Лейл Лаундес - Как влюбить в себя любого – 2. Как завоевать сердце мужчины или женщины, которые прежде казались вам совершенно недоступными
То же самое может случиться и с нами.
Первоклассный партнер может нас отвергнуть, и мы никогда не узнаем, почему. Пусть мы навели красоту, обучились хорошим манерам, разоделись в пух и прах и выглядели на все сто – это всего лишь лимонная корка. Сливки общества куда более проницательны и, прежде чем счесть вас потенциальной парой, будут копать гораздо глубже.
К сожалению, мы не можем пойти в вечернюю школу, чтобы получить аттестат “классности”, да и университеты, насколько мне известно, дипломированных аристократов не выпускают. Мне пришлось осваивать эти науки в “школе жизни”, получая увесистые оплеухи по самолюбию. Постараюсь поделиться своим опытом, чтобы вам не пришлось страдать от сочувственных улыбок и вскинутых бровей, которые столько раз причиняли мне мучительную боль.
Как мы уже говорили, фактор сходства решает очень многое. Аристократ мгновенно распознает чужака не только по тому, что вы говорите, но и по тому, как вы это говорите, как произносите слова и насколько громко!
Такие утонченные личности обычно оценивают и то, как вы ведете себя за столом. Многие отнесут вас к тому или иному классу в зависимости от того, когда вы садитесь ужинать, какой коктейль пьете и даже – мыслимое ли это дело? – какой сорт мороженого предпочитаете. Они разберут по косточкам ваше жилье, вплоть до того, где именно у вас стоит телевизор и что вы держите в ванной комнате.
Этот список продолжат ваши интересы, ваше хобби, журналы, которые вы читаете, ваша входная дверь и даже туалетная бумага! Ничто не ускользнет от их придирчивой, пусть даже неосознанной оценки. Так что будьте готовы к большим сюрпризам.
Прием № 27
Усвойте, что разделение на классы – реальность
У меня есть подруга – светлая голова, но остра на язык и любит называть вещи своими именами. Как-то я пожаловалась ей, как мне неловко рассуждать о том, что считать “классным”, а что нет, и услышала в ответ: “Лейл, смотри на вещи реально. Ты подходишь к этому так, будто пишешь руководство для серийных убийц. Все знают, что в Америке есть классы, а тот, кто не знает – полное…” (тут она вставила словцо, которое отнюдь не принадлежит к лексикону высшего общества и обозначает человеческие экскременты). Чтобы заполучить первоклассного партнера, нужно, прежде всего, признать, что разделение общества на классы существует. В конце концов, сами верхи с этим согласны!
Конечно, потенциальные первоклассные женихи и невесты отметят и то, как вы одеты и причесаны. Однако, как это ни удивительно, холеный вид занимает в их списке не первое место, а элегантная стрижка в их царстве необязательно должна быть ультрамодной. Главный вывод из всего сказанного таков: малейшая оплошность, и породистая Добыча может решить, что вы ей не пара.
Приметы элиты
Специалист в области анализа ДНК может подробно рассказать о человеке по срезу его ногтя. Точно так же аристократы по самым незначительным мелочам поймут, что вы только прикидываетесь своим. От их обычаев может зайти ум за разум. Показателями высокого положения и принадлежности к “элите” служат отнюдь не значимые или очевидные вещи. Например, дорогой автомобиль, сверкающий свежей краской, не говорит о принадлежности его владельца к элите. Аккуратно подстриженный газон не выглядит стильно. Дорогое виски не относится к любимым напиткам аристократии. А ведь большинство тех, кто не принадлежит к верхам по праву рождения, могут думать, что все совсем наоборот.
В бытность свою стюардессой я встречалась с замечательным парнем, который полностью совпадал с моими представлениями о Принце. Кен был человеком умным, творческим и очень добрым, хотя поначалу я считала его бедным художником. Я навеки благодарна ему и его матери за ошеломляющие открытия в отношении хорошего и дурного вкуса.
Я прожила много лет в полной уверенности, что в любом обществе не ударю в грязь лицом. Успешно оправившись от тяжелой формы юношеской застенчивости, я стала считать себя умудренной опытом молодой женщиной. Я умела вести себя за столом, а знакомясь с человеком, неизменно сообщала ему, что это знакомство для меня очень приятно. Разумеется, я вела себя дружелюбно и желала практически каждому встречному “хорошего дня”. Благодаря маминым урокам и нескольким книжкам Эми Вандербильт с моей книжной полки, я полагала, что смогу отобедать или отужинать с кем угодно и даже бровью не поведу. Мой гардероб тоже был на высоте: среди нарядов было несколько довольно дорогих, о чем свидетельствовали красовавшиеся на них имена модельеров.
