Александр Ельчанинов - Православие для многих. Отрывки из дневника и другие записи
Многих смущают своей прозаичностью и кажутся неуместными денежные сборы в церкви.
Горе нам, если мы это рассматриваем житейски, буднично. Вообще говоря, для христианина нет тем будничных, скучных, не религиозных. Только «по-христиански». И тогда всякая тема становится глубокой и многозначительной. Дело не в теме, а в отношении к ней. Разве не бывает, что тема высокая, святая трактуется кощунственно или лицемерно.
Апостол Павел, производя свои сборы на Церковь, перевозя пожертвования, пишет об этом, не сомневаясь, что делает дело святое: дающие умножают в своем сердце плоды духа, принимающие побуждаются этим к прославлению Бога и благодарности тем, кто проповедует Евангелие не только языком, но и исполняет его своим сердцем. Если мы одно тело при одной Главе – Христе, то как можем мы терпеть в своей среде бедных, голодных братьев? Принимайте церковные сборы как испытание вашей веры, вашей любви, вашего патриотизма. Такие сборы являются проверкой не столько ваших денежных возможностей, сколько богатства вашего сердца. Смотрите внимательно, какими чувствами встречает оно призывы о помощи. Тысячами рук больных и сирот сам Христос стучится в ваше сердце, и вы откроете двери и впустите Его; а что это Он, вы узнаете по тому чувству радости, которое знает всякое милующее сердце. Бог может и сам «чудом» помочь, но это чудо совершится через людей; блаженны те, кто явятся «служителями чуда».
* * *Почему надо подавать всякому нищему, не входя в рассмотрение его достоинств, и даже если знаешь, что он недостойный человек: кроме того, что дающий обогащает себя духовно, а запирающий свое сердце и кошелек грабит самого себя, – кроме этого, отказывая в милостыне, особенно у самых врат церковных, мы наносим тяжкий вред просящему, поселяем в нем злобу, убиваем веру, возбуждаем ненависть к богатым, сытым, религиозным.
* * *Есть люди, которые, как будто не веря в Бога, «живут морально, делая добро». Большей частью это ложная мораль и фальшивое добро, изнутри отравленное скрытым тщеславием и гордостью. Если же это чистое Добро, то эти люди, сами того не зная или не умея назвать Бога, «прикасаются к Его ризе».
* * *Если понять слова апостола о признаках веры (Мк. 16) в том смысле, что каждый верующий обладает всеми этими признаками, то можно придти в полное уныние: ясно тогда, что веры в нас нет. Может быть, утешением будет объяснение апостола Павла о различных дарах Духа Святого (1 Кор. 12): Одному дается слово мудрости, другому слово знания… иному дары исцеления… (1 Кор. 12, 8–9).
* * *Святость и познание даются соборностью. Неведение и грех – удел отдельных особей. Лишь в церковном единении – преодоление того и другого. Человек находит в Церкви самого себя, но не в бессилии своего духовного одиночества, а в силе своего единения с братьями и Спасителем. Церковь есть живой организм, объединенный взаимной любовью, составляющий абсолютное единство во Христе живых и мертвых.
* * *У меня недоверие к основному методу всякого богословствования (хоть это и метод святых отцов); все симметрические построения, гипотезы и т. п. делаются с явными натяжками. Я бы прямо сказал: если нашему грешному уму какая-либо богословская истина кажется логичной, симметричной и т. п., значит, она не истина – и я предпочитаю оставаться при евангельских абсурдах, чем с философскими композициями, которые тем подозрительнее, чем они красивее. Твердые и отчетливые линии имеют только мертвые тела и умершие мысли, живые окружены зыбкой и переменчивой аурой дыхания и излучения. Всякое определение, фиксация в наших человеческих планах ограничивает, замораживает это дыхание жизни и всегда неполно, случайно и потому неверно.
* * *Иудеи не поверили, несмотря на то, что имели свидетельства самого Христа, Предтечи, самих дел Христовых, свидетельства Священного Писания, наконец, голос с неба – свидетельство Отца. Не поверили, потому что «не имели любви к Богу». Вот секрет всякого неверия: если нет любви к Богу, то ни прямой голос с неба («галлюцинация»), ни внутреннее озарение («психоз, мания»), ни свидетельства самые достоверные ничего не сделают.
