Элейн Эйрон - Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире
Многие знакомые мне СЧЛ, принимавшие антидепрессанты, прекратили прием, поскольку лекарства почти не помогали или потому что им не нравились побочные эффекты. Может случиться так, что система активации поведения, о которой мы говорили в главе 2, будет приведена в действие, чтобы противостоять системе паузы с целью проверки. Значит, эти препараты действовали бы успешнее, если бы вашей «проблемой» была тихая и слабая система активации поведения. Тех, у кого сильны обе системы, препарат слишком заметно будоражит.
Пациенты нечасто упоминают об этом, но большинство селективных ингибиторов обратного захвата серотонина влияют на сексуальную активность мужчин, оргазмы женщин и половое влечение тех и других, кроме того, те же препараты могут вызвать значительное прибавление в весе. И, наконец, селективные ингибиторы чрезвычайно опасны в сочетании с некоторыми другими препаратами, особенно другими антидепрессантами, так как избыток серотонина вреден и даже может привести к смерти.
Бесплатный сыр может быть только в мышеловке, верно?
Все это не должно пугать или удерживать от приема антидепрессантов, особенно в состоянии кризиса. Я просто хочу, чтобы вы стали информированным потребителем. Из книги «Слушая прозак» вы не узнаете всех подробностей. Книга уже устарела, вдобавок Крамер умышленно умолчал о побочных эффектах прозака, больше интересуясь социальным воздействием этого класса препаратов и считая, что рано или поздно их основные побочные эффекты будут устранены. Кроме того, Крамер сводит к минимуму упоминания об индивидуальных различиях, в результате которых у некоторых людей наблюдаются крайне негативные реакции. Не стоит ожидать всех подробностей и от производителей, зарабатывающих на продаже этих на редкость прибыльных лекарственных средств, и от семейных врачей, которые, как известно благодаря исследованиям, переоценивают пользу наиболее широко рекламируемых препаратов. Даже прилагающуюся к лекарствам инструкцию с предупреждениями о побочных эффектах составляют фармацевтические компании, явно не желающие слишком сильно тревожить покупателей.
Один психофизиолог, который зарабатывает себе на хлеб, испытывая на животных продукцию фармацевтических компаний, рассказал мне, что пришел к убеждению: компании потакают нашему стремлению увидеть мгновенный эффект, которого просто не может быть. По мнению моего собеседника, большинство наших проблем требуют самопознания, как правило, посредством серьезной психотерапевтической работы.
В сущности, с этим мнением соглашается и Питер Крамер:
«Психотерапия остается единственной и самой полезной методикой лечения умеренной депрессии и тревожности… Мнение, довольно часто поддерживаемое сторонниками снижения затрат в сфере регулируемого медицинского обслуживания и утверждающее, что медикаментозное лечение позволяет избежать психотерапии, маскирует, по моему убеждению, циничную готовность позволить людям страдать… [и] служит предлогом для отказа пациентам в психотерапии».
Я перестала записывать номера страниц для ссылки, когда насчитала 20 фрагментов, в которых Крамер выражает свою озабоченность состоянием общества, в котором антидепрессанты применяются слишком широко, делая людей более равнодушными, эгоцентричными и бесчувственными. В то же время Крамер критикует «фармакологический кальвинизм», утверждающий, что если лекарственный препарат вызывает хорошие ощущения, то он, скорее всего, плох в нравственном отношении. Что боль – это привилегия, а искусство – плод измученного, страдающего ума. Что лишь у несчастного человека рождаются глубокие мысли. Что тревожность необходима для подлинного существования. Все это важные социальные вопросы, которые мы, СЧЛ, должны принимать во внимание, обдумывая способы лечения, которое не просто выведет нас из кризиса, а в корне изменит наш подход к жизни, нашу личность.
Если вы отважились (сейчас или ранее)
Я понимаю, что некоторые или даже многие из вас уже принимают селективные ингибиторы. А другие рано или поздно решат ими воспользоваться. Помимо получаемых преимуществ, вы также вносите важный вклад в наши представления об этих препаратах – как и те, кто не принимает их и служит «контрольной группой».
