Д. Макаров - Дорогами ислама Центральной России
В 1902 г. внимание члена Воронежской ученой архивной комиссии М. Трунова привлекли два холма, представлявшие собой развалины кирпичных строений. Однако только в 1948 г. одно из них было частично исследовано научным сотрудником Государственного исторического музея В. П. Левашевой. Под полом здания она обнаружила несколько мусульманских захоронений. На берегу р. Мечеть В. П. Левашева обследовала горн для обжига кирпича.
В 2002 г. археологической экспедицией Воронежского государственного университета под руководством доцента кафедры археологии М. В. Цыбина были полностью вскрыты остатки второй мечети. По частично сохранившемуся фундаменту удалось установить, что мавзолей имел общие размеры примерно 21,5 × 10,5 м и был ориентирован по линии юг – юго-запад – север – северо-восток. При строительстве здания в основном использовались квадратные кирпичи размером 23,5–24 × 23,5–24 на 5–6 см.
При установке фундамента кирпичи укладывались на материковый суглинок, скрепленные глиняным раствором; толщина фундамента достигала 1,8 м. Основу плановой структуры мавзолея составляло прямоугольное помещение размерами около 14,5 × 10,5 м, разделенное стеной на две камеры: усыпальницу (гур-хана) и место оплакивания (зиярат-хана). В гур-хане находилась полностью разграбленная гробница, имевшая размеры 4,5 × 4,6 м и углубленная в материк на 1,5 м; на полу гробницы местами сохранились кирпичи. Рядом с центральной гробницей были обнаружены два более поздних по времени погребения. Одно из них, перерезавшее стену гробницы, разрушено. Второе – совершено в узкой могильной яме в деревянном гробу, обитом кожей и скрепленном железными скобами. Погребение было перекрыто кирпичами. Ориентировка тела – с запада на северо-запад.
С северной-северо-восточной стороны к гур-хане было пристроено прямоугольное помещение, размерами около 5 м на 4 м, в котором, судя по находкам костей и двух бронзовых бубенчиков, также совершались захоронения.
С южной-юго-западной стороны длинные стены мавзолея оканчивались пилонами. Вход, очевидно, перекрывался аркой, которая вместе с пилонами образовывала портал, украшенный мозаикой на кашине. Непрозрачная полива плиток имела чаще всего бирюзовый, ультрамариновый, белый цвета; встречались плитки, покрытые тонкой золотой фольгой по белой поливе. Орнаментация мозаик представлена растительными узорами, геометрическими фигурами и, возможно, буквами.
За пределами мавзолея выявлены три погребения в узких могильных ямах с западной ориентировкой. В одном из них найдено пять дирхемов, четыре из которых относятся к 1380– 1390-м гг. (период правления хана Тохтамыша; определение В. Ю. Гончарова). Совершение погребений рядом с мавзолеями даже после того, как они переставали функционировать, типичное явление для погребальных традиций Орды, поскольку эти места продолжали считаться культовыми. Предположительно данные мавзолеи принадлежали представителям крупного аристократического рода Золотой Орды и маркировали центр кочевого улуса. Упадок этого центра относится, вероятно, к началу XV в. В округе мавзолеев удалось выявить синхронное им поселение XIV в. с русской и золотоордынской керамикой.
Другим известным памятником золотоордынской культуры в регионе является могильник «Олень-Колодезь», находящийся в 0,5 км к северо-востоку от с. Олень-Колодезь Каширского района Воронежской области.
Исследованием могильника занималась экспедиция 1996 г. государственной инспекции охраны историко-культурного наследия Воронежской области под руководством К. Ю. Ефимова. В двух курганах были выявлены погребения мужчины и женщины. В мужском захоронении обнаружены предметы вооружения (шлем, золоченая кольчуга, колчан с золочеными стрелами, инкрустированный золотом топорик), парчовые и шелковые одежды, серебряный ковш с ручкой в виде крылатого дракона, пояс, украшенный серебряными позолоченными бляхами с изображениями барсов, а также предметы конской упряжи. В женском погребении найдены украшения (подвески серебряные с позолотой, серебряные браслеты, золотой перстень), металлическое зеркало, серебряная чаша, предметы конской упряжи, медный казан. Найденный погребальный инвентарь позволяет говорить о княжеском захоронении, так как некоторые из перечисленных предметов были настолько дороги и социально значимы в XIII – XIV вв., что упоминаются в духовных и договорных грамотах русских князей, во многих среднеазиатских и китайских средневековых письменных источниках. При этом золотые пояса имели право носить лишь представители высшей аристократии, а медный казан являлся символом главы большого рода. Особенности погребального обряда не дают оснований сомневаться в принадлежности погребенных к кочевой золотоордынской аристократии, а захоронение их недалеко от устья р. Воронеж свидетельствует о существовании в ближайших окрестностях подвластных им кочевий: людей столь высокого ранга было принято хоронить в их родовых владениях.
