Джозеф Телушкин - Еврейский мир
Следующие стихи описывают смерть Моше и его похороны в стране Моав, где «никто не знает (места) погребения его до сего дня». Лучшее объяснение того, почему скрыта могила величайшего из когда-либо живших евреев, принадлежит философу Вальтеру Кауфману (считавшему себя еретиком): «(Моше) ушел, чтобы умереть в одиночестве, чтобы никто не знал его могилы и не поклонялся ей или не придавал значения его бренному телу. Живя в Египте, он знал… как склонны люди к подобным предрассудкам. Уходя умирать в одиночестве, он мог бы оставить свой народ с мистической тайной… с мыслью, что он не умер, но поднялся на небо — с сознанием, что он бессмертен и божественен… Вместо этого он создал прочный человеческий образ, он оставил свой народ с мыслью о том, что, будучи несовершенным человеком, он не получил разрешения вступить в землю обетованную, но поднялся на гору, чтобы увидеть ее перед смертью. Евреи оказались столь верны его духу, что… никогда не поклонялись ему… Что евреи подарили миру, так это не Моше или какую-либо другую личность, а идею о Б-ге и человеке… Сердце Моше разбилось бы, если бы он подумал, что его потомки будут строить в его честь храмы, делать из него икону или возносить на небеса. То, что он не был обожествлен (как Йешу, Будда, Конфуций или фараоны), — одно из значительных проявлений идеи о Б-ге и человеке в Библии».
Даже смертью своей Моше, «слуга Г-спода» и евреев, продолжает служить Б-гу и еврейскому народу.
Глава 31
Йегошуа и Иерихонские стены. (Йегошуа, 6)
Взятие крепости Иерихон — первая и самая знаменитая победа израильтян в Кнаане. По приказу Б-га, переданному Йегошуа, израильские войска начали осаду Иерихона «психической атакой» окруженного стенами города. Шесть дней подряд они обходили вокруг города раз в день; на седьмой евреи обошли город семь раз, ведомые священником, который трубил в бараний рог (см. «Шофар»), после чего «вскричал народ (Израиля), и затрубили в рога… и распалась стена на месте своем, и вступил народ в город… и захватили город» (Йегошуа, 6:20).
Чудо падения стен Иерихона совершено Б-гом не для того, чтобы поразить воображение будущих поколений. Без этого чуда израильтяне не сумели бы взять город, ведь у них не было ни осадных крючьев, ни штурмовых лестниц.
После покорения Иерихона евреи снесли этот город, и Йегошуа проклял всех, кто попытается его отстроить: «На первенце своем обоснует он его и на младшем (сыне) своем поставит врата его» (6:26). Это мрачное проклятие — одно из тех немногих, которые сбылись буквально. Иерихон оставался пустынным четыре века, но израильтянин IX в. до н. э. по имени Хиэль не внял пророчеству Йегошуа и отстроил Иерихон: «Авирамом, первенцем своим, он заложил основание его, и Сгувом, младшим сыном своим, поставил он ворота его, по слову Г-спода, которое он изрек через Йегошуа» (Млахим I, 16:34). Погибли ли оба сына Хиэля во время строительных работ, мы не знаем, но после того, как сбылось проклятие Йегошуа, Иерихон снова стал пригодным для обитания; здесь даже бывали пророк Элиягу с Элишей (Млахим II, 2:4, 18–22).
Книга Йегошуа полна описаний кровавых безжалостных битв с обитателями Кнаана за эту землю. Однако знаменательно, что проблемы, стоявшие перед ними, стоят перед Израилем и еврейским народом и сегодня: как получить и защитить свою родину перед лицом жестоких и враждебных соседей.
Глава 32
Земля Кнаана. Семь народов Кнаана
Библия описывает ранних евреев весьма нелестно. Их самый заметный порок — постоянные рецидивы идолопоклонства, в значительной мере под влиянием кнаанских народов, среди которых они поселились. Таков исторический фон самой проблематичной с моральной стороны заповеди Торы — истребить кнаанские народы, отказывавшиеся покинуть Израиль: «совершенно истреби их… как повелел тебе Г-сподь, Б-г твой. Дабы они не научили вас делать подобное всем мерзостям их, какие они делали для божеств своих, не грешили бы перед Г-сподом Б-гом вашим» (Дварим, 20:17–18). Тора прямо предостерегает евреев от подражания сексуальным извращениям обитателей Кнаана и их обрядам жертвоприношений детей, угрожая, что в противном случае «земля извергнет» израильтян.
Преемник Моше, Йегошуа (см. гл. 31), стремится подчинить и уничтожить окружающие евреев народы.
