Марина Власова - Энциклопедия русских суеверий
Согласно верованиям крестьян, есть у банника и «беспереводный» целковый. Чтобы получить его, нужно спеленать черную кошку и в полночь бросить ее в баню с приговором: «На тебе ребенка, дай мне беспереводный целковый!» — затем быстро выбежать и крестом очертить себя три раза (Ворон.).
Баня — обычное место гаданий. «Иногда в бане оставляли на ночь гребень и просили: „Суженый-ряженый, скажи мне сущую правду, какие волосы у моего жениха“. Если назавтра на гребне оказывались мягкие русые волосы, то считали, что и жених будет русый, с хорошим характером. Некоторые смелые девушки ставили в бане зеркало и настойчиво просили: „Суженый-ряженый, приходи, приходи, в зеркало погляди“. Если появилось чье-либо изображение, не оглядывайся, а то задушит» (Забайк.) <Болонев, 1978>. Чтобы увидеть суженую или суженого, садились в бане перед каменкой и глядели в зеркало (Енис.).
«Севернорусские девушки берут землю из-под девяти столбов забора, бросают ее на каменку и приговаривают: „Байничек, девятиугольничек! Скажи, за кем мне быть замужем?“ <…>…отправляются в полночь в баню, завернув подол на голову, обнажают ягодицы, пятясь, входят в баню и приговаривают: „Мужик богатый, ударь по ж… рукой мохнатой!“ Если к телу прикоснется волосатая рука, жених будет богатым, если безволосая и жесткая, он будет бедным и лютым, если мягкая, у него будет мягкий характер» <Зеленин, 1991>.
Во время Святок, при огне, девицы приходят в баню, «снимают пояс, крест, распускают косы и расстегивают все пуговицы, ставят одну в середину, а вокруг ее водят черту и поочередно смотрят в зеркало со словами: „Придите сорок чертей с чертенятами, из-под пеньев, из-под кореньев и из других мест“. Черти должны „показать“ суженого или показаться в его облике. Если при этом покажется, что в зеркале выходит черт по пояс, то надо „расчерчиваться“ (это опасно); если же черт является в полный рост, то девушкам грозит гибель» (Костр.). В Сургутском крае на Святки баню топили для нечистого, который приходил париться; затем он либо благодарил ожидавшую у дверей девушку, просил подать ему чистое белье (к замужеству), либо требовал подать гроб (к смерти). Все такие гадания считались очень опасными, поскольку вызываемый нечистый, по поверьям, нередко покидал магический круг, которым его очерчивали, и губил гадающих.
Из Владимирской губернии сообщали, что «долго болеющего и помирающего и дурно ведшего себя человека переносят в баню, крышу которой несколько приподнимают осиновыми клиньями, с тем чтобы черт забрался в образовавшуюся щель и поскорее покончил с больным, забрал бы его душу с собою в ад».
По мнению крестьян ряда районов России, баня — наиболее подходящее место для кликуш, подвергшихся неизлечимой порче. Они «особенно беснуются на Рождество и Пасху», и тогда «родственники не пускают их в церковь, а к этому времени топят баню, и порченные лежат там все праздники; в нечистом банном месте им лучше» <Краинский, 1900>.
Баня с ее всеведущими обитателями и в XX в. остается одним из самых удобных мест для гаданий, а в рассказах крестьян, в быличках — местом для обучения колдовству, искусству игры на музыкальных инструментах (см. ШИШОК), даже для сватовства, — и все это с участием банника-черта, «хозяина» бани, каменки, очага, возможно, некогда — и «хозяина» крестьянского жилища, от которого зависела судьба семьи, человека. В последней ипостаси (менее прослеживаемой в XIX―XX вв.) банник ближе к наделенным универсальной властью языческим божествам (некоторые исследователи сопоставляют его с древнерусским Волосом), к божествам очага, покровителям семьи.
Не случайно поэтому в русских поверьях есть не столь опасное и даже доброжелательное по отношению к людям существо, обитающее в бане, — банная бабушка, матушка. Кстати, по распространенным представлениям, банник поселяется в бане после того, как в ней появляется на свет ребенок, что опять-таки связывает банника с судьбами семьи и ее новорожденных. «Если в какой байне не бывало рожениц, то нет в ней и байного» (Новг.).
Однако коварный банник и здесь оборачивается своей опасной, наиболее ярко проявляющейся в поверьях XIX–XX вв. стороной: банник может погубить родильницу, если ее оставить в бане одну, или украсть младенца, заменив его своим ребенком. Дети банника обычно уродливы и плохо растут.
