Жанна Ван дер Брук - Руководство для детей, у которых трудные родители
Довольно трудно предложить эффективную классификацию для определения, к какому типу родителей относятся ваши.
Можно, конечно, придумать классификацию родителей по возрасту: очевидно, что дети встречаются с разными особенностями отношения к ним со стороны родителей в пятилетнем, десятилетнем, двадцатилетнем или пятидесятилетнем возрасте. Да и те средства, к которым прибегает ребенок, чтобы бороться с этими особенностями, будут изменяться в зависимости от возраста ребенка и родителей.
Классификация по этиологии патологий кажется нам не применимой, поскольку один и тот же синдром может иметь совершенно различные корни и для ребенка практически невозможно восстановить путь, по которому развивалась ситуация, и найти причину этой патологии. Обычно родители весьма скрытны и, если о чем–то и говорят, то так, что ни младенец, ни ребенок не могут понять, про что речь; к тому же родители не всегда отдают себе отчет в том, что именно с ними произошло, и так подают произошедшее, что говорят скорее о настоящем, чем о прошлом. Короче, ребенку остается единственный выход: рассматривать ситуацию в том виде, в котором она представляется в тот момент, когда случается с ней столкнуться, и находить ее корни исходя из располагаемых сведений. Тогда уже самим родителям придется докапываться до причин возникновения конфликта. Но нам представляется педагогически эффективным уже само то, что дети смогут показать родителям свое к ним доверие, и как можно более откровенно.
Возможно, наиболее понятной, хотя и несколько поверхностной, кажется нам классификация родителей по «симптомам» их поведения. Ее–то мы в нашей книге и принимаем за рабочую.
Исходя из тех примеров, с которыми нам случилось столкнуться на практике, мы постараемся описать те или другие категории родителей, которые смогли вычленить по «симптомам» их поведения. А для того, чтобы дать представление о том, насколько огромна шкала таких примеров, назовем сразу же несколько групп подобной классификации:
— незрелые родители;
— родители–вруны;
— робкие родители;
— богатые (и бедные, как вариант) родители;
— слишком умные и слишком талантливые родители;
— родители–которых–никогда–не–бывает–дома;
— родители–страдающие–постоянным–переутомлением;
— ревнивые родители;
— родители–инвалиды;
— вздорные родители;
— родители–садисты;
— родители–мученики;
— родители–страдающие–нарциссизмом;
— неустроенные родители;
— родители–дебилы;
— слишком заботливые родители;
— старые родители;
— приемные родители;
и так далее.
Глава 1
РОДИТЕЛИ–КОТОРЫЕ–НЕ-ХОТЕЛИ-РЕБЕНКА
Ребенок, только начинающий свою жизнь во чреве матери, может встретиться с тем, что его не хотели, и эта проблема для него — одна из самых сложных.
Прежде всего, это прямо противоположное поведение будущих родителей. Бывает, что один из родителей хочет чего–то, а другой хочет прямо противоположного. Усугубляет положение то, что практический и психологический выход из такой ситуации непредсказуем, поскольку затрагивается множество чувств как у одного, так и у другого супруга. Такую сложность и нерасчлененность реакций следует принимать во внимание и тогда, когда ребенок сталкивается с нежеланием иметь его со стороны обоих родителей.
Для того чтобы получить некоторое представление о том, что, например, с вами происходило еще до того, как вы родились, приведем несколько факторов, влияющих на эту ситуацию.
Прежде всего: какие отношения складываются у каждого из родителей с их собственными родителями, с родственниками, а также — как эти отношения представляют ваши родители сами себе? Важны здесь и семейные устои, и запреты религиозного, политико–социального характера, и то, какие ограничения налагают эти запреты. Следует учитывать экономическую ситуацию, страхи, которые мучают одного или другого родителя в отношении их собственного физического здоровья и того, как они выглядят. Но особенно важно, какой внутренний ответ встречают все эти проблемы в самом родителе — в его сердце, душе, мыслях. Здесь мы привели далеко не все факторы, которые следует учитывать в подобной ситуации. Все это — страхи, чувство вины, взаимное недовольство родителей друг другом или их привязанность друг к другу, верность и так далее — и создает разнообразие гаммы чувств, которую ребенок воспринимает в конечном итоге как нежелание иметь ребенка, то есть — его.
