Джон Паркин - Жизнь по принципу «Послать все на…». Нестандартный путь к полному счастью
Но в общем и целом система работает; заключенные Блока Д в большинстве своем послушны и покорны. И этот блок очень дешево обходится — гораздо дешевле, чем целая тюрьма. На самом деле в Блоке Д нет ни охранников, ни уборщиков. Трех спроецированных на стены уборщиков-заключенных достаточно для того, чтобы настоящие заключенные убирались сами — по минимуму и без энтузиазма. А для Блока Д этого вполне достаточно.
Если вы предпочитаете сразу перейти к разделу «Ломаем тюремные стены», вы найдете его на стр. 117.
Глава 11
Блок Е: Перфекционизм
Начальник Блока Е и сам перфекционист. Он сдвинулся на идее сделать свой блок самым лучшим в тюрьме, с самой лучшей статистикой поведения и исправления узников. Он всегда пристально наблюдает за другими блоками и строго спрашивает со своей команды охранников — чтобы Блок Е всегда был впереди всей тюрьмы.
И это действительно отличный блок. По представлениям начальника, его сотрудники и заключенные должны полностью разделять стремление к совершенству. Начальнику нужно, чтобы все до одного чувствовали себя самыми лучшими и гордились тем, что отлично выполняют работу.
Все эти надписи на стене начальник написал собственноручно. И если какое-то замечание недостаточно мотивирует, его очень быстро заменяют на что-нибудь более совершенное.
Начальник не просто хотел, чтобы на стенах были написаны сообщения, нет: он заказал надписи специальной фирме, поэтому слова на стенах выглядят весьма изящно.
У начальника есть четкое представление о том, как должна выглядеть каждая строчка; он даже сам разрабатывает дизайн. Если фирма прислала какой-то заказ, не вполне точно отвечающий требованию начальника, он отсылает заказ обратно. Естественно, между ним и главой фирмы происходят споры, потому как исполнитель уверен, что фирма в точности выполнила заказ начальника, и очень неохотно переделывает его. Но начальник настаивает и в конце концов получает то, что хочет. Как правило.
И эти надписи выглядят на тюремной стене аккуратно и мило:
Будь самым лучшим, каким только можешь быть.
Хорошее — враг лучшего.
Последнее высказывание самое любимое у начальника. Он представляет себе, как хорошая армия сражается с самой лучшей. Он наслаждается, когда перед его мысленным взором лучшая в мире армия рубит в капусту хорошую.
Никто не помнит тех, кто занял второе место.
Слабаки не побеждают, а победители не бывают слабаками.
Добейся успеха, и ты вылезешь из грязи.
Иногда начальник даже создает на стенах целые произведения искусства — фон, испещренный звездочками, — для иллюстрации лозунга.
Создается впечатление, что это хорошо работает: Блок Е занимает верхнюю строчку в соревновании блоков, его заключенные — образцово-показательные узники, цифры статистики великолепные.
Но пройдитесь по безукоризненно чистым коридорам блока, вдоль стен, украшенных сияющими и вдохновляющими призывами, и вы услышите некоторые весьма нелицеприятные высказывания, которыми обмениваются заключенные.
Давайте заглянем на кухню, где узники заняты приготовлением обеда для всех обитателей блока. Да-да, на кухне Блока Е нет никаких тружеников общепита. Заключенные готовят сами. Почему? Все просто: много лет назад им не понравилось качество приготовленных блюд, и они решили, что сами справятся гораздо лучше. Так и вышло. На самом деле кухня Блока Е — самая знаменитая тюремная кухня в мире. Ее блюда демонстрируют журналы и телешоу по всему миру. Некоторые из лучших поваров становятся знаменитостями и — после освобождения — делают головокружительную карьеру. Самый знаменитый повар, Билли Гулливер, верзила, хотя и шотландец, открыл (сначала в Лондоне, а теперь и в Нью-Йорке) свой ресторан, очень успешный и отмеченный мишленовскими звездами. Ресторан называется «Блок Е» («Е» значит «еда», видите ли).
Итак, мы на кухне, где нынешний шеф-повар орет на другого заключенного: «Что, черт побери, ты тут делаешь? Ты болен или что? На эту сковородку словно наблевали! Я бы не дал это даже собаке начальника. Пусть собака лучше поцелует меня в задницу, чем я дам ей тарелку этой гнусной смеси. Выкини и начни снова. И если ты не приготовишь до обеда то, что заставит меня плакать от счастья, я заставлю ТЕБЯ целовать мою задницу».
Не особо приятно такое услышать. И увидеть. И, должно быть, очень грустно оказаться на месте бедолаги, к которому обращена эта тирада, даже если угроза «целовать задницу» является образным выражением.
