А. Григоренко - Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность
Вопрос о «службе в армии» был, скорее всего, навязан делегатам V Всесоюзного съезда адвентистов. Уже тогда от них, очевидно, требовали принятия особой декларации об исполнении воинской повинности членами церкви адвентистов седьмого дня. Делегаты съезда пошли навстречу таким «пожеланиям», приняв требуемую декларацию, но в свою очередь, надеясь на соблюдение главного правила игры «ты – мне, я – тебе», высказали и свои «просьбы» в адрес советского правительства:
«Исходя из принципов Божественного управления миром, мы убеждены в том, что Бог в Своем провидении расположил сердце и дал мудрость нашему незабвенному В. И. Ленину и его ближайшим сотрудникам в деле мудрой организации единственного в мире прогрессивного и своевременного государственного аппарата.
Мы как делегаты 5-го Всесоюзного Съезда Адвентистов седьмого дня, выражаем правительству СССР и всем трудящимся нашей страны в центре и на местах, ведущим твердо к объединению всех под знамя труда и свободы, глубокую свою признательность и чистосердечное сочувствие за все завоевания свободы, и просим:
Не отменять нигде и никогда принципов свободы совести, изложенных в Конституции СССР и гарантирующих навсегда нам и всем остальным гражданам СССР свободу личных убеждений в религиозных вопросах.
Сохранить данное нам право:
беспрепятственно созывать съезды и другие собрания общественно-религиозного характера, в пределах законов СССР;
б) издавать литературу духовно-нравственного и гигиенического содержания, а также пропускать из-за границы адвентистскую литературу на разных иностранных языках, содержание которой не противоречит законам СССР;
в) открывать санатории, приюты, лечебницы, сельскохозяйственные артели и другие общеполезные учреждения.
Предоставить и впредь беспрепятственно участвовать и помогать в общем строительстве СССР, где только могут быть использованы способности, опыт и энергия членов организации Адвентистов седьмого дня.
Не отказывать в выдаче разрешений на выезд за границу нашим делегатам, избираемым на съезды Европейский и Всемирный Адвентистов седьмого дня, а также и в выдаче разрешений на въезд в СССР делегатам, избираемым организацией заграничных Адвентистов седьмого дня, и посылаемым на наши съезды».
В заключительной части Декларации съезд приветствовал «представителей Советской власти «и особенно 13 пункт тезиса Пред. ВЦИКа тов. Калинина, который и стал 17 и 18 п. п. постановления XIII Съезда РКП (б), где приглашаются сектанты к участию в общем государственном строительстве и поэтому Адвентисты седьмого дня желают быть одним из цветков в общем букете верующих граждан СССР».
Декларацию подписали председатель съезда Г. И. Лебсак, заместители председателя И. А. Львов и Г. И. Цират, секретари съезда В. С. Дымань и В. Г. Тарасевский, а также все остальные 80 делегатов Съезда.
Однако принятая Декларация, естественно, не удовлетворила Советскую власть. От Съезда ожидали большего. А делегаты V Всесоюзного съезда адвентистов, несмотря на все выражения своей верноподданнической позиции в адрес Советского правительства, тем не менее в вопросе об отношении к службе в армии остались на своих принципиальных позициях, высказавшись в поддержку постановлений своего центрального руководства, выражавшего мнение всей Церкви, и предусматривавших прежде всего уважение к праву каждой личности решать вопрос об отношении к воинской повинности в соответствии со своей совестью.
Но такая позиция не устраивала Советскую власть, поэтому в повестку дня следующего, VI Съезда в 1928 г. под нажимом правительственных органов вновь был включен «Вопрос о несении воинской повинности членами АСД». О трагической обстановке, в которой проходил съезд и в которой решался вопрос о воинской повинности, рассказывают те, кто был участником и очевидцем событий, и кто дожил до наших дней. Таким свидетелем, в частности, был А. М. Демидов, главный редактор адвентистского журнала «Голос истины». Он и поведал о том, как, по существу, делегатам «выкручивали руки», понуждая их голосовать за милую Советским органам резолюцию по вопросу о воинской повинности.
