Лайонел Корбетт - Священный котел. Психотерапия как духовная практика
Когда личность вдруг просыпается для духовного развития, окружающие люди могут ее не понять. Некоторые члены семьи или друзья могут смириться с этим, в то время как другие будут с опасением относиться к произошедшим переменам и осуждать их. Семья и друзья будут опасаться потерять человека из-за его новых ценностей и интересов. Из-за усиления чувства связи с божественным, человек может стать более уверенным в себе и перестать нуждаться в одобрении и помощи других. Этого вполне достаточно для того, чтобы расстроить отношения с семьей и знакомыми, которые почувствуют замыкание человека в себе и будут обвинять его в духовном эскапизме.
Сперо приводит пример конфликта между прежним образом жизни и новой религиозной жизнью, новыми убеждениями (Spero, 1987). Он описывает шестнадцатилетнюю девушку из семьи иудеев-реформистов, которая вдруг стала ортодоксальной иудейкой. Она стала проводить много времени за изучением иудейских текстов, перестала общаться с друзьями, упрямилась, когда за столом подавали некошерную еду. Через некоторое время она обратилась к психоаналитику, который не смог обнаружить никакого эмоционального расстройства. Терапевтический процесс развивался вокруг влияния ее религиозного преображения на ее идентичность и отношения с другими. С другой стороны, потеря духовности также может принести немало горя. Барра с коллегами описал случай студентки, которая отказалась от принятой в детстве религиозной традиции; результатом стало отчуждение, страх, тревога, злость, отчаяние, горе и суицидальные помыслы (Barra et al., 1993).
Такое состояние может возникнуть и в тех случаях, когда приходится принять чуждую религиозную систему или переехать туда, где нет ни одного представителя своей религиозной традиции.
В самом начале духовного развития может возникнуть гнев, связанный с воскрешением болезненных детских воспоминаний обучения в религиозной школе или родительской настойчивости в этих вопросах. Индивид может испытывать фрустрацию в момент молитвы. Внезапно возникший евангельский энтузиазм обязательно начнет раздражать окружающих. Человек может потерять интерес к ранее любимым занятиям. Под вопрос ставятся, казалось бы, давно устоявшиеся взгляды на жизнь, что, в свою очередь, сильно ударяет по уверенности в себе. Именно в такие моменты переоценки ценностей или непонимания и неуверенности терапевт способен оказать человеку действенную помощь. Например, человеку нужно пояснить, что все происходящее с ним – это часть процесса развития.
Мэй (May, 1992) предупреждает об опасностях использования духовности для того, чтобы избежать ответственности, например, путем «бегства в медитацию». Другая опасность – «духовный нарциссизм», использование духовности для потворства чувству собственной важности, потакания гордыне и высокомерию. Эти примеры показывают нам, что духовные практики могу т состоять на службе у Эго.
Терапевту важно и полезно знать и различать общепринятые этапы духовного развития. Когда мы видим их во время терапии, то можем понять сущность происходящего процесса, не принимая его за патологию. В этой области терапевт может привлечь на свою сторону тысячелетнюю мудрость духовной традиции. Сделаем одну оговорку: никакие теоретические положения об этапах развития не должны абсолютизироваться. Например, хотя и правда, что зрелая вера приходит к человеку лишь во второй половине жизни, это не значит, что не может быть исключения. Этапы духовного развития цикличны, а не линейны; мы можем снова и снова переживать один и тот же этап, но на разных уровнях.
Духовное развитие может начаться с постепенно усиливающейся тоски по духовному; мы начинаем понимать, что внутри нас есть нечто большее, чем наша повседневная (пусть даже вполне успешная и счастливая) жизнь, некий глубинный источник смысла. И хотя мы на время отвлекаемся от этого чувства, оно больше не позволяет нам жить, как раньше. Эта тоска возникает не по нашему желанию; она возникает помимо нашей воли. Порой это происходит без видимой причины или под действием нуминозного переживания, которое напоминает нам о существовании духовной реальности, или в период серьезного жизненного кризиса, требующего новой, трансцендентной перспективы. Эти переживания можно понимать как призывы трансперсональной Самости. Кто-то, услышав такой зов впервые, отвернется, но Самость будет звать снова и снова, а может быть, не позовет больше никогда. Традиционные верующие рассказывают мне о том, что демонические силы могут препятствовать духовному пробуждению, но, по моему мнению, на такое противостояние влияют психодинамические факторы личности. Сопротивление духовному пробуждению основано на беспокойстве о последствиях. Нам придется избавиться от существующего образа себя и столкнуться с нелицеприятной правдой. Возможно, надо будет пожертвовать временем, деньгами и энергией. Трудно признать, что гегемонии Эго пришел конец. У людей со страхом фрагментации или тех, чье самоощущение сильно зависит от статуса и успеха, процесс будет проходить еще тяжелее. Трудно прислушиваться к Самости, когда ты занят вопросами выживания.