И как бы противоречива и непонятна ни была ситуация, еще не родившийся ребенок вынужден принимать в ней участие. Бывает, он впадает в отчаяние: родители необучаемы, положение безвыходно, или же сам он не чувствует себя ни физически, ни морально готовым пускаться в жизненное предприятие, которое обещает больше трудностей, чем радостей. Лучшее, что он может в этом случае сделать, — как можно быстрее отказаться от своей еще не начавшейся жизни.
У шестнадцати–восемнадцатинедельного выкидыша история приблизительно такова: женщина, которой уже перевалило за тридцать, укрепляется в своем нежелании иметь ребенка, и она начинает таскать с рынка тяжеленные сумки или беспрестанно крутить велосипедные педали во время продолжительных прогулок. Постепенно ребенок понимает, что место его окончательно занято мужем этой дамы и мужчина рассчитывает оставаться «единственным ребенком» в семье, несмотря на слабую попытку, которую он предпринял, чтобы стать отцом и выйти из этого положения. И вот по истечении шестнадцати–двадцати недель после зачатия ребенок окончательно решает уступить этому великовозрастному тридцативосьмилетнему ребенку, который так вызывающе закостенел в своих привычках. Женщину, его возможную мать, совершенно не устраивает перспектива иметь в доме двоих детей, и ребенок решает стать выкидышем.
Другие же дети в этом же пренатальном[1] периоде чувствуют себя достаточно сильными: они считают, что у них хватит энергии противостоять этому всеобщему нежеланию их иметь. Они рассчитывают либо на свой талант воспитателя, либо на то, что после появления на свет смогут продержаться до определенного момента, пока не обретут возможность выйти из состояния подчинения родителям.
Бывает, за такой оптимизм приходится платить.
Нам известна одна трагическая история, которая произошла в пригороде Бордо. Женщина забеременела, но ее муж категорически не хотел ребенка. Все девять месяцев беременности женщина скрывала ее, объясняя происходящие с ней физические изменения расстройством пищеварения. Муж «ни о чем не догадывался». Пренатальный период для ребенка проходил очень непросто: с одной стороны, ему были предоставлены «стол и кров», а с другой — он чувствовал противоречивость в поведении родителей. Будь ситуация однозначной, все было бы проще. В конце концов ребенок решил попытаться. Он готовился, набирал силы, полностью использовав отпущенные на его долю классические девять месяцев.
Затем последовала ночь, которую он выбрал для появления на свет. Стоило ему только начать предварительные маневры, как женщина тихо встала, так, чтобы муж не услышал, отправилась в кухню, родила на какой–то тряпке, перерезала и аккуратно завязала пуповину и затем выбросила ребенка в мусоропровод с третьего этажа. Ликвидировав все следы происшедшего, она спокойненько улеглась рядышком со своим мужем. Ребенок же благополучно приземлился на картофельные очистки и, отлежавшись, начал звать на помощь. Ждал он долго и весьма мучительно. Он лежал в кофейной луже, прикрытый огрызками, он был цел и невредим, но пять часов к нему никто не приходил, и только когда пошел шестой час этого мучительного ожидания, его крики услышала консьержка. Новорожденный по–прежнему твердо хотел выжить. В конце концов консьержка препоручила его заботам соответствующей службы, и те отправили новорожденного в больницу. От родителей он унаследовал отличное здоровье и крепкую конституцию, смог выйти победителем из борьбы с тяжелой легочной инфекцией и стал ждать развития событий. Через несколько дней явились его родители — их разыскала полиция без особого труда, — они пришли забирать малыша так, будто ничего не произошло. Мать неуверенно спросила отца:
— Он тебе нравится?
— Да, — ответил тот, — очень. Я хочу его.
Сестры попытались подбодрить мать: «Вы можете взять мальчика», — но мать не двигалась.
— Нет, — она не отводила взгляда от отца ребенка, — возьми сначала ты. Тогда завтра смогу это сделать и я.
Конечно, учитывая эпизод с мусоропроводом, целую толпу врачей, психиатров, психологов, социальных работников, полицейских и судей, толкущихся на месте действия, ни о каком воспитании родителей до того момента, пока им не вернули ребенка, и речи быть не могло. Но как бы там ни было, ребенок решил, что ставка стоит всей этой игры. Его надежда на жизнь давала ему право провести родителей через все испытания.
