Дмитрий Семеник - Освободи себя. Как преодолеть насилие и его последствия
– А что вы подразумеваете под словом «переживать»?
– Это психологический термин, подробно разработанный в наши дни психологом-терапевтом Ф.Е. Василюком. Переживание – это специфическая деятельность. Не просто состояние трепетания, слез, страха, а именно деятельность. И особенность переживания заключается в том, что это тяжелый эмоциональный опыт. Опыт, через который непременно надо пройти. Переживание – это нелегкий труд.
В чем отличие детской психики от зрелой? В том, что взрослый знает свои силы, обладает ресурсами, используя которые, он может справиться с тяжелыми ситуациями. У ребенка же силы и ресурсы ограничены, он не способен выдержать сильный стресс. Ребенок просто-напросто отказывается переживать, и это естественно. Поэтому-то ребенок и забывает травмы. Взрослый может выдержать намного больше, чем ребенок. И то, что он выдерживает, есть про- живание, или пере- живание опыта.
Для переживания существуют определенные процедуры – народные (древние) и современные (психологические). В древности как горе переживали? Стенали, плакали, причитали, молились. А еще выражали горе физически, например, на Востоке принято выдирать волосы; на Руси кричать, голосить. Нанятые плакальщицы причитали, голосили, и их плач помогал плакать близким покойного. Бывает, в состоянии шока, теряя близкого, некоторые люди и хотели бы поплакать, да слез нет. Словно душа сжимается и остается в некоем окаменелом состоянии очень долго. Так вот, плакальщицы своими причитаниями заставляли душу раскрыться и слезами излить горе. Русское выражение «излить горе» – очень хорошее, потому что слезы помогают проживать горе, проживать боль, проживать унижения.
Кроме слез, есть еще один способ выразить горе – излить словами. Скорбь, боль утраты можно выразить письмом, можно молитвой. Как правило, в горе человек обращается ко всем этим способам выразить свои чувства. Рассказать о своем горе другому, – именно это значит «поплакаться в жилетку», – тоже хорошо. Вообще человеку, пережившему насилие, очень важно кому-то рассказать, хотя бы раз. Рассказать полностью, без утайки.
При этом от слушающего не требуется никаких специальных знаний, только готовность быть рядом и слушать страшный рассказ. Здесь есть опасность, потому что друг, родственник или кто-то еще, воспринимая рассказ другого, чувствует вину из-за того, что ничего не может сделать. А он на самом деле ничего не может сделать, да и не должен. Но вот это чувство вины заставляет его говорить всякие глупости. Например: «Не обращай внимания». Как же не обращать внимания, когда человеку больно? Это способ «обесценивания травмы», и он приносит вред. Или: «Не бери в голову». Другими словами – не живи, не думай и не чувствуй. Но ведь человек, переживший насилие или какое-нибудь горе, все время пытается не чувствовать – или что хуже – перестает чувствовать, думать, потому что ему страшно. И слова: «Не бери в голову», – отдаляют исцеление.
Большая беда, что человек, переживший насилие, отказывается чувствовать свое горе. Мы чувствуем все одним «органом» – сердцем, душой. Отказываясь чувствовать боль, мы перестаем чувствовать и радость. Постепенно человек приходит в состояние «окамененного бесчувствия». Человек становится как бы каменным и бесчувственным, он перестает к чему-то стремиться, чего-то хотеть. У него внутри образуется пустота, которую он переживает болезненно. Развивается депрессия и желание ничего не делать – ни есть, ни жить, ни работать, ни любить. И это тоже может быть последствием травмы.
Поэтому прожить и пережить – означает дать волю тому чувству, которое было: выплакать его, выговорить его, вымолить, просить о помощи…
Чего нельзя делать – так это бить чучело человека и представлять, что ты бьешь своего насильника. Потому что это не выражение боли, это не проживание чувства, это направленная агрессия – месть, злоба, гнев.
Есть определенные стадии проживания горя, утраты, травмы: шок, отрицание, острое переживание боли, вины, стыда, обиды, гнева, которые переходят в депрессию. Пережить все эти стадии – как раз и есть «пройти через травму». Только после того, как человек примет ситуацию и все свои чувства, связанные с ней, он сможет смириться со случившимся и изменить свою жизнь.
Следует иметь в виду, что в некоторых случаях самопомощь может привести к вторичной травматизации (как если самому себе попытаться вырезать аппендицит). Вот почему без специалиста это делать очень опасно.
