Лейл Лаундес - Как влюбить в себя любого – 2. Как завоевать сердце мужчины или женщины, которые прежде казались вам совершенно недоступными
“Я вполне могу ехать сзади”, – с готовностью предложила я. На всех трех патрицианских лицах промелькнула понимающая улыбка, и меня заверили, что все в порядке. Кен уселся на заднее сиденье вместе с матерью, а его отец пригласил меня на переднее, рядом с собой.
Впоследствии я открыла для себя правила посадки в автомобиль, закрепленные за разными классами. Если едут две пары:
• низший класс – мужчины сидят впереди, жены – сзади.
• средний класс – одна пара сидит впереди, другая – сзади.
• высший класс – перекрестный порядок посадки! Одна женщина с мужем или приятелем другой сидит впереди, двое других лиц противоположного пола – сзади. Головоломно, зато забавно, правда?
Еще я узнала, что подобный порядок посадки принят и на званых обедах. За аристократическим столом вам не удастся уютно устроиться рядом с вашим партнером. Разумеется, хозяева исходят из того, что вы оба столь безупречно владеете искусством общения, что сможете непринужденно беседовать с любым человеком, который окажется вашим соседом, или, в случае необходимости, столь же непринужденно его игнорировать. К тому же вы и так проводите много времени со своим аристократичным приятелем, так почему бы немного не отдохнуть друг от друга?
Что же касается родственных связей, то, если вы устали от обязательных визитов к родственникам, могу вас успокоить: когда вы обвенчаетесь с человеком из элиты, эта проблема отпадет. Как правило, аристократы сторонятся родни и предпочитают путешествовать в экзотические места в обществе своего супруга или супруги.
Проблемы могут возникать, если в брак вступают представители разных классов. У Кена был дядя по имени Чедвик – такая же аристократичная, благородная и творческая натура и, разумеется, такой же богач. Как и Кен, только чуть позже, он сбежал из богатого Нью-Джерси, сделав выбор в пользу “настоящей жизни”.
Прием № 29
Не стоит ездить на шикарных тачках
Почти все мужчины мечтают посадить Принцессу в шикарное авто, чтобы она упала в обморок от восторга. Не дождетесь – во всяком случае, от первоклассной Принцессы. “Слишком броско”, – фыркнет она. Единственной необычной деталью вашего автомобиля должен быть перекрестный порядок посадки.
Только Чедвик предпочел убежать подальше – на расстояние нескольких часов лета, а не езды. Он поселился в районе Сан-Франциско под названием Хайт-Эшбери, тогдашнем пристанище хиппи. Там он познакомился с Шантраль, красоткой-художницей из богемных кругов, которая явно родилась не с серебряной ложкой во рту, как потомки аристократии, а с самокруткой марихуаны.
Чедвик, никогда не сталкивавшийся с психоделической культурой, наивно считал, что “травка” – это то, что растет на газонах, “приход” – местность, где живут члены одной церковной организации, “косяк” – деталь оконного или дверного проема, а “кислота” – класс химических соединений. Какое-то время он наслаждался захватывающей жизнью с Шантраль и ее “кайфовыми” (вернее, “кайфующими”) друзьями. Он ходил на первые концерты групп Jefferson Airplane и Grateful Dead[15]. Он пил шипучку, щедро сдобренную ЛСД в лесном доме Кена Кизи[16]. Участвовал в десятках сходок, сборищ и групповух. Вместе с Шантраль перебывал в разных “семьях-коммунах”, где запускали воздушных змеев, играли в “летающие тарелки”, рисовали картины друг у друга на спине и прокалывали себе всевозможные части тела. Он смеялся над грубыми преувеличениями, которые допускали журналисты Sun Francisco Chronicle: то напишут, что какой-то “кислотник” ласточкой нырнул под колеса грузовика, мчавшегося со скоростью сто километров в час, то о семейке хиппи, лежавших в поле и таращившихся на солнце, пока совсем не ослепли.
Прием № 30
Будь осторожен с тем, чего желаешь!
Прежде чем натянуть свои шерстяные брюки и шетландский свитер и отправиться на охоту за благородной Дичью, выслушайте мой совет. Чтобы уяснить свои желания, задайте себе такие вопросы:
1. Действительно ли я больше люблю музыку Вагнера, чем П. Дэдди[17]?
2. Знаю ли я (и хочу ли знать), кто такие Ренуар и Мондриан?
3. Действительно ли я хочу проводить отпуск, обозревая виноградники в городе, где ни одна живая душа не говорит по-английски?
4. Действительно ли я хочу жить по всем неписаным правилам высшего света?
Но довольно скоро сладкий сон стал превращаться в кошмар. Друзья рассказывали ему леденящие душу истории о своих экстатических переживаниях: один почувствовал себя вороном, другой – Иисусом Христом, третий – Мальчиком-с-пальчик.
