библиотека прп.Серафима Саровского http://sl.btv.ru/ - Классические книги о прп.Серафиме Саровском
Действительно, скоро же после кончины о. Серафима начались напасти, в связи с неким послушником Иоанном Толстошеевым, который возомнил себя заместителем батюшки и стал вторгаться в жизнь Дивеева. Из этого потом произошла великая смута, которая не только втянула в себя сестер, но и архиереев, а потом и Синод, и даже — Царский дом… Не будем, однако, останавливаться на этом несчастном периоде… Кончился он мудрым вмешательством Митрополита Московского Филарета, который, как и его духовник, архимандрит Антоний, наместник Троицкой Лавры, чтил о. Серафима и созданную им обитель.
К концу жития о. Серафима в его Девичьей киновии было уже 73 сестры. Во главе их стояла Прасковья Степановна Шаблыгина; а в Казанской общине продолжала управлять всем Ксения Михайловна Кочеулова. Сестры Девичьей обители прилепились душою к о. Садовскому. Он, собственно, и был духовным главой их. В 1842 году обе обители были соединены. Завет о. Серафима был забыт. От этого произошло потом много скорбей.
В 1848 году, 5 июня, после большой борьбы между защитниками воли батюшки и Иоанном Толстошеевым с почитателями его, совершилась все же закладка собора, предреченного о. Серафимом, и именно на указанном им месте. Это был первый радостный день Серафимовым сиротам за все 15 лет после кончины его. А в 1851 году была назначена Екатерина Васильевна Лодыженская, девица из дворян Пензенской губернии. Около же этого времени, 27 декабря 1844 года, в Дивеевский монастырь поступила молодая 25-летняя помещица Тульской губернии Елизавета Алексеевна Ушакова. Прежде это была веселая женщина; но потом, после чтения творений св. Тихона Задонского, изменилась и решила оставить мир. Она явится тем благословенным лицом, которое утихомирит обитель — согласно предсказанию батюшки…
При поступлении в должность настоятельницы матушки Екатерины в обители было уже 390 сестер. При ней на место казначеи и была назначена Ушакова.
В 1859 году настоятельница Лодыженская, измученная внутренними неурядицами, решила покинуть Дивеево и уехать обратно в Пензу. Елизавета Алексеевна Ушакова оказалась преемницею ее. При ней разразился самый грозный момент бури в Дивееве, дошедший даже до того, что епископа Нектария Нижегородского, несправедливо ставшего на сторону смутьяниц Иоанновых (теперь уже он назывался Иоасафом), ударили даже по лицу. Тут проявила себя и сестра схимонахини Марфы, Прасковья: била стекла, кричала против архиерея, обличала заводчицу бунта Лукерью Замятину. Но еп. Нектарий продолжал делать по-своему. Ушакова была отстранена от начальствования; на ее место, по жребию, была поставлена архиереем Лукерья. После этого еп. Нектарий от службы шел мимо другой юродивой, Пелагеи Ивановны Серебряковой. Вынув из кармана просфору, он подал ей. “Она молча отвернулась, — рассказывает Анна Герасимовна, ухаживавшая за ней. — Ему бы и уйти: видит — неладно, прямое дело. Кто им, блаженным, закон писал? На то они и блаженные. А он, знаешь, с другой стороны зашел, и опять подает. Как она встанет, выпрямится, да так грозно. И ударила по щеке, со словами: “Куда ты лезешь!” — Видно, правильно обличила, потому что Владыка не только не прогневался, а смиренно подставил другую щеку, и сказал: “Что же? По-евангельски бей и по другой”. “Будет с тебя и одной!” — ответила юродивая. Архиерей уехал. Через 9 дней скончалась Прасковья Семеновна. Узнав об этом, еп. Нектарий пришел в страх и три часа был в ужасном расстройстве. А когда пришел в себя, сказал: “Великая раба Божия она!” — Но воля архиерея — не воля еще Божия!
Попечитель монастыря, Н.А.Мотовилов, не успокоился: исполняя завет батюшки, он отправился в Москву к Митрополиту Филарету — коему все и изложил в Сергиевой Лавре через наместника архимандрита Антония, коему давно-давно о. Серафим предсказал: “Придет время, не оставь моих сирот Дивеевских”.
А Митрополит Филарет доложил Государю Александру II, бывшему тогда в Лавре. Назначена была строгая ревизия. В результате ее Иоасаф Толстошеев был совершенно отстранен от участия в обители; возвращена была начальницею Елизавета Алексеевна Ушакова, противницы были удалены. Они после образовали свой монастырь, в Понетаевке. А Дивеево было изъято из ведения Нижегородского архиерея и передано в управление Тамбовского епископа, каковым тогда был великий подвижник, епископ Феофан, впоследствии — Затворник Вышенский. Начальница Ушакова была пострижена в монашество с именем Мария… Можно представить радость сестер: рыдания их и слезы благодарности Богу и батюшке-молитвеннику за устроение обители были так горячи, как разве при смерти о. Серафима. Сбылись и слова его, сказанные сестре Матрене Петровой: “Запомни, матушка, — у вас на 12-й начальнице устроится монастырь!" Это и была игумения Мария.
