Фредерик Брюс - Документы Нового Завета: достоверны ли они?
Андрея не могло быть в живых во время, о котором идет речь. Но фрагмент может отражать действительное предание, что несколько лиц были заинтересованы в написании Евангелия. Вспомним тех, кто присовокупили свое свидетельство к рассказу Иоанна: "знаем, что истинно свидетельство его" (21:24).
Другой документ, гораздо более авторитетный анти-Маркионов пролог, сообщает: "Евангелие от Иоанна было опубликовано и разослано церквям им самим, когда пребывал он еще в земном теле, как то сообщает в пяти своих книгах-толкованиях человек из Гиерополя, Папий по имени, Иоаннов любимый ученик. Он в самом деле записал это Евангелие правильно под Иоаннову диктовку. А еретик Маркион изгнан был Иоанном после того, как был изобличен им в своих противных мнениях. Он привозил писания или письма к нему от братьев, пребывавших в Понте".
Упоминание о Маркионе является, вероятно, искаженным воспоминанием о более раннем сведении, что Папий отказался ему помочь. [Это упоминание о Маркионе служит одним из отправных моментов любопытной гипотезы д-ра Р. Эйслера, предлагакмой им в его "Тайне четвертого Евангелия", согласно которой Маркион был секретарем Иоанна, и был им изгнан, когда обнаружилось, что Маркион делал в процессе переписки этого Евангелия еретические вставки.] Помимо этого пролог содержит важное свидетельство, что Папий в своем "Изложении пророчеств Господа", написанном около 130-140 гг., заявляет, что четвертое Евангелие было продиктовано Иоанном. Это является таким образом, самым ранним известным нам свидетельством Иоаннова авторства четвертого Евангелия. Утверждение, что это Евангелие было записано под диктовку Иоанна самим Папием, никем более не подтверждается, и во всяком случае невероятно. Епископ Лайтфут предполагает, что оно явилось результатом филологического недоразумения: Папий мог написать, что четвертое Евангелие было "дано Иоанном церквям, которое они записали из его уст", что было ошибочно истолковано "я записал из его уст", поскольку греческие формы для "я написал" и "они написали" тождественны в одних грамматических конструкциях и весьма подобны в других. [J.B. Lightfoot, "Essays on'Supernatural Religion'", 1889 г., стр, 214.] Другое объяснение было предложено д-ром Ф. Л. Кроссом в письме в "Тайме" от 13 февраля 1936 г., где он пишет: "Согласно моему прочтению пролога, если позволительно изложить его в догматической форме, в нем первоначально утверждалось, что четвертое Евангелие было записано Иоанном-старцем под диктовку Иоанна апостола, когда последний достиг весьма преклонного возраста".
Что касается этого Иоанна-старца, то он, по-видимому, упоминается во фрагменье из Папия, цитируемом у нас в начале 4 главы, где различаются два Иоанна, об одном из которых говорится в прошедшем времени, а о другом в настоящем. Некоторые ученые утверждают, правда, что Папий говорит только об одном Иоанне, но более естественное прочтение отрывка указывает именно на двоих. К сожалению, Папия нельзя назвать самым прозрачным автором, а его работа уцелела только в отрывках, так что трудно быть уверенным относительно того, что он имеет ввиду. Вполне вероятно, что Иоанн-старец был пресвитером в Эфесе и учеником Иоанна-апостола. Мы знаем о значительной миграции палестинских христиан в провинцию Асия в третьей четверти первого столетия, но Иоанн-апостол был наиболее выдающимся из переселенцев. (Филипп и его дочери, ранее нами упоминавшиеся, переселились в то же самое время). Но не следует превращать остающегося в тени "старца Иоанна" в непризнанного гения, каким он должен был бы быть, если справедливы некоторые теории о его деятельности. Некоторые неясности и непоследовательности в текстах авторов первых столетий христианства, возможно, обязаны собой смешению этих двух Иоаннов, но крайне маловероятно, чтобы в подобной путанице мог быть виноват Иреней, полагавший, что его учитель Поликарп говорил об апостоле, тогда как тот в действительности имел ввиду старца. Если старец Иоанн есть фигура, отличная от апостола, то его легко можно представить копиистом и редактором четвертого Евангелия (хотя свидетельства на этот предмет шатки), но никак не самим евангелистом.