“Я в это не верил, пока сам не стал жертвой галлюцинации, – рассказывал мне Чедвик. – Как-то я принял кислоты, поймал кайф, а тут приятель подсунул героина. Я увидел, как из коробки высунулся палец с длинным красным накладным ногтем и указал на меня. Женский голос произнес: “Хочу тебя. Пойдем со мной”.
И это было только начало. Когда Чедвик пришел в себя, они с Шантраль поняли, какую опасность таят наркотики и связанный с ними образ жизни. Они взглянули друг на друга и произнесли: “Куда же скрылись все цветы?”[18]
Чедвик, который очень любил Шантраль, забрал ее домой, в Нью-Джерси. Наверное, увидев “сельский домик” его родителей, она была ошеломлена так же, как я при первом знакомстве с пристанищем Кена. Шантраль и Чедвик поженились, и у них родились две очаровательные дочки.
Отныне к услугам Шантраль были повар, садовник и экономка, так что делать ей было совершенно нечего. Чедвик, поддерживавший художников и участвовавший в культурной жизни Нью-Джерси, стал светилом среди тамошних людей искусства. Все это звучит великолепно, только вот Шантраль так не считала. По сравнению с новой жизнью Хайт-Эшбери казался ей просто раем. “Пересадка” в аристократическую среду обернулась для молодой женщины подлинной трагедий.
В силу своего положения Чедвик должен был принимать дома множество влиятельных людей. Но стоило ему устроить вечеринку с коктейлем или обед, как у Шантраль сразу находились какие-то неотложные дела. Коллеги Чеддвика знали, что у нее не так уж много других занятий, а потому недоумевали, каждый раз не заставая ее дома. Чедвик и Шантраль не бывали в гостях вдвоем и вообще редко выходили вместе. Пошли слухи, что с бедняжкой Шантраль “не все благополучно”.
Много лет спустя, снежным вечером, я пришла на прием по случаю восьмидесятилетия матери Чедвика, который она устраивала на Манхэттене, в Артистическом клубе. В какой-то момент мне понадобилось выйти. Я долго ждала у двери в туалет и, наконец, решив, что там никого нет, тихонько постучала. Дверь распахнула заплаканная женщина средних лет в роскошном манто. Она попыталась прошмыгнуть мимо меня, но я ее узнала.
“Шантраль?” Женщина испуганно обернулась. “Ты в порядке?” – спросила я. Так и не дождавшись ответа, я тронула ее за локоть и сказала, что когда-то встречалась с Кенни. Похоже, мои слова сломали лед. Шантраль сказала, что ей нужно со мной поговорить, и мы условились пообедать вместе на следующей неделе. Потом она направилась к задней двери клуба и ушла в метель. А я, потрясенная этой встречей, вернулась на свое место за столом и никому ничего не сказала.
На следующей неделе мы встретились в ресторане в центре города. Одежда на Шантраль была дорогая, а вид – несчастный и болезненный. Оказалось, она встретилась со мной для того, чтобы сказать, как мне повезло, что я вырвалась из “ужасно претенциозной среды”, в которую тоже едва не попала. Я внимательно выслушала и поняла, как много накопилось у нее в душе.
Шантраль рассказала, что все эти годы чувствовала себя “как рыба, вытащенная на сушу”, и ненавидела эту жизнь. Она боялась, что “надутые соседи” будут ее чуждаться и совсем отказалась от общения с ними.
– Я терпеть не могла с ними встречаться, когда отвозила девочек в школу, – призналась она.
– А с Чедвиком ты когда-нибудь делилась своими чувствами? – спросила я.
– Поделилась как-то раз, а он сказал: “Позволь моей матери познакомиться с тобой поближе”. Но я-то знала, что он имел в виду: “Пусть моя мать научит тебя уму-разуму”. А я не желала, чтобы какая-то богатая стерва меня учила, что можно делать, а что нельзя.
И тут мне все стало ясно. Попав в аристократическую среду, бедняжка Шантраль оробела и вместо того, чтобы осваивать повадки нового окружения, начисто его отвергла. Так она превратилась в перепуганную птицу, запертую в золоченой клетке.
Я не сужу Шантраль за ее выбор, а просто рассказываю о ее чувствах, чтобы предупредить вас: если образ жизни элиты вас не привлекает и вы не собираетесь к нему приспосабливаться, сразу переходите к следующей главе. Дело в том, что дальше мы рассмотрим дополнительные (порой ошеломляющие) приемы, которые помогут вам открыть для себя образ жизни благородных и влиятельных людей. Перечень обычаев, принятых среди сливок общества, еще не исчерпан. Отнеситесь со вниманием еще к нескольким маленьким зарисовкам из цикла “царственные мелочи”.