В восточносибирской быличке банник, недовольный местом, на котором построена баня, насылает болезнь на дочку хозяев бани: «В это время в их доме остановился старик проезжий. У него-то и спросил отец, почему девочка болеет. Тот посмотрел и сказал сходить в двенадцать часов на кладбище, накрыть стол белой скатертью и поставить на него две рюмки и бутылку водки. Причем рюмки должны быть не граненые, не с рисунком, а простые, светлые.
Все так и сделал отец. Стоит и ждет. Вдруг слышит: водка наливается. Он повернулся, а никого не видит. Смотрит, а рюмка уже пустая, и вдруг кто-то говорит:
— Баня у тебя не на месте.
Послушался отец и стал разбирать баню. А девочка помаленьку стала выздоравливать. <…>
Видно, правду говорил он, что баннику место не понравилось».
Чтобы задобрить банного хозяина, в некоторых районах России под полком новой бани в Чистый четверг Страстной недели закапывали задушенную черную курицу, а затем уходили, пятясь задом и кланяясь. Когда топили новую баню, сверху на каменку бросали соль (Волог.) или оставляли в бане хлеб-соль, «чтобы банник не стращал моющихся и удалял из бани угар» (Влад.).
БАРАНЕЦ — фантастическое растение-животное.
По сообщению М. Забылина, русские, жившие в Поволжье, уверяли иностранцев, что баранец растет в низовьях Волги: он «приносит плод, похожий на ягненка; стебель его идет через пупок и возвышается на три пяди; ноги мотаются, рогов нет, передняя часть как у рака, а задняя как совершенное мясо. Он живет не сходя с места до тех пор, пока имеет вокруг себя пищу. Показывали меховые шапки и уверяли, что это шапки из меха баранца» <Забылин, 1880>.
«В средние века и даже в XVIII в. хлопчатник (скрывающийся под именем баранца. — М. В.) был неизвестен в Европе, — дополняет Н. Верзилин. — В то время имели распространение только сказочные представления о дереве-баране, дающем растительную шерсть. Эти представления основывались на сбивчивых, неточных рассказах путешественников, прибывших из таинственных восточных стран. <…> В 1681 году была издана книга о путешествии Струйса, в которой имеется такое описание: „На западном берегу Волги есть большая сухая пустыня, называемая степь. В этой степи находится странного рода плод, называемый „баромец“ или „баранч“ (от слова „баран“, что значит по-русски „ягненок“), так как по форме и внешнему виду он очень напоминает овцу и имеет голову, ноги и хвост. Его кожа покрыта пухом очень белым и нежным, как шелк. Он растет на низком стебле, около двух с половиной футов высотою, иногда и выше… Голова его свешивается вниз, так, как будто он пасется и щиплет траву; когда же трава увядает, — он гибнет… Верно лишь то, что ничего с такою алчностью не жаждут волки, как это растение“» <Верзилин, 1954>.
БАТАМАН, БАТАМАН, БАТАМАНКА, БАТАМАНКО, БАТАМАНКО, БАТАМАНУШКО, БАТАМУШКА, БАТАМУШКО, БАТАНУШКА, БАТАНУШКО — домовой, «коневой хозяин»; дворовой, «приглядывающий» за скотиной.
«Батанушки семейные, имеют жен» (Сев. Дв.); «Чтобы задобрить батамушку, связал ему из белой шерсти рукавицы, обе на левую руку» (Волог.); «У кого батанушко не полюбит скота, то не откормить» (Волог.).
Батанушка сходен в своих характеристиках с домовым, а более — с дворовым, который обитает в крестьянском дворе и связан со скотом (в первую очередь — с лошадьми) (см. ДОМОВОЙ, ДВОРОВОЙ).
БЕЛАЯ (БАБА, ДЕВКА, ЖЕНЩИНА) — явление смерти в образе женщины, девушки; покойница; предвестница несчастья; водяной дух; видение, призрак, угрожающий жизни человека.
«Белая женщина в белом саване является тому из семьи, кто скоро умрет» (Ворон.); «После бани помрочило — бела, высока показалась. Я воскресну молитву зачитала, и все исчезло» (Мурм.); «Стоит белый человек — простыня вот так накинута» (Новг.).
«Предвестник в белом» (в белых одеждах, белом балахоне, чаще всего очень высокий) — один из самых популярных персонажей поверий в XIX и XX вв. В рассказе начала XX в. из Архангельской губернии явление женщины в белом на повети предшествует кончине девушки. В современном повествовании одетая в белое женщина выходит на дорогу и предсказывает будущее: «Слух пустил кто-то… Будто один шофер ехал, вдруг машина резко остановилась, он видит: женщина идет. Одета во все белое. Подошла и просит его купить белого материала с полметра.