Таким образом, могильник подтверждает сообщение посланника французского короля В. Рубрука к сыну хана Бату Сартаку о принадлежности территории Червлёного Яра Золотой Орде, что, в свою очередь, позволяет уточнить северную границу золотоордынских кочевий на Среднем Дону и пролить свет на проблему становления ислама как государственной религии в Золотой Орде. Захоронение совершено еще до массового перехода золотоордынской верхушки в ислам, но не теряет своей привлекательности для посещения. Большинство предметов из него в настоящее время хранится в коллекциях Эрмитажа, и лишь небольшая часть – в археологических коллекциях Воронежского государственного университета.
В тот же период в районе русско-ордынского пограничья в Среднем Подонье (территория Воронежской, Тамбовской и ряда других соседних областей) оформилось административно-политическое образование – Червлёный Яр, история которого малоизучена.
После распада Улуса Джучи земли нынешней Воронежской области стали ареной противостояния постордынских государств. В 1501 г. правитель Большой Орды хан Шейх-Ахмед построил крепость в устье р. Тихой Сосны (ныне Лискинский район Воронежской области), затем крымский хан Менгли-Гирей поставил свою «крепость» на другом берегу Тихой Сосны. С разгромом Большой Орды в 1502 г. на эти земли стало претендовать Крымское ханство. В XVII в. территория современной Воронежской области стала частью Московского государства; тогда же, вероятно, все кочевое мусульманское население покинуло эти места. Существует версия о родстве татар Червлёного Яра с более поздними цненскими служилыми татарами (XVI в.), обитавшими на границе современной Тамбовщины и Рязанщины. Обрусевшие потомки татар Червлёного Яра жили в северной и других частях нынешней Воронежской области. Так, в г. Бутурлиновке на р. Осередь память о некогда проживавших здесь татарах сохранялась вплоть до 1740-х гг., когда там появились первые украинские поселенцы. Изредка в документах XVII в. упоминаются воронежские служилые татары, но достоверная информация о них отсутствует.
Знаменательная страница в истории мусульманского населения края связана с военной службой. Особую роль в ней сыграл Михайловский кадетский корпус, открытый в Воронеже в 1845 г. По планам российских властей, это военное училище должно было готовить кадры (в том числе из числа выходцев с Кавказа и Крыма) для дальнейшего обучения в столичных военно-учебных заведениях. Указом от 12 февраля 1839 г. министр внутренних дел обязывался приписать Кавказские области к числу губерний, причисленных к этому корпусу; а указом от 7 марта того же года командир Отдельного Кавказского корпуса должен был определить в кадетские корпуса «детей азиатцев не старше 10 лет». Одним из первых мусульман, обучавшихся в нем, стал Исмаил-бей Гаспринский (1851–1914) – выдающийся общественный деятель и публицист, основоположник идеологии джадидизма. Он учился здесь в период с 15 октября 1863 по 11 января 1865 г. (затем был переведен во 2-ю Московскую военную гимназию). В своей газете «Тарджеман» Исмаил-бей Гаспринский писал по случаю 50-летия кадетского корпуса (1895 г.), что «был единственным в нем мусульманином». Эти сведения вполне историчны, так как во всем Воронеже в 1865 г. проживало всего 6 мужчин «магометанского исповедания». Несмотря на то, что Исмаил-бей Гаспринский свое образование закончил в другом учебном заведении, он официально признан одним из самых известных выпускников Михайловского кадетского корпуса.
Ориентировочно в конце 1860-х гг. здесь же учился будущий генерал от артиллерии первый генерал-чеченец, верховный правитель Чечни в 1919 г. Эрис-Хан Султан-Гирей Алиев (1855–1920), хотя этот факт и не отражен в известных его биографиях. В 1878–1880 гг. здесь учились дети сосланного в Калугу опального диванбеги (управляющий финансовыми делами) Хивинского ханства Мухаммед-Мурада: Шейх-Назар Есаулбаши и Хусейн-Мухаммед. В середине 1880-х гг. в корпусе обучался будущий генерал-майор Э. А. Мистулов, осетин по происхождению.
