Макарий Маркиш - Псевдоправославие
Можно смело констатировать: реформа правописания была одной из тех бесчисленных потерь, которые понесла Россия на своем крестном пути XX века. Думаю, по этому вопросу у здравомыслящих людей, русских патриотов, разногласий не будет. Но остается другой вопрос, а именно: следует ли сейчас эту реформу отменить и вернуться к старой орфографии? Здесь, по здравому рассуждению, ответ скорее всего будет отрицательным. В деле защиты и восстановления русской культуры и языка есть задачи гораздо более важные и неотложные. Еще одна реформа правописания послужила бы только поводом для дальнейших раздоров в обществе, стала бы удобной мишенью для атак со стороны врагов исторической России и Церкви.
В условиях эрозии культуры и торжества бескультурья (согласитесь: в этом слове приставка выглядит вполне уместно!), под ударами самодовольного невежества, как извне, так и изнутри, агрессивные группы и фракции не только сами себе устанавливают правила орфографии, но и переписывают историю, и перекраивают нравственность, и рвутся переиначить Православие, – прежде всего надо консолидировать нашу общую культурную основу, взять под защиту наш общий язык. По слову апостола Иоанна, «держи, что имеешь »(Откр. 3:11).
С давних времен известен классический диалог:
– Папа, почему нельзя писать, как слышится? Для чего нужно правописание?
– Для того чтобы отличить образованного человека от безграмотного!
Надо было дожить до III тысячелетия от P. X., чтобы в полной мере оценить глубину содержащейся здесь мудрости: наглая, тупая безграмотность, как бесплодный бурьян, заполоняет нашу страну, только-только расчищенную от большевистского хлама.
Как-то мне вручили брошюру, посвященную этой самой тематике: старинному правописанию, советскому «кривописанию», прискорбному факту смены одного на другое, а также евреям, масонам и пр. Набрана она была с «ятями» и «ерами», но, увы, орфографией в ней и не пахнет. Ретивые борцы с «советским беспамятством» умудрились влепить в свой зажигательный опус в среднем по три ошибки на абзац.
Недаром говорил один профессор: «Так называемая новая орфография – никакая не новая. Она всегда существовала на задних партах, среди тупиц и бездельников». Ну а сегодня той же участи подвергается современная грамматика, и то же самое племя тупиц и бездельников безнаказанно засоряет и похабит русский язык, русское сознание, русскую культуру.
А между тем научиться грамотно писать по старой орфографии – интересная и совсем не сложная задача для каждого, тесно связанная к тому же с церковно-славянской грамматикой. И сегодняшняя техника дает прекрасную возможность реализовать этот навык: некогда запретный «ять» вместе с «фитой» и «ижицей» уже входят в стандартные наборы букв, так что остается лишь найти им место на клавиатуре Вашего компьютера.– Очень часто приходится слышать фразу: «Спаси тебя Господи!» Однако один священник в проповеди назвал ее малограмотной. В чем тут ошибка? – Ошибка в том, что слово «Господи » по недоразумению воспринимается как некое «имя Божие». А между тем это всего лишь форма звательного падежа, то есть обращения, от слова господин или Господь. В Священном Писании это слово относится как к Божеству, так и к людям. Поэтому можно сказать: «Спаси меня, Г осподи» или: «Спаси его (ее, их), Г осподи» – обращаясь к Богу с молитвой о самом себе или о других. Но «Спаси тебя (вас) Господи» в самом деле бессмыслица: к кому обращена эта фраза, к человеку или к Богу? Следовало бы сказать: «Спаси тебя Господь». Можно надеяться, что с распространением христианского образования и общей грамотности подобные искажения нашего языка уйдут в прошлое.
– Наш священник, обращаясь к женщинам, всегда говорит «сёстры», а не «сестры». Одна приезжая матушка сказала: это значит, что он обновленец…
– Нет, это значит, он грамотный, культурный человек, любящий свой родной русский язык.
Есть два языка – церковнославянский и русский. В церковно-славянском, в отличие от русского, замены «е» на «ё» не происходит. Служба в церкви идет по-церковно-славянски, а с прихожанами священник говорит по-русски, соблюдая, естественно, нормы и правила культурной речи.
Впрочем, подобные отклонения от языковой нормы встречаются довольно часто, и люди их быстро и легко исправляют. Гораздо серьезней и опасней другая проблема: когда некто, вооружившись собственным высокомерным невежеством, берется регламентировать русскую речь и насаждать такие отклонения под видом Православия…– Я работаю учительницей в школе. Приобщая детей к народному творчеству, окунулась в дебри язычества. Существуют ли народные православные вышивки и росписи? Как отличить их от языческих?