Расскажу вам об одной из первых встреч с Кеном. В качестве шуточного теста на принадлежность к элите попробуйте подсчитать количество ошибок, выдающих мое не особенно высокое происхождение. Таких оплошностей двадцать три – во всяком случае, столько я вижу сейчас.
Впервые пригласив Кена в гости, я была уверена, что на него произведет впечатление моя квартира, которую я недавно отремонтировала и обставила с большим вкусом.
На входе вас встречали два цветка в горшках, симметрично стоящие по обе стороны двери. На дверной табличке изящным курсивом был начертан номер квартиры – 1711.
В спальне было ковровое покрытие, а в других комнатах – новенькие восточные ковры, только что приобретенные на распродаже. Предмет моей особой гордости – телевизор с диагональю 54 см (огромный по тем временам) стоял в гостиной. На книжной полке выстроились шикарные книги из серии “Занимательное чтение”, а на кофейный столик я выложила журналы National Geographic и Scientific American, которые должны были говорить о разнообразии моих интересов.
Особенно мне хотелось показать Кену коллекцию бокалов для вина, которую я собрала, летая по всем свету. В ней было даже несколько коллекционных экземпляров, заказанных по специальному каталогу.
Я надеялась, что Кен захочет воспользоваться туалетом: его новое убранство поражало комфортом и элегантностью. Лавсановые полотенца, украшенные моими вышитыми инициалами и волнистой золотой бахромой, гармонировали с покрывалом на унитазе и ковриком, окружавшим его подножие. А вздумай мой Принц приподнять крышку унитаза, его взору предстало бы озерцо бирюзовой воды, благоухающее сосной.
Кен должен был зайти ко мне в субботу, во второй половине дня. Когда он появился, я не стала сразу предлагать ему экскурсию по квартире (даже я знала, что это признак дурного тона). Но потом, когда гость вдоволь налюбовался моей прекрасной гостиной, я решила под каким-нибудь предлогом заманить его на кухню. Я пригласила его туда, чтобы отведать восхитительного печенья, которое, по собственному шутливому признанию, умыкнула с самолета. На самом деле я хотела, чтобы он увидел мою кухню, сверкающую чистотой и напичканную всякими бытовыми приборами. Там были посудомоечная машина, микроволновка и электрическая духовка – конечно, все это было куплено в рассрочку. Кухонные шкафчики я заново отделала прелестным бежевым пластиком. Точно посередине кухонного стола я любовно водрузила вазу с хризантемами.
И вот, когда мы сидели на кухне, попивая чай и жуя позаимствованное в самолете печенье, я с улыбкой спросила Кена, как ему понравилось мое гнездышко. Его аристократичное лицо исказила мученическая гримаса, и он, поперхнувшись печеньем, выдавил: “Очень мило, Лейл”. Теперь, вооруженная всеми знаниями, я понимаю, что мне очень повезло: в тот вечер я могла потерять своего Принца.
За год мы с бедным художником очень сблизились. Искусство не приносило ему больших доходов, но меня это не смущало. Хотя Кен был отнюдь не богат, я любила его, и мы обручились.
В ноябре, в День Благодарения, мой бедный художник пригласил меня на обед к своей матери и попросил особенно не наряжаться. Поэтому я втиснулась в любимые джинсы “Джордаш”, с великим трудом застегнув молнию, и надела фирменную футболку с эмблемой кока-колы и надписью “Вот это вещь!”
Едва войдя, Кен окинул меня беглым взглядом и вежливо поинтересовался, не хочу ли я переодеться.
– Во что? – удивилась я. – Ведь ты же сам просил меня не наряжаться.
Заметив мое недоумение, мой приятель сказал:
– Не позволишь ли? – он просил разрешения заглянуть в мой шкаф.
Оттуда он выудил изрядно потрепанные серые шерстяные брюки, белую хлопчатобумажную блузку с воротником-стойкой и бежевый свитер из шетландский[8] шерсти, слегка побитый молью. Я вообразила, будто он хочет, чтобы я надела эти старые тряпки потому, что его родители очень бедны. Они жили в штате Нью-Джерси, и я ожидала попасть в какую-нибудь развалюху, затерявшуюся в многолюдном квартале Ньюарка.
На старом “Плимуте” Кена мы добрались до Нью-Джерси и миновали оживленный город. Постепенно зелени становилось все больше, а ландшафт приобретал черты сельской местности. Наконец мы свернули на грунтовую дорогу, которая, казалось, протянулась на многие мили. Подскакивая на ухабах, я недоумевала, что за дыра нас ожидает. Вдоль дороги шли огороженные луга, где паслись великолепные чистокровные скакуны.
