Пол Холмс - Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама
«Заметки по поводу некоторых шизоидных механизмов»
(Klein, 1946 и 1975:6)
Однако было отмечено и следующее:
«К сожалению, из их формулировок явствует, что [кляйнианцы] приписали новорожденному наличие глубокого психологического знания, смешав психологическое и биологическое поведение. Как следствие, они наделяют новорожденного психологическими намерениями и сложными познавательными способностями уже в первые недели жизни. На наш взгляд, младенец в течение значительного времени имеет пассивный опыт своих собственных действий, чувств и ощущений».
(Sandler and Sandler, 1978:285fn.)
О неинтегрированных личностях: мир хорошего и плохого
Итак, в фазе «идентификации» по Кернбергу внутренний мир самых маленьких детей состоит из объектов (относящихся и к «я», и к «другой»), соединенных в диады, связанные с ролями и аффектами. Я-образы не интегрированы, как и «другой» — образы. В результате ребенок не имеет (с точки зрения обычных норм взрослого человека) реального видения ни самого себя, ни мира «других».
Кляйн полагала, что к шестому месяцу жизни эта фаза переходит в другую фазу, которую она называла «депрессивная установка». Она соотносится с третьей фазой у Кернберга — с эго–идентичностью, которая, по мнению Кернберга, развивается в течение первого года жизни, после чего в последующие два года происходят дальнейшие изменения и объединения объектов внутреннего мира — если, конечно, интеграция проходит полностью, поскольку у некоторых травмированных или брошенных (испытавших недостаток родительского присутствия) детей эти изменения роста и интеграции происходят лишь частично. Подобные нарушения в развитии остаются заметными всю жизнь.
Психолог и педагог Барбара Докар-Дрисдэйл (Barbara Dockar‑Drysdale, 1973:33) называла таких людей (а также детей) «неинтегрированными». Они постоянно боятся, в их поведении преобладает разрушение и хаос, у них практически отсутствует понимание себя и своих границ.
«Неинтегрированные» дети вырастают во взрослых, живущих на грани психоза. Временами их ощущение реальности вполне адекватно, в остальное время интегрированное чувство себя и других нарушается, ощущение реальности ослабевает, приводя к психозу. Кернберг, другие психоаналитики и некоторые психиатры описывают таких людей как имеющих «пограничное расстройство личности» (Kemberg, 1975; American Psychiatric Association, 1980; Pope et al., 1983). Но, может быть, термин «неинтегрированные личности» более точно описывает суть их психических проблем? Мы рассмотрим этот вопрос более подробно в главе 8.
Психологическое функционирование нормального ребенка в период «идентификации» (или в параноидно–шизоидной фазе, если использовать терминологию Мелани Кляйн), более старшего «неинтегрированного» ребенка или «пограничного» взрослого определяется структурой их внутреннего мира и связанными с ним психологическими защитами: проекцией, проективной идентификацией и расщеплением.
Третий уровень по Кернбергу: эго–идентичность
Возрастающие со временем познавательные способности, навыки восприятия и развитие Эго ребенка делают возможным увеличение интегративности внутренних объектов. Кернберг писал, что этот внутренний синтез подразумевает:
1. Консолидацию эго–структур, связанных с чувством непрерывности «я» («я», являющееся организацией компонентов «я» — образа в интроекциях и идентификациях).
2. Всеобщую непротиворечивую концепцию «мира объектов», производную от организации компонентов «я» — образа в интроекциях и идентификациях, а также чувство постоянства в личных взаимоотношениях.
3. Признание этого постоянства как характеристики личности со стороны ее межличностного окружения и, в свою очередь, осознание личностью этого признания со стороны окружения («утверждение»).
(Kernberg, 1976:32)
Ребенок развил определенный и более реалистичный взгляд на то, кто он есть. Он обладает идентичностью, чувством «абсолютного тождества» и «индивидуальности» (Краткий Оксфордский словарь, 1990). Иначе говоря, наш малыш начинает осознавать, что мать, кормящая его, является той же самой фигурой, которая может расстроить его, оставить одного и даже ударить. Более того, ребенок открывает, что «я», которое любит мать и нуждается в ней, является тем же самым «я», которое ненавидит мать и обижается на нее.
Английский педиатр и психоаналитик Д. В. Винникотт называл эту фазу развития «стадией участия»:
«Сначала младенец (с нашей точки зрения) жесток; его не заботят результаты его инстинктивной любви* … Необходимо отметить, что малыш не чувствует жестокости… Это стадия преджалости.