– Чтобы ответить на этот вопрос, следует внимательнее приглядеться к народному творчеству. В нем, по самой своей природе, особенно сильны и выпуклы традиционные элементы культуры, унаследованные из давнего прошлого. Но давнее-то прошлое наше не христианское, а языческое: из песни слова не выкинешь.
Смущаться этим не нужно. Культура любого древнего народа имеет языческие корни: ведь Бог пришел на землю, стал Человеком, был распят и воскрес всего две тысячи лет назад, а массовое приобщение народов Земли к Его Святой Церкви началось еще позже и продолжается до сих пор. И в истории христианской культуры мы ясно видим тот же принцип, что действует в христианской философии и аскетике: все доброе, что есть в человеке, принадлежит Христу и совместно с Ним должно расти и развиваться. В соответствии с этим принципом Церковь на протяжении веков содействовала адаптации дохристианских ценностей – художественных, нравственных, интеллектуальных – для новой, христианской жизни.
Теперь легко дать ответ на Ваш вопрос. Не надо подвергать народное искусство какой-то грубой цензуре, выбрасывать из него дохристианские элементы. Нельзя, конечно, забывать об их происхождении, но надо обнаруживать их, оценивать с точки зрения христианской эстетики и нравственности и, насколько возможно, приспосабливать к духовным и практическим задачам сегодняшнего дня.
В заключение – два очевидных примера. Первый – Дед-Мороз. Надо ли делать секрет из того, что по своему происхождению это языческое божество, олицетворяющее зиму? Вспомним поэму Некрасова «Мороз, Красный нос». И тем не менее он прочно занял свое место в наших детских праздниках возле рождественской елки – которая, кстати, тоже имеет языческое происхождение, к тому же нерусское.
Второй пример – отрицательный: языческое празднество в ночь летнего солнцестояния, которое в церковном календаре соединяется с праздником Рождества Иоанна Крестителя (Ивана Купалы). Здесь есть много разных элементов, но едва ли не важнейший – разврат, массовая оргия. На это нельзя закрывать глаза; более того, полезно напоминать об этом молодежи как о наглядном свидетельстве разницы между религиями.Псевдоправославие
Раскрытая тайна
Много говорят про тайну «Антихристова числа» из Апокалипсиса, обнаруживают его то там, то здесь. А что вы думаете, после 665 надо сразу ставить 667, что ли? Но вот у о. Андрея Кураева я прочел такое суждение, что тайны тут никакой искать на надо: число появится в открытую, ни от кого не прячась, обозначая собой безбожие и зло, и люди послушно пойдут за ним. Как так? После одного случая я убедился, насколько это реально.
Я вел машину по широкой городской магистрали. Грузовики, пешеходы, светофоры – сами понимаете. А тут вдобавок несуразный разговор. Вез я одну свою молодую знакомую: она попросила меня срочно подвезти ее по каким-то непростым делам. Женщина, знаете ли, из таких… легковозбудимых, с обостренной реакцией на раздражители. К тому же тогда в ее жизни был очень трудный период… ну, не в этом дело.
Вот сидит она рядом со мной и объясняет мне все насчет «числа зверя», где и как оно закодировано, особенно в компьютерах, и что из этого получается. Я помалкиваю: спорить без толку, а соглашаться – грех. Неприятное положение.
Тем временем она уже толкует мне про Иоанна Богослова, что-де он видел 666 как 999 вверх ногами, а это как раз тысяча без единицы, и всякие отсюда глубокомысленные выводы. Тут я заметил безо всякой задней мысли, что Иоанн Богослов цифры писал буквами, примерно как мы сегодня по-церковно-славянски, а арабские цифры вошли в употребление только через тысячу лет с гаком. Сделал я это, по-видимому, напрасно, потому что в ответ моя спутница с абстрактных материй резко переключилась на мои конкретные грехи, подлинные и мнимые, и стала их перечислять голосом, близким к истерике.
Вот ведь напасть! Веду машину, слежу за дорогой, молчу. Глядь, впереди меня микроавтобус, а у него на номере три шестерки подряд. Я за ним. Он в левую полосу, и я туда же. Смотрю, она смолкла, губы стиснула, побледнела. Что ж, думаю, пойдет ей на пользу: чем пустословить, пусть-ка себе поразмыслит. Так и держался за этим номером сколько мог, а тут скоро и приехали. Выходит она из машины и говорит мне: «Спасибо… я не знала, что вы такой жестокий человек».
