Коллектив авторов - Арт-терапия женских проблем
Литература
Blaffer H. Mother nature. A history of mothers, infants and natural selection. N. Y.: Pantheon Books, 1999.
Bourdieu P. Language and symbolic power. Cambridge: Polity, 1992.
Breen D. Talking with mothers. London: FAB, 1989.
Bobb J. BabyShock. London: Arrow Books, 1984.
Boyle M. Re-thinking abortion. Psychology, gender, power and the law. London: Routledge, 1997.
Cohen S., Syme L. (Eds.). Social support and health. N. Y.: Academic Press, 1985.
Cosslett T. Women writing childbirth. Modern discourses of motherhood. Manchester: Manchester University Press, 1994.
Dench G. The frog. The prince and the problem of men. London: Neanderthal Book, 1995.
Edwards N. Women planning home births: their own views on their relationships with midwives // Kirkham M. (Ed.). The midwife mother relationships. Mcmillan, 1999.
Figes K. Life after birth. Harmondsworth: Viking, 1998.
Hogan S. (Ed.). Gender issues in art therapy. London: Jessica Kingsley Publishers, 2001.
Hogan S. Having a voice // AIMS Journal. 1997а. № 9 (3). P. 11–12.
Hogan S. Mad, bad and feminist: speculations on feminist cultural theory. Women’s studies network Association. 1997b. № 28. November. P. 10–12.
Hogan S. A tasty drop of dragon’s blood // Hogan S. (Ed.). Feminist approaches to art therapy. London: Routledge, 1997с.
Kaplan E. A. Motherhood and representation. The mother in popular culture and melodrama. London: Routledge, 1992.
Khanum S., Sharma U. Working paper. Centre for Social Research. University of Derby, 1999.
Martin E. The women in the body. A cultural analysis of reproduction. Milton Keynes: OUP, 1987.
Oakley A., Hickey D., Rajan L. Social support in pregnancy: does it have long-term effects? Journal of Reproductive Psychology, 1996. № 14. P. 7–2 2.
Oakley A. Social support and motherhood. Oxford: Basil Blackwell, 1992.
Oakley A. From here to maternity. Harmondsworth: Penguin, 1981.
Patel T., Sharma U. Birthing mothers, social scientists and subjective experience of childbirth. Working paper provided by authors, 2000.
Rose N. Governing the soul. London: Rourledge, 1980.
Russell D. Women, madness and medicine. Cambridge: Polity, 1995.
Ruddick S. Thinking mother // Bassin D., Honey M., Kaplan M. (Eds.). Representations of motherhood. Yale University Press, 1994.
Simkin P. T. Just another day in a women’s life? Birth,1992. № 19 (2). P. 64-81.
Smart C. Regulating womanhood. London: Routledge, 1992.
Turner B. Regulating bodies: essays in medical sociology. London: Routledge, 1992.
Zadorozni M. Social class, social selves and social control in childbirth. Sociology of health and illness, 1999. № 21 (3). P. 267–289.
Yalom I. Love’s executioner and other tales of psychotherapy. London: Penguin, 1989.
Идентичность, сексуальность и материнство. Арт-терапевтическая работа с женщиной, потерявшей в родах ребенка
С. Хоган
Практика деторождения и культурные нормы
Представительницы феминистического движения обращают внимание на то, что развитие медицинской практики родовспоможения существенно повлияло на акушерство, которое традиционно являлось сугубо женской сферой деятельности (Farsides, 1994). В результате этого мужчины заняли доминирующее положение в акушерстве и гинекологии (Lupton, 1994). Часто именно хирурги-акушеры осуществляют различные оперативные вмешательства в родах, такие как кесарево сечение или перинеотомия.
Страх перед возможными осложнениями и последующей судебной ответственностью, а также стремление контролировать родовой процесс заставляют многих хирургов-акушеров проводить операции без достаточных на то оснований. Хирургические вмешательства в родах вызывают у рожениц примерно те же самые чувства, что и смерть ребенка (Rakusen, Davidson, 1982). В этом нет ничего удивительного, учитывая лежащее на женщине тяжелое бремя социальных ожиданий, связанных с ее репродуктивной функцией, а также распространенные в обществе мифы о ее репродуктивной способности. Рождение многочисленного потомства до сих пор зачастую рассматривается как «естественная» функция женщины. Поэтому различные вмешательства медицинского характера вызывают у женщин чувства глубокой фрустрации и утраты (Sulieman, 1986).
Следствием медицинских вмешательств в родах является то, что многие женщины начинают испытывать вину и чувство собственной неадекватности, поскольку им кажется, что они не смогли выполнить свою естественную функцию без какой-либо технической помощи. Женщины, перенесшие кесарево сечение или перинеотомию, нередко испытывают чувство гнева в связи с тем, что они позволили другим, обычно мужчинам, контролировать тот процесс, который должен был бы стать (по крайней мере, с точки зрения господствующей системы взглядов) вершиной их самореализации – наиболее важным переживанием в их жизни. Для многих женщин именно утрата их контроля над родами является основной причиной переживания ими фрустрации и унижения (Rakusen, Davidson, 1982; Ussher, Nicolson, 1992).