* Примечание Д. В. В.: Эта любовь является изначально в форме импульса, жеста, контакта, отношения; она приносит ребенку удовлетворение самовыражения и освобождение от инстинктивного напряжения».
«Через педиатрию к психоанализу» (D. W. Winnicott, 1958:265)
Слово «жалость»[12] сейчас используется нечасто и определяется Вебстерским словарем 1864 года как «печаль по поводу чужого несчастья; сожаление и нежность».
…Вызвать трогательную жалость
К ее благородной крови и ее хрупкой юности.
(Спенсер)
Следует отметить, что Винникотт верил в «инстинктивную любовь» и видел в агрессии доказательство жизни, а не влечение к смерти. Он добавлял в качестве примечания:
«Здесь прошу сделать маленькое дополнение относительно совершенно иной вещи, которую я, должно быть, упустил; агрессия не является врожденной и присутствует в любых случаях враждебных проявлений, которые присущи многим детям, но не большинству».
(Winnicott, 1958:265)
В соответствии с этими теориями, младенец поначалу не осознает, что особа, на которую он кричит, шлепает и кусает, является тем же существом, которое он любит, обнимает и в котором нуждается. Однако психология развития показала, что ребенок, несомненно, способен к интеграции через все сенсорные модальности, а может быть, и через время (Stem, 1985).
Поскольку Эго совершенствуется и развивается, Винникотт пишет:
«Рано или поздно в истории развития любого нормального человеческого существа наступают перемены от преджалости к жалости. Это даже не вопрос. Вопрос в другом: когда это произойдет, как и при каких условиях?»
(D. W. Winnicott, 1958:265)
Винникотт связал эти изменения в процессе развития с качеством отношений матери и ребенка, поскольку «достаточно хорошая» мать способна (без лишних мудрствований) понимать, что ее малыш, который временами злится и пинает ее, является тем же самым ребенком, который ее любит и улыбается ей. Она может понять его сложные, но поначалу бессловесные сообщения и взглянуть на свои отношения с ним более объективно. Будучи взрослой, она помнит свой опыт и со временем обретает способность интегрировать собственные впечатления о своем отпрыске, даже если сам ребенок еще этого не может.
С помощью того, что Винникотт называет «содействующим окружением» (facilitating environment, 1965), ребенок будет созревать до тех пор, пока его внутренний мир (возвращаясь к нашим незамысловатым схемам) не станет похожим на то, что вы видите на рис.5.3.
Все эти аспекты лежат «внутри» внутреннего мира ребенка. Более интегрированный внутренний объект «мать» поначалу относится к одной–единственной персоне из внешнего мира. Однако (не без участия аффектов) психика будет пытаться связать вместе простые внутренние объекты в диадные отношения. Вследствие этого ребенок будет стремиться соединить «фигуру матери» во внешнем мире, подобно тому, как объект «мать» связана в его внутреннем мире. К этому моменту ребенок будет иметь гораздо больше внутренних «другой» — объектов, включая, быть может, такие объекты, как «отец», «братья» или, к примеру, «дяди».
Это кластирование внутренних «другой» — объектов с символическими и «ролесвязанными» ассоциациями объясняет трудности Джорджа с отцовскими фигурами во взрослой жизни.
Итак, внутренний мир значительно усложняется и становится похожим на структуру, схематически изображенную на рис.5.4.
Интернализованные аспекты «других» создают то, что Сандлер описал как «представляемый мир» (representational world; Sandler and Rosenblatt, 1962). Это внутренняя модель внешнего мира в психике. Она состоит из более совершенных объединений «другой» — объектов и представлений. Эта модель используется личностью, для того чтобы предсказать поведение мира (в высшей степени полезная способность!).
На сцену выходит бессознательное
В самые первые месяцы жизни ребенка все его внутренние объектные отношения или следы памяти, вполне возможно, остаются в сфере сознания. Как я уже отмечал, со временем они организуются в соответствии с аффективным окрашиванием, причем психика будет охранять «хорошее» от «плохого». Интеграция увеличивает проявления тревоги, вызванные попытками соединить конфликтующие объектные отношения. Эти проявления могут быть уменьшены с помощью защитных механизмов расщепления, проекции и проективной идентификации (см. главу 8).