Некоторые ученые доказывали, что наше Евангелие от Иоанна является переводом с арамейского оригинала. Хотя это делалось с большим талантом, полновесное доказательство не удалось. Наиболее убедительна аргументация, относящаяся к беседам Иисуса. Так, рецензируя "Арамейское происхождение четвертого Евангелия" К. Ф. Берни, профессор Дж. Р. Драйвер указывает, что наиболее убедительные примеры в книге относятся к словам нашего Господа и других беседующих. [См. Первоначальный язык четвертого Евангелия в "Джуиш Гардиан" от 5 и 12 января 1923 г.] Но греческий стиль Евангелия в целом с большой вероятностью указывает на автора, прекрасно владевшего греческим, хотя его родной язык был арамейским. Свидетельства, до сих пор накопленные как при анализе четвертого Евангелия, как и содержащиеся в сторонних источниках, по-видимому подтверждают его апостольское авторство. Что в таком случае составляет проблему? Не слишком весомо и то возражение, что простой рыбак вряд ли был способен составить труд, исполненный столь глубокой мысли. Автор Посланий Павла, несмотря на свое образование раввина, занимался изготовлением палаток, так как считалось вполне уместным для раввина зарабатывать на жизнь мирским занятием. Иоанн, сын Зеведея, не получил такого образования, и поэтому он и Петр рассматривались синедрионом как "люди некнижные и простые" (Деян. 4:13), но нельзя забывать, что он был учеником не простого Учителя, и так как он был всего вероятнее весьма молод в момент смерти Христа, у него было предостаточно времени и способностей для умственного и духовного развития. Известно, как в Англии простой лудильщик из Бедфорда обнаружил не дюжинный дар в своих духовных произведениях.
Проблема четвертого Евангелия становится наиболее острой при его сравнении с Синоптиками. В частности оно представляется расходящимся с ними в отношении географии, хронологии и словоупотребления.
Важнейшим географическим различием служит то, что в то время как Синоптики рассказывают почти исключительно о галилейском периоде служения Христа, Иоанн относит большую часть деятельности нашего Господа к Иерусалиму и Иудее. Это не кажется серьезной трудностью: Иоанн знает о Его галилейском периоде (например, 7:1), а Синоптики косвенно подтверждают иерусалимский отчет Иоанна. Согласно им, Христа знал владелец осла в деревне под Иерусалимом (Map. 11:3-6), на Пасху Его ждал владелец комнаты в Иерусалиме (14:12-16), а в своей жалобе на нечестие Иерусалима Он говорит: "Сколькораз хотел Я собрать чад твоих" (Матф. 23:37; Лук. 13:34). Иоанн по всей вероятности знал другие Евангелия, и по большей части не повторял, но скорее дополнял их.
Столь же легко разрешимы хронологические расхождения. Галилейское служение Христа, описываемое Синоптиками, продолжается около года, но Иоанн восходит к более раннему, южному Его служению, предшествующему заточению Иоанна Крестителя. Год галилейского проповедничества, зафиксированного Синоптиками, укладывается в рассказ Иоанна между 5 и 7 главами, заканчивающийся праздником кущей в 7:2. Деятельность Христа в южной части Палестины, предшествующая Его галилейскому периоду, проливает свет на ряд эпизодов Синоптиков. Нам понятнее Синоптический рассказ о призвании Петра, Андрея, Иакова и Иоанна, когда мы узнаем у Иоанна (1:37 и далее), что они встречали Учителя ранее в компании Иоанна Крестителя.
Эти первые главы Иоаннова Евангелия, имеющие дело с иудейским периодом проповеди Христа, происходившей в тех же местах, что и позднейшая проповедь Крестителя, получили неожиданное освещение в связи с обнаружением кумранских рукописей и раскопками на территории кумрадской общины. Спор об очищении, упоминаемый в 3:25 Иоанном, есть спор того типа, который должен был быть очень распространенным в иорданской долине и в районе Мертвого моря во время, когда в тех местах обитало множество конкурирующих групп "крестителей". Ученики Иоанна и ученики Христа были вовсе не единственные люди, крестившиеся там в те дни. Члены кумранской общины отличались собственными обрядами церемониального омовения, как и члены иных общин.
Что касается событий, описываемых Иоанном в периоде, следующем за галилейским, тщательное сравнение его Евангелия с другими тремя (и особенно с Лукой) показывает, что Синоптический рассказ становится более понятным, если учесть сообщаемое Иоанном, что галлилейская проповедь завершилась осенью 29 г., что Иисус отправился затем в Иерусалим на праздник поставления кущей, что Он оставался там до праздника обновления в декабре (10:22), а затем удалился в иорданскую долину (10:40), и возвратился в Иерусалим приблизительно за неделю до Пасхи 30 г. (12:1). [См. М. Goguel "Life of Jesus", 1933, стр. 400.]