– Не кажется ли вам, что это правильно было бы отнести ко времени сразу после травмы? Ведь когда прошло три года или десять – уже трудно плакать.
– Еще как плачется! Особенно когда человек «выговаривается» специалисту. И тут заметно, как человек сопротивляется. Только бы не прикасаться к этой боли. А это и есть показатель этой боли: чем сильнее болит, тем больше человек защищается: «К этому месту не подходить!»
Ведь насилие, как ни прискорбно, никогда не забывается. Вообще травма не исчезает и никуда не девается, к сожалению. Пережитое (прожитое) горе перестает влиять на поведение, перестает руководить человеком, зависимость от него исчезает. Память о нем остается, чувства остаются, но они уже не ранят. Человек может вспомнить, как это было, не впадая при этом ни в истерику, ни в ступор, ни в отчаяние, ни в слезы. Да, вспоминает, да, горько, но это уже прожито. А все, что не прожито, таится в душе и постоянно влияет на наше поведение.
– Иными словами, первая задача пострадавшего – самостоятельно, а лучше с помощью специалиста выразить чувства, которые у него в глубине, и которые не выражены. Что еще можно для этого сделать?
– Один из путей – церковный. Часто люди спрашивают: «Почему я прихожу в церковь и начинаю плакать?» Потому что, когда человек приходит в церковь, он невольно сближается со своим сердцем, со своими чувствами, тяжелым опытом. И все это выходит на поверхность. Как говорят: «Ком к горлу подступил». «Ком в горле» – это невыраженные, невыплаканные слезы. Со временем эти слезы могут прорваться наружу, человек начнет, если себе позволит, плакать.
Значит, церковный опыт, религиозность приближает человека к собственным чувствам, помогает ему освоить собственные эмоции, причем самые разные. И если человек пришел помолиться, свечку поставить, и у него слезы на глаза наворачиваются – очень хорошо. Пусть поплачет. Человек может даже не вспомнить, по какому поводу он плачет. Это все равно во благо.
Некоторые говорят, особенно на похоронах: «Плакать не надо». Нет! Надо дать человеку поплакать. Слезы не бесконечны. А вот слишком сильные рыдания, переходящие в истерику, не стоит поощрять. Можно помочь немного успокоиться, дать воды или лекарство (сердечные или успокоительные капли). При истерике есть две самые простые рекомендации: дышать глубоко и моргать. Если истерика повторится, следует обратиться к специалисту.
– Один человек сказал: «Я переморгал свою боль».
– Совершенно верно. Потому что когда мы моргаем, у нас визуальная картинка сбивается. И если мы вспоминаем что-то трагичное в своей жизни, то, моргая, мы как бы стираем картинку. Простой прием, но помогает.
– Интервью будут читать и люди, далекие от религии. Но такие люди не знают, что нужно делать в храме. А мы советуем: «Иди в церковь и там плачь».
– Я бы не сказал никогда такому человеку: «Иди». Я бы ему сказал: «Ты можешь прийти». Религиозность —
путешествие в глубь себя. Приходя в храм, ты как бы погружаешься в себя. Храм – это символ души. Погружаясь в глубину, ты можешь встретить внутри и боль – израненного себя и Того, Кто может просветить, исцелить, утешить – Бога.
Можешь. Захочешь или нет – это уже другое дело. Поскольку религиозность – это глубина. Религиозность не держится на поверхности жизни.
– Это в философском плане, а в практическом?
– Если речь идет о России, то нет в России человека, который бы через культуру, литературу, не воспринимал Православную церковь как нечто глубоко укорененное в культуре и жизни своей страны. На самом деле, ему не надо объяснять, что он там встретит.
Пусть он зайдет – а дальше видно будет. Если ему там захочется посидеть, он там посидит. А захочется на службе постоять – он на службе постоит. Захочется еще раз зайти – зайдет. А потом захочется что-то узнать или спросить о чем-то…
Человек отправляется в путь: как далеко он пойдет – Бог весть. Сейчас хождение по этому пути облегчается тем, что в храмах (и не только в храмах) много православной литературы. Может какая-то книга человека заинтересует, что-то будет ему созвучно, кто знает. А может, слова молитвы или мелодия церковного песнопения будут созвучны его чувствам. Мы этого не знаем. Достаточно, что мы ему скажем – «Ты можешь это».
– Но если человек плачет в храме, не вспоминая из-за чего, этого все же не достаточно, нужно, наверное, вспомнить само событие.