Крамер задается вопросом, лишат ли нас эти препараты ощущения стабильного «Я». В этом я не уверена. Многие женщины ежемесячно проходят период похожих кардинальных изменений настроения и основной физиологии и все-таки знают, кто они такие. Они просто принимают во внимание свою сложность. Возможно, понимают, что представляют собой несколько различных, пересекающихся в разное время «Я». В случае медикаментозного лечения вы решаете, каким человеком хотите быть. Кто именно решает? Некий серьезный и целостный внутренний свидетель всего происходящего. Ваше осознание этой части самого себя вырастет, как никогда прежде. Задумавшись о человеке, которым вы хотите стать, вы обретете свободу выбора, какой никогда прежде не обладали.
Жизнь СЧЛ в наше время увлекательна. Возможно, к тому времени, как к вам попала эта книга, вы даже не знали, кто вы такой. А теперь, обсуждая свою особенность с медиками и экспериментируя с физиологической основой этой особенности (или отказываясь от подобных экспериментов), вы принадлежите к числу первопроходцев. И какая разница, если время от времени вы немного нервничаете? Держите себя в руках и двигайтесь дальше!
Работа с изученным материалом. Что бы вы изменили, если бы для этого требовалось принять одну безопасную таблетку
Возьмите лист бумаги, разделите его пополам вертикальной чертой. Слева составьте список всего, что в вас есть и что имеет хотя бы некоторое отношение к вашей сверхчувствительности – имеется в виду все, от чего вы хотели бы избавиться, если бы для этого достаточно было принять одну безопасную таблетку. Это ваша возможность выразить все недовольство недостатками сверхчувствительности и вместе с тем – шанс помечтать об идеальной таблетке, меняющей личность. (В упражнении не идет речь о применении препаратов в состоянии кризиса, депрессии, при суицидальных настроениях.)
Теперь для каждого пункта с левой стороны листа напишите справа, что утратила бы ваша жизнь, если бы чудодейственная таблетка устранила тот или иной негативный эффект вашей сверхчувствительности. (Ваша таблетка, подобно всем другим, не может быть парадоксальной.) Пример, не связанный с вашей особенностью: слева – «упрямство», без которого окажется утраченным «упорство», внесенное в правый список.
Если хотите, укажите возле каждого пункта левого списка количество баллов – 1, 2 или 3, в зависимости от того, насколько велико ваше желание избавиться от него (максимум – 3 балла), а возле пунктов правого списка укажите, насколько велико ваше желание сохранить тот или иной пункт. Если сумма по левому списку окажется намного больше, значит, вам следует поискать полезные для вас лекарства (или вам по-прежнему трудно смириться с тем, кто вы такой).
Глава 10
Душа и дух
Где таятся истинные сокровища?
У СЧЛ есть также душевные и духовные свойства. Под душой я подразумеваю нечто более утонченное и возвышенное, нежели физическое тело, но олицетворенное, как сновидения и фантазии; дух возвышается и вместе с тем содержит все, что есть душа, тело и мир.
Какую роль душа и дух должны играть в вашей жизни? На этих заключительных страницах предложено несколько вариантов ответа, в том числе взгляд с психологической точки зрения, согласно которому нам суждено развивать цельность, так необходимую сознанию человека. Ведь мы наделены глубоким даром сознавать то, что упускают или отрицают другие, и невежество вновь и вновь наносит ущерб.
Но в этой главе прозвучат и другие, уже не психологические голоса, – как ангельские, так и божественные.
Четыре красноречивых признака
Оглядываясь назад, я воспринимаю этот момент почти как историческое событие – первое собрание СЧЛ в кампусе Калифорнийского университета в Санта-Крусе 12 марта 1992 года. Я назначила лекцию о результате моих собеседований и первых обобщений и пригласила на нее участников исследования, а также заинтересованных студентов и психотерапевтов, из которых многие тоже оказались СЧЛ.
Первым, на что я обратила внимание, стала тишина в зале перед началом лекции. Я понятия не имела, что меня ждет, но вежливое молчание выглядело логично. Это была не просто тишина, а осязаемое молчание, как в чаще леса: так присутствие собравшихся преобразило самый обычный зал для публичных выступлений.
Начиная лекцию, я заметила вежливое внимание. Разумеется, предмет лекции был интересен слушателям, и я чувствовала, что они на моей стороне – точно так же теперь я ассоциирую себя с любой аудиторией, где собрались СЧЛ. Нас живо интересуют идеи и мысли, мы принимаем во внимание каждую концепцию и обдумываем все ее возможности. Кроме того, мы участливы и благосклонны и, уж конечно, стараемся не сводить на нет чужие усилия перешептыванием и зевками, не входим в помещение и не покидаем его в самый неподходящий момент.