Жизнь Дивеева стала расцветать.
Собор, столь давно уже начатый, теперь, при игуменье Марии, быстро стал строиться: и в 10 лет, с 1865 по 1875 год, был закончен. Сестры хотели посвятить его иконе Умиления Божией Матери; но преосвященному Иеремии, человеку духовной жизни (последние 25 лет он жил на покое в монастыре), угодно было, по откровению Божию, посвятить его Пресвятой Троице. Целую зиму 1874 года холодный собор стоял заколоченным… А летом 1875 года епископ Нижегородский Иоанникий неожиданно распорядился освятить его, хотя в нем было всего лишь еще три иконы. День освящения совпал с праздником Умиления Божией Матери, 28 июля. И тут свершилось знамение: во время освящения высоко в небе над храмом все время кружились три голубя, а выше их три журавля, как бы в знамение Пресвятой Троицы. После освящения они улетели на восток. Впоследствии, в 1880 году, был освящен правый придел храма в честь Умиления Божией Матери, а левый был оставлен до открытия мощей преподобного Серафима. В храме потом сами сестры монастыря расписали иконостас и стены. Их к 90-м годам собралось уже до 900 душ. Сам монастырь занимал пространство в 400 саж. длины и 150 ширины. Еп. Иоанникий, обозревая его впервые, сказал: “Это — область, а не монастырь”. Длина собора 21 сажен, ширина 14, а вышина 25. Кроме этого величественного здания, в Дивееве было более 30 корпусов для сестер и потребностей обители: трапезный, свечной, портновский, богадельня, больница, училище, живописный, стекольный, погребной, огородный, садовый, малярный, и пр., и пр… За оградою — две гостиницы, конный двор, пять домов для священников. В ограде монастыря — пруд и т. д. Действительно — целая Лавра женская..
Итак, все обратилось во славу Божией Матери и преп. Серафима. Как же, однако, понять, что будто не исполнилось указание преподобного о двух соседних обителях, когда они слились, и так прекрасно, в одно целое? В ответ на это, во-первых, укажем, что среди предсказаний о. Серафима есть прямые указания на соединения, но в будущем, что и случилось в свое время: “на 12-й начальнице устроится обитель”. Но, во-вторых, вначале необходимо было раздельное существование общин: о. Серафиму нужно было сделать перелом духовный, чтобы все потом было “батюшкино”. Это и удалось, после долгих скорбей и борьбы. Слава Богу!
Теперь нам осталось сказать несколько слов о конце других сподвижников батюшки.
“Мишенька” Мантуров, после управления в симбирском имении генерала Куприянова был им удален. Нищенствовал с своею женою, Анной Михайловною, в Москве. Потом направился в Дивеево. Отец Василий Садовский дал им сбереженные на черный день собственные 75 рублей, якобы заимообразно. На них Мантуровы купили маленький домик на Серафимовой земле и жили в крайней бедности, питаясь от трудов рук своих. Незадолго до смерти он видел во сне о. Серафима, и тот сказал ему: “Потерпим еще, батюшка, потерпим немного”. Через несколько дней после этого, в том же 1858 году, он заказал обедню накануне Казанской Божией Матери, приобщился, вышел в сад, сел на скамеечку и предал тут свою душу Богу. Ему было тогда 60 лет от роду… Погребен он был с левой стороны созданной им церкви Рождества Христова и Богородицы, а его жена, принявши православие, доживала свой век в Дивееве тайною монахинею.
Н.А.Мотовилов в 1840 году женился на Елене Ивановне Мелюковой и переселился с ней в Симбирское свое имение. 20 лет спустя они приезжали в Москву, для определения дочери в Институт, и заехали в Саров. Здесь Н.А.Мотовилов и был свидетелем грозных событий смуты. После он мирно скончался в своем имении. А Елена Ивановна направилась в Дивеево.
Отец протоиерей Василий Садовский скончался 14 июня 1884 года глубоким старцем; жена же его, согласно предсказанию батюшки, умерла на два года раньше его.
“И вот что заповедую тебе, — говорил ему перед кончиною своею о. Серафим, — как умирать-то будешь, то чтобы тебе лечь с правой стороны алтаря Рождественской Церкви, а Мишенька-то ляжет с левой. Так и вели себя похоронить тут. Вот хорошо и будет, батюшка: ты-то с правой, а Мишенька с левой, а я у вас — посередке. Вместе все и будем!” Что означало это пророчество, покажет будущее; но только отсюда можно ждать, что и батюшка когда-то будет почивать со своими сотрудниками и сиротами любимыми в Дивееве[22].