Многие женщины предпочитают теперь рожать на дому или в родовом центре, что требует значительных затрат сил, времени и денег. Роды в домашних условиях требуют решения ряда дополнительных организационных вопросов и значительной силы воли, поскольку женщина сталкивается с сопротивлением со стороны врача или членов своей семьи, которых она должна убедить в обоснованности своего решения (Riley, 1982). Она должна приложить немало сил для того, чтобы подготовиться к родам самой и соответствующим образом подготовить среду, в которой они будут происходить. Ей также необходимо заручиться поддержкой своего партнера (мужа или иного близкого ей человека).
У женщин, решивших взять на себя ответственность за роды, помещение их в последнюю минуту в родильный дом из той среды, которую они с особой тщательностью готовили к моменту родов, а также их отрыв от членов семьи и друзей, способны вызвать глубокую фрустрацию и чувство собственной несостоятельности.
Кесарево сечение, связанное с разрезанием брюшной стенки и матки с последующим извлечением ребенка, обычно производится в тех случаях, когда имеется высокая вероятность гибели плода и/или роженицы. Однако эта операция все чаще производится без достаточных на то оснований (Rakusen, 1971). Подобные вмешательства нередко вызывают послеоперационный дискомфорт, инфекцию, нарушение лактации и эмоциональные нарушения.
Перинеотомия связана с разрезанием промежности (пространства между влагалищем и задним проходом) для того, чтобы облегчить выход на свет новорожденного. Перинеотомия обычно производится перед появлением головки новорожденного. Эта операция делается с тем, чтобы ускорить процесс родов, несмотря на весьма противоречивые данные того том, что она этому действительно способствует (Rakusen, 1971). Расположение роженицы на корточках или в полусидячем положении снижает напряжение в промежности и устраняет необходимость в перинеотомии.
Негативные эмоциональные и физические последствия перинеотомии могут сохраняться весьма продолжительное время. Эта операция нередко приводит к возникновению неприятных ощущений во время полового акта, которые могут продолжаться несколько месяцев, и, в связи с этим, к нарушениям во взаимоотношениях партнеров как раз в тот момент, когда женщина нуждается в дополнительной поддержке. Перинеотомия сопровождается сильной болью во время рассечения промежности или при наложении швов.
Кесарево сечение и перинеотомия лишают женщину возможности пережить процесс нормальных контролируемых родов. При этом у женщин часто возникает чувство вины (как у тех, кто готовился к естественным родам, так и у тех, кто к ним не готовился) или гнева. У женщин также нередко появляется ощущение, что они попросту не способны «нормально» родить.
Описание случая[1]
Джей была включена в закрытую арт-терапевтическую группу, занимавшуюся в течение 18 недель. Работа проходила в Сиднее. Ведущими группы были я и моя австралийская коллега, получившая арт-терапевтическую подготовку в США.
Еще до того как пережить опыт «рождения и смерти» и начать работать в группе, Джей создала несколько рисунков, чтобы привыкнуть к тому, что у нее будет двойня. Описывая свои рисунки, она сказала, что они передают ее чувство счастья и радостного ожидания родов. Когда Джей создавала эти рисунки, она готовилась к предстоящим родам и выполняла специальные физические упражнения. Она старалась хорошо питаться, отдыхать, расслабляться и читать рассказы и книги, посвященные родам. Она чувствовала себя в хорошей физической форме и получала от этого удовольствие.
На тех рисунках, которые Джей создала до начала посещения группы, но уже после родов, она отразила опыт рождения двух детей – первого, живого ребенка по имени Бруно, и второго – мертвого – по имени Эрик. Джей сказала, что второй рисунок передает переживаемые ею чувства «растерянности и агонии». Об этом рисунке, созданном ею дома, она сказала также, что он передает чувство разочарования родами, и более подробно описала мне как сам родовой процесс, так и свои ожидания от него.
Джей и ее партнер по имени Лео готовились к домашним родам и установили для этого на веранде надувной бассейн, а в день предполагаемых родов все время поддерживали огонь в камине в этом помещении. Джей сказала, что обстановка была просто «великолепной». На роды были приглашены родственники и друзья. Однако все эти планы разрушились, когда после осмотра врач заявил, что Джей должна отправиться в родильный дом, хотя в этот момент роды проходили достаточно успешно, и отверстие зева матки составляло 8 см (для успешных родов оно обычно должно равняться 10 см). Джей сказала, что она чувствует себя нормально и вполне спокойно, и что она уже достаточное время контролировала процесс родов и не испытывала сильной боли. Поскольку сильных болевых ощущений не было, она полагала, что весь родовой процесс пройдет нормально. Ей никто не объяснил, почему она была доставлена в родильный дом.