Сам Демидов не был делегатом Съезда, по причине чего в заседаниях и голосовании непосредственного участия не принимал. О том же, что на них происходило, какая борьба там разворачивалась, он узнавал от друзей, заходивших к нему во время перерывов между заседаниями. Почти все они, по воспоминаниям Демидова, с «огромной душевной болью» говорили ему, что предложенный для голосования текст резолюции об отношении Церкви к воинской повинности идет вразрез с их взглядами и в случае принятия на съезде резолюция не только будет противоречить всемирному курсу Церкви адвентистов седьмого дня, но и вызовет большое волнение внутри самой Церкви в России, породив смуту и беспокойство в душах ее рядовых членов.
«Ко мне в рабочую комнату, — вспоминает А. М. Демидов позднее, — зашел Григорий Андреевич (Григорьев – видный адвентистский лидер в стране в те годы, ставший позднее председателем Всесоюзного Совета адвентистов седьмого дня – авт.), сотрясаемый внутренним волнением и болью. Сквозь душившие его слезы он говорил, что такая декларация не должна быть принята. Он плакал потому, что этот документ противоречил принципам его совести, и оттого ему было мучительно тяжело. Кое-кто пытался утешить Григорьева и других скорбящих вместе с ним делегатов, но это было невозможно сделать».
Несмотря ни на что текст резолюции по вопросу о несении воинской повинности членами организации Адвентистов седьмого дня Съездом был принят единогласно. Вот этот текст:
«Основываясь на учении Священного Писания Ветхого и Нового заветов (1Цар. 8, 10-12; 10, 25; Лук. 20, 25; Рим. 13, 1-8; Тит. 3,1), согласно которому правительство является Божиим установлением для наказания злых, во благо добрым, а также принимая во внимание Декларацию V-го Всесоюзного Съезда Адвентистов седьмого дня о нашем отношении к Советской власти, VI-ой Всесоюзный Съезд настоящим разъясняет и постановляет, что АСД обязаны отдать «Кесарево кесарю, а Божие Богу», неся государственную и военную службу во всех ее видах на общих для всех граждан законных основаниях.
Всякого, кто будет учить иначе и побуждать к уклонению от несения государственных повинностей, Съезд рассматривает как лжеучителя, идущего против учения Священного Писания, отделяющегося от единства церкви Божией и ставящего себя вне организации АСД».
О том, что съезду придется принимать трудные и спорные решения, большинству адвентистских общин было известно задолго до созыва этого злополучного для истории российского адвентизма съезда.
В связи с этим перед руководством стояла трудная задача: всеми мерами обеспечить такой состав съезда, который бы согласился принять такое заявление. Один из противников декларации, бывший председатель новгородских адвентистов Нетович так описывает в письме к другому адвентисту Тарасовскому подготовку съезда: «Мне заранее было известно, что я зачислен кандидатом на съезд, так как делегатов избирали не общим голосованием в церквах на местах, а в центрах, униях и союзах, что было незаконно. Избирали угодливых и избегали опасных…» (Нетович. Письмо к другу и брату». Стр. 12)
Несмотря на принятые меры на съезде все же не было единства в вопросе о принятии декларации. «На конференции… были не совсем-то согласны с декларацией. Что там делалось в совете… Лебсак угрожал исключить Я. Андерсона, если он не подпишет декларации». (Нетович. Письмо к другу и брату, С. 19)
Целые организации адвентистов (новгородская, ирбитская, томская, частично ленинградская) категорически возражали против «левого маневра» Церкви.
Те, кто был против декларации, все-таки не называли ее инициаторов «изменниками делу», хотя и имели это в виду. Но на словах о них они их называли «лицемерами», «продавшимися сильным мира сего». «Фронт теперь прорван, — писали противники Декларации. – Борцы просто отступили в великом кризисе… побоявшись больше сильных мира сего, нежели Бога, пожертвовали своими убеждениями и ради своего временного земного благополучия пошли на уступки с совестью своею. Они лицемерили, лгали, льстили и заискивали (Нетович. Письмо к другу и брату, С. 2).
Далее все тот же Нетович писал: «В сближении… Лебсака с Калининым… я видел опасность. Имеющий дух Христов… никогда не уживется с сатаною» (Письмо к другу и брату, С. 14).
В результате назрел кризис в общинах. В новгородскую общину отправился помощник Лебсака Я. К. Реймер. Вся община выступила против него. «Получили мы декларацию, пишет Нетович. – Все высказались против декларации… Все были не согласны с декларацией… « (Нетович. С.13).
Реймер убеждает. Ему в ответ: «Мы открыто говорили, что все вы в Москве отступили от Бога и его закона». Один старик с места: «Слишком много фимиаму воскурили».