Если человек откликается на зов, то ему нужно выстроить соответствующие отношения. Здесь и приходит время «очищения», т. е. необходимость встретиться с собственной тенью, такими аспектами личности, как ощущение собственной важности, собственнический инстинкт, жадность, страх и зависть. Исследовать эти трудности надо спокойно, сопереживая самому себе и тому, с кем ты находишься в терапевтических отношениях. Болезненные чувства не препятствуют духовному развитию, скорее, они указывают на те места, где необходима работа; они обозначают входы в самые сокровенные уголки души. После пробуждения период очищения всегда переживается как мрачный и темный, и человек может почувствовать, что у него больше нет сил. Этот этап иногда продолжается годы, и человек все это время может посещать терапевта. Это время переоценки ценностей и убеждений, когда человек должен либо примкнуть к религиозной традиции, либо навсегда от нее отказаться.
Время идет, и нашей эмоциональной жизнью все меньше управляют былые обиды и раздражения, надобность защищать свое хрупкое «Я» исчезает. Мы становимся чувствительнее к страданиям и к окружающим. На этом этапе приходит осознание того, что наш образ самих себя не совпадает с нашей подлинной личностью. Все мы развиваем «ложную личность» в соответствии с требованиями и ожиданиями семьи и культуры – чтобы выжить, нам приходится притворяться. Возможно, именно семейные и социальные условия заставляют нас постоянно думать о деньгах, успехе и карьере. В итоге, мы отказываемся от навязанного нам образа.
Даже когда мы хотим установить сознательную связь с Самостью, мы лишь пытаемся использовать те образы, что были привиты нам религиозным воспитанием в детстве. Иногда эти образы оказываются полезными, но чаще наша личность отрицает их. Мы начинаем целиком и полностью полагаться на наше собственное переживание нуминозного, наше интуитивное восприятие сакрального, на свидетельства духовных учителей, которым мы доверяем, и на священные писания, которые кажутся нам истинными.
Следующий этап, традиционно называемый «озарением», производит в сознании настоящую революцию. Человек чувствует зарождение света и ощущает его присутствие все чаще и чаще. Все свои комплексы, недостаток любви, нарциссизм, тень уже можно анализировать с большей ясностью. Во всем присутствует больше молчания и покоя. Этот этап называется озарением потому, что человек ощущает присутствие духовного света, зачастую благодаря практике созерцания, обращения к Богу без какого-либо конкретного сообщения. Божественное раскрывается как понимание и проникновение в суть. Человек вдруг осознает, что из его уст вылетают слова мудрости, он приобретает способность учиться непосредственно у своих нуминозных переживаний. В те моменты, когда все вокруг становится проявлением божественного, мы начинаем предчувствовать реальность, которую мы так давно искали, и мы все чаще переживаем опыт любви и дружбы. На этом этапе мы можем хладнокровно и невозмутимо признать явную дисгармонию жизни, потому что стоим уже на границе с другим уровнем бытия. Этот этап относительно пассивен, но мы становимся более восприимчивыми, а наша тоска по божественному всецело поглощает нас.
Зачастую в этот период неожиданно наступает «темная ночь души»[42]. Это понятие, описывающее духовный кризис, впервые использовал Святой Иоанн де ла Крус, монах-кармелит, живший в XVI веке. Он, конечно же, описывал это языком христианской традиции, однако сам психологический процесс важен для человека любых убеждений. «Темная ночь души» – это название и поэмы, и комментариев к ней, в которых описано духовное путешествие Святого Иоанна. Во время темной ночи надежда исчезает, нет ощущения присутствия, ты чувствуешь себя одиноким и потерянным. Эго страдает, но при этом ты должен продолжать выполнять свои повседневные обязанности. Часто случается, что мы способны помочь другим, но не себе. Темная ночь – болезненный период, когда Эго должно полностью сдаться, чтобы преобразование наших отношений к себе и Богу завершилось. В традиции мистического христианства этот период сопровождается чувством, что Бог оставил тебя, а молитвы бессмысленны. Традиционные молитвы и таинства утрачивают смысл и благотворную силу. Этот этап тяжек, но он считается сокрытым благословением, тяжелой проверкой веры, когда человек должен выйти за рамки концептуального мышления и перейти от обычной молитвы к созерцательной. Цель – уйти от личных забот к более тесной связи с божественным. Этот этап заканчивается духовным очищением души лишь для тех, кто уже продвинулся по духовному пути. Воля очищается, повсюду ощущается божественное присутствие и Божья любовь.
