людям — вполне подходит к людям, которые “освобождаются” (можно сказать от жизненных обязанностей — уклоняются от своей судьбы) путём сложных восточных практик. Мы уже знаем, что такого рода “освобождение” является главным смыслом жизни на ведическом Востоке. Но и на исламском Востоке и на Западе в “христианстве” и иудаизме существует подобного рода “игла”, на которую подсаживаются верующие: это — “высшая цель жизни” главных «авраамических» религиозных систем, которая заключается в «спасении своей души», для чего религиозные правила и “канонические” догмы ставятся на первый план по отношению к жизни в миру.
В «авраамические» религиозные системы доктрина посмертного воздаяния (“справедливости”) попала как вторичная переработка упрощённых восточных воздаятельных доктрин, замкнутых в свою очередь на “иглу” восточных психотехник. На примере восточных йогических психотехник лучше всего видна параллель между всем известной наркотической “иглой” и “иглой” эгрегориального “освобождения” — чувство которого, аналогичное наркотическому опьянению, возникает в психике практикующего всякий раз, когда он попадает в эгрегориальную «мокшу», «нирвану». Попав туда один раз — хочется ещё и ещё, как и в случае с наркотиками.
Такова мифическая «игла Кащея», на которую люди посадили себя (не без помощи всевозможного “жречества”) с древних времён, следуя религиозным иллюзиям (прежде всего Востока), и суть этой “иглы” — извращение смысла жизни, заключающееся в доктрине посмертной “справедливости”. В этой “игле” жизнь и смерть “Кащея”: пока доктрина живёт в психике большинства подсевших на неё людей, поддерживая эгрегоры основных религиозных систем мира, основанных на доктрине посмертной “справедливости” — жив и “Кащей”.
[869] Мировоззрение восточного дуализма и его западные варианты.
[870] Боги индуизма постепенно утрачивали характер чёткого разделения на «светлых» и «тёмных», смешивались качества богов, образуя под конец аморфный пантеон таких же безвольных (в смысле противоречивости направленностей целеполагания) существ, как и индусы.
[871] В этом индуизм на каком-то этапе, возможно, оказался прогрессивнее зороастризма.
[872] Любые “канонические” либо «научные» стандарты в подходе к Жизни и судьбе могут лишь ввести в иллюзии, приводящие к неправильным ответам. А уж восточные стандарты — тем более.
[873] Так, например, в “христианстве” тоже существует социальный и эгрегориальный механизм упреждающей имитации трудностей, предлагаемых Свыше, которые также как и в индуизме подменяются каноническими догматами. Подмена начинается с таинства крещения.
[874] Религиозное “эхо” такого рода духовного “коммунизма” в современности представляет собой огромный спектр “хобби” и развлечений западной цивилизации, который выглядит как «свободный выбор» почти бесконечных возможностей, предоставленных обывателю-эгоцентристу. Задача та же самая: отвлечь “паству” на имитацию жизнедеятельности «по интересам» от “назойливо стучащегося” в психику каждого Языка Жизни, на котором предлагается персональная нагрузка Свыше. Вместо этого культура предлагает “приятные” и “увлекательные” имитаторы, взывая к несовершенной «животной» психике обывателя с лозунгом «Жизнь это — сейчас!». Но если следовать этому лозунгу, то «завтра» может и не быть…
Современная культура (также как и древняя религиозная культура) обслуживает примитивные «животные» потребности, связанные с несовершенством психики и «страхи», связанные с проблемой психического “бегства” от Языка Жизни.
[875] Как мы уже говорили, в западных религиозных системах и исламе индивидуальные психотехники, имитирующие прижизненное «освобождение» не применяются (разве что в процессе отдельных таинств, которые происходят при личном контакте со «священником»: например, таинство покаяния в “христианстве” несколько похоже на имитацию “освобождения”). Там всё замкнуто на общую религиозную магию (которую “паства” отождествляет с общественным богоугодным делом) и обещания посмертных «благ» (либо мучений).