И обратно, если есть любовь к Богу, если знаешь, что в Нем твоя истинная жизнь, то не нужны никакие доказательства, т. к. сама эта любовь есть доказательство. Если против этого будет вся философия, законы логики и самоочевидность, я все же предпочту остаться с моей любовью против логики, против очевидности. Вера не есть очевидность, она есть выбор: вот перед тобой жизнь и смерть, проклятие или благословение – избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое (Вт. 30, 19).
* * *От радостных картин евангельской веры, обращаясь к себе, мы испытываем смущение. Мы не только не двигаем горами, но мы не имеем и того спокойствия, устойчивости, радости, которые дает вера; уныние, страх, смятение сердца – наши обычные состояния. И в отчаянии мы часто просим дать хоть какие-нибудь доказательства, ничтожный знак присутствия Божия около нас, хоть намек на благое Его промышление о нас.
Но ожидание доказательств бытия Божия есть отказ от подвига веры.
Бог не принуждает и не насилует нас. Вера есть акт свободной избирающей любви.
Но, скажем мы, Господь давал Фоме свидетельства Своего бытия. Для грешных душ и это не помощь – можно видеть и не верить, как фарисеи. И мы имеем чудеса, совершенные в наше время: чудесные исцеления, семейные чудеса, случаи из нашей жизни, которые иначе, как чудо, истолковать нельзя. Помоги же нам, Господь, воспоминаниями о бесчисленных проявлениях любви Бога к нам, утвердиться в вере, от которой сила, радость и мир.
* * *Как грустно и неполно существование девушки, и какая полнота существования у женщины. Никакой роман не может заменить брак. В романе люди являются в пышности и расцвете, но все же не самими собой, в романе открывается призрачная, приукрашенная действительность, и жизнь каждого из двух – непременно поза, хотя бы и простительная и невинная.
Только в браке возможно полное познание человека, чудо ощущения, осязания, видения чужой личности – и это так же чудесно и единственно, как познание Бога мистиками. Вот почему до брака человек скользит над жизнью, наблюдает ее со стороны и только в браке погружается в жизнь, входя в нее через другую личность. Это наслаждение настоящим познанием и настоящей жизнью дает то чувство завершенной полноты и удовлетворения, которое делает нас богаче и мудрее.
И эта полнота еще углубляется с возникновением из нас, слитых и примиренных – третьего, нашего ребенка.
Но отсюда начинаются непреодолимые трудности: вместо усложненной полноты получается обычно взаимное непонимание, протесты и почти неминуемое отделение от нас этого третьего. Пара никак не может стать законченной троицей. Как это происходит? Необходимо ли это? Можно ли сделать, чтобы это было не так? Ведь рожденное нами есть часть нас самих, ведь это наши тело, и кровь, и душа. В ребенке мы узнаем наши привычки, склонности – откуда же может взяться несогласие, разрыв? Я думаю, что совершенная пара породит и совершенного ребенка, она и дальше будет развиваться по законам совершенства; но если в паре есть при браке непобежденный разлад, противоречие, то ребенок и будет сыном этого противоречия и продолжит его. Если мы только внешне примирили свой антагонизм, а не победили его, поднявшись на новую ступень, то это отразится и на ребенке.
Другое объяснение: в ребенке вместе с его телом и душой, полученными от нас, есть главное: единственная и неповторимая личность со своим собственным путем в жизни.
* * *Для воспитания детей самое важное, чтобы они видели своих родителей живущими большой внутренней жизнью.
Философия семейных ссор: часто ссоры происходят от упреков жены, которые тяжело принимаются мужем, даже если эти упреки правильные (самолюбие). Надо разобраться, откуда эти упреки: часто они от желания жены видеть своего мужа лучше, чем он есть на самом деле, от повышенной требовательности к нему, т. е. от своего рода идеализации. В этих случаях жена является совестью своего мужа и нужно так и принимать ее упреки. Мужчина, особенно в браке, склонен опуститься и успокоиться на эмпирической данности. Жена отрывает его от нее и ждет от мужа большего. В этом смысле наличие семейных столкновений, как это ни странно, – доказательство осуществившегося (а не только проектированного) брака, и в этом новом человеке, слившемся из двух, жена играет роль совести.
Вот почему между близкими людьми ссоры иногда даже полезны – в огне ссоры сгорает весь мусор обид, недоразумений, накопившийся иногда задолго. И после взаимного объяснения и исповеди наступает чувство полной ясности и спокойствия – все выяснено, ничего не тяготит. Тогда развязываются высшие способности души и, общаясь взаимно, договариваешься до удивительных вещей, достигается полное единодушие, единомыслие.