Но когда вы сидите за обедом, все отвратительные сцены, которым вы стали свидетелем, мгновенно исчезают из вашей памяти. Вы никогда не пробовали ничего подобного. Вы всерьез начинаете рассматривать преступления, за которые могли бы попасть в Блок Е. Вы бы даже не отказались от пожизненного срока.
Если вы предпочитаете сразу перейти к разделу «Ломаем тюремные стены», вы найдете его на стр. 117.
Глава 12
Блок Ж: Отсутствие воображения
Блок Ж — тихое и относительно цивильное местечко, насколько такое может быть в тюрьме. Если бы принц Чарльз направил свою кипучую энергию на разработку архитектурного облика тюрьмы, то он нечто подобное и создал бы: классическое и безнадежно отсталое.
Нет, для тюрьмы тут вполне ничего: все аккуратно и чисто. Вы никогда не потеряетесь в этом блоке и не забудете, где находитесь (хотя вряд ли можно забыть, что вы в тюрьме). На самом деле вы не можете заблудиться в Блоке Ж, потому что повсюду развешаны схемы аварийной эвакуации, прямо как в отелях и ресторанах. И надо же, эти схемы — единственное, что украшает стены. В отличие от других блоков никаких надписей на стенах Блока Ж вы не увидите. Когда архитекторы спрашивали сотрудников блока, что бы они хотели написать на стенах, те ответили: «Это стены. Зачем на них писать?»
Это было сказано так, словно архитекторы — непроходимые тупицы.
Архитекторы пожали плечами и вместо этого написали еще несколько великолепных сообщений для заключенных Блока Б, что было намного проще и уж точно приятнее.
Узники Блока Ж выполняют все, что предписывается тюремными правилами: моются, едят, выходят во двор, чтобы подвигаться и подышать свежим воздухом, а также смотрят телевизор. Хотя чаще всего заключенные просто сидят без дела, тупо смотрят в пространство и почти не разговаривают.
Вы могли видеть подобных типов в автобусе или в поезде: они ничего не делают — не читают, не играют в телефон, не болтают и не смотрят с интересом на проплывающий за окном пейзаж. Просто уставились в одну точку и сидят. Но не так, как последователи дзен-буддизма. И не так, словно они говорят окружающим: «Обычно у меня голова пухнет от всяких мыслей и забот, и так здорово просто сидеть здесь и дышать. Этакая миленькая медитация в автобусе». Нет. В голове заключенных Блока Ж не происходит НИЧЕГО.
Я имею в виду, что вообще ничего не происходит. Это не тайм-аут в игре и не «быстрая перемотка», после которой начинается музыка. Это — пауза перед началом фильма, который никак не начинается.
Они даже не могут поставить DVD с фильмом, потому что и DVD не существует, и фильм еще не снят… или не придуман. Может, из-за того, что тот, кто мог бы придумать фильм, сидит здесь — у него есть потенциал, но лампочка в голове выключена.
В Блоке Ж они все такие. Никаких признаков жизни. Здесь нет мира и спокойствия… эээ… как в мирном и спокойном месте. Тут мир и покой, как на кладбище. А я не хожу на кладбище за миром и покоем. Я хожу, чтобы навестить покойных. Добро пожаловать в Блок Ж, где полным-полно покойников и еще есть некая чудесная машина, которая поддерживает в них жизнь, чтобы заключенные выглядели и двигались как живые.
Но они не совсем живые. У них нет воображения. У них нет воображения для того, чтобы увидеть что-то иное. У них нет воображения, и они не могут увидеть ничего дальше своего носа, даже если это очень важно. Как у лягушки, которая сварилась в воде, постепенно нагревшейся до кипения,[18] у заключенных Блока Ж не хватает воображения, чтобы вовремя выпрыгнуть. Поэтому они даже не рассматривают возможность освободиться из тюрьмы, и никто не пытается этого сделать. И работа охранников здесь спокойная и скучная. Охранники тоже, кстати, сидят, уставившись в одну точку.
Остановись и прочитай.
Или, по крайней мере, перестань писать на минутку, Паркин.
Сегодня утром я собрался написать следующую главу и вот что прочитал в Guardian под заголовком «Вести из тюрем»:
Заключенный проковырял пластиковой вилкой полутораметровую стенуУзник, который прокопал полутораметровую стену пластиковой вилкой, был пойман, когда на земле обнаружили кирпичную крошку. Чтобы сделать инструмент, Саймон Лэнгфорд выкрутил шурупы из стола и закрепил их в пластиковой вилке. Многие недели он выковыривал раствор из кирпичной стены в своей камере Эксетерской тюрьмы. Проделанную дыру узник прятал под слоем папье-маше. Попытку побега предотвратил охранник, который увидел кучку кирпичной крошки под окном камеры Лэнгфорда. В эту тюрьму заключенный был помещен после того, как напал на троих надзирателей в другом исправительном учреждении, причем на тот момент ему оставалось всего четыре дня до освобождения.