Тон Библии при описании этих войн имеет соответствующий контекст: следует помнить, что 3000 лет назад именно так и велись все войны. Историки древней Месопотамии и Египта отмечают «множество радостных описаний уничтожения соседей» — часто тех самых народов, которых упоминает Библия. Например, эмореи упоминаются как беспокойные враги династии египетского фараона, достойные уничтожения… Чиновники, писавшие эти письма (фараону), обещали сковать всех эмореев «бронзовой цепью, особо тяжелыми оковами сковать их ноги… не оставлять в живых ни одного из них».
Важно также, что подобные приказы возмущают нас именно потому, что сама же Библия научила нас с величайшим уважением относиться к человеческой жизни. Философ Вальтер Кауфман писал, что здесь едва ли уместны «упреки в жестокости и низкой общественной морали», так как «наша общественная мораль и происходит главным образом от религии Моше». По его мнению, искать дух «религии Ветхого Завета в книге Йегошуа бин Нуна — все равно что искать подлинный гений Америки в тех людях, которые истребляли индейцев».
Тревожащая нашу совесть библейская этика войны исторически объясняется борьбой монотеизма за свое выживание. Монотеизм начался как движение меньшинства, придерживающегося отличной от всего мира теологии и этической системы. Он смог развиваться и распространиться только потому, что существовал крохотный уголок мира, где монотеизму ничто не угрожало. Если бы евреи продолжали жить в окружении язычников, не брезгующих жертвоприношением детей, то монотеизм, скорее всего, был бы обречен на гибель. Это следует помнить, когда нас возмущает этика войны, излагаемая Библией.
В середине Второй мировой войны (в 1942 г.) в Палестине возникла антирелигиозная группа, именующая себя «кнаанеями». Ее основали евреи, требовавшие от своих собратьев сменить свое самоназвание «евреи» на «иври-кнаани». За свою недолгую историю эта группа успела оказать заметное воздействие на ивритскую литературу и искусство (куда меньше повлияв на политику). Особенно они стремились отказаться от ивритской лексики, возникшей уже в диаспоре, и вводили в современный иврит архаические термины, восходящие к библейским временам. Назвать кого-нибудь «хананеем» в сегодняшнем Израиле — значит определить его как сторонника радикальной ассимиляции, ненавидящего себя еврея (см.).
Глава 33
Пророчица Двора. (Шофтим, 4:5)
Большинство великих женщин Библии — жены или родственницы великих мужей. Сара известна главным образом как жена Авраама, а Мирьям — как сестра Моше. Даже Эстер, спасающая еврейский народ от геноцида со стороны Гамана, действует по указаниям своего наставника и кузена Мордехая. Редкое исключение и, пожалуй, самая знаменитая женщина Библии — это пророчица и судья Двора / Дебора.
Двора обязана своей известностью исключительно собственным достоинствам. Единственное, что мы знаем о ее личной жизни, — это имя ее мужа (Лапидот). «Она судила Израиль в то время, — сообщает Библия _ Она обычно сидела под пальмою… и поднимались к ней на суд сыны Израиля» (Шофтим, 4:4).
Она жила спустя примерно столетие после вступления евреев в Кна-ан. Долиной, где поселилось ее племя, правил в те годы кнаанский царь Явин. Двора призвала еврейского воина Барака и от имени Б-га повелела взять десять тысяч воинов, собрать их на горе Тавор и выступить против царского военачальника Сисры и его девятисот железных колесниц.
Ответ Барака Дворе свидетельствует о глубоком уважении, с которым относились к этой пророчице: «Если ты пойдешь со мною, то я пойду, а если не пойдешь со мною, я не пойду». — «Готова я пойти с тобою», — согласилась Двора, но не удержалась, чтобы не уязвить Барака напоминанием о пренебрежительном отношении их современников к женщинам: «Только ведь не твоей будет слава на этом пути… ибо в руки женщины предаст Г-сподь Сисру» (4:8–9).
Решающая битва пришлась на сезон дождей, и колесницы Сисры тотчас завязли в грязи. Сисра же «пеший убежал» к кочевникам-кенея-нам, где Яэль, жена их вождя, приглашает его остаться. Он засыпает в ее шатре, а Яэль молотом забивает ему в голову кол от шатра.
Знаменитая «Песнь Дворы» (Шофтим, 5) воспевает крушение власти кнанеев по всей стране. «Так да погибнут все враги Твои, Г-споди!» — восклицает в конце Двора.
Но подлинная победа евреев была не над Сисрой и его колесницами. Согласно Талмуду, раби Акива (одна из ключевых фигур в еврейской истории) был прямым потомком Сисры. И то, что потомок злостного врага евреев стал их величайшим вождем, свидетельствует о бесповоротной победе евреев над их древними соперниками.
