Александр Данилин - LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости
Он же, следовательно, лежит в основе потребности «интернальной» личности в галлюциногенах. Как вы помните, в основе такой потребности лежит влечение к эго-диастоле — трансценденции, расширении своего «Я». Соблазн обожествления самого себя окажется движущей силой, энергией эгодиастолического влечения, какие бы поведенческие формы оно ни принимало. Эгодиастола — это и есть «посягательство твари на бесконечность», о котором писал еще Анаксимандр. Именно поэтому в жизненном цикле человека она дает о себе знать в гораздо более раннем возрасте, чем защитная эгосистолическая потребность.
Следовательно, и в мистической секте личность будет проходить этапы интеллектуальной зависимости, на сей раз не от наркотика, а от экстатических оргий.
«В свою очередь, душевное возбуждение сектантов в экстазе достигает последней степени, — рассказывает доктор Коновалов, — доводит их, как мы видели, до полного изступления, распада душевного единства (курсив мой. — А.Д.), парализуя высшие задерживающие центры личного сознания и воли. «Бывая вне себя» от экстатической радости, сектанты забывают стыд, в собраниях лиц обоего пола пляшут совершенно нагие, не скрывая своих половых влечений, галлюцинируют, бредят, говорят, что на ум взбредет, иногда совершенно забывая сказанное по миновании приступа (амнезия)».
Читатель легко узнает в этом фрагменте начало «дионисической» диссоциации личности. Обратите внимание: сектантская диссоциация («паралич личного сознания», по Коновалову), как и диссоциация культуры XX века, начинается с «забывания стыда», «наготы» и открытых проявлений «полового влечения», то есть фрейдовского «либидо».
«Паралич личного сознания» — это, собственно, и есть юнговское «понижение умственного уровня» («снижение порога сознания»). В течение экстаза, точно так же, как и во время наркотического опьянения, «понижение порога» способно привести к потере сознания в виде истерического или эпилептического приступа.
«Столь бурная картина экстатического волнения, — пишет Коновалов далее, — оказывается, однако, в полном несоответствии, по своим размерам, с моментом, обусловливающим его наступление. Сектанты приходят в экстаз необыкновенно легко, за исключением лишь редких случаев, когда требуются усилия, чтобы расшевелить их сердца. С современными малеванцами, как сообщалось на недавнем миссионерском съезде, достаточно бывает завести беседу о сошествии Св. Духа на апостолов, и они мгновенно приходят в экстаз: начинают трястись, говорить и писать на разных языках. Особенно легко и быстро экзальтирует сектантов пение духовных стихов. «Песенка, — по их выражению, — к Богу лесенка».
К началу приступа галлюцинации воображения ведет описанная Ухтомским «тренировка доминант». Этот феномен хорошо известен гипнотизерам — человек, который неоднократно проходил через сеансы лечебного сна, гораздо легче, чем новичок, входит в гипнотический транс.
Мы приводим эту аналогию потому, что с ее помощью можно видеть, как «тренировка доминант» приводит к своеобразной внушаемости сектанта. При произнесении «ключевых» слов он, как «запрограммированный» с помощью LSD шпион, впадает в трансовое состояние.
Особенно интересно, с точки зрения нашей книги, отметить эффект действия «духовных песенок» как легкого способа «тренировки» экстатических доминант. Помните, с помощью магической песни шаманы туземного племени управляли действием галлюциногенного напитка аяхуаска?
Именно легкость «тренировки доминант» с помощью «песенок» (мелодий) использовал Боб Марли. Им продолжают пользоваться и творцы современной музыки. Теми же приемами «распевов» пользовалась и изучавшая для ЦРУ методы манипуляции сознанием секта Джонса в Гайяне.
Доктор Коновалов продолжает описание повышенной внушаемости и распада личности сектантов:
«Всматриваясь во взаимное соотношение элементов сектантского экстатического волнения, нельзя не заметить, что совместно они образуют неестественный комплекс. Чувство восторженной радости и блаженного упоения сопровождается с физической стороны множеством конвульсивных и других физиологических спутников, обычно сопрягающихся с мучительными состояниями — страданием, болезнью. Такая извращенность эмоциональной реакции показывает, что волнение перешло нормальную границу, достигло высшего предела, где уже исчезает специфическое различие в выражении совершенно противоположных чувств, где гнев, подобно восторгу, заставляет человека «прыгать и плясать, как разнузданного весельчака», где наслаждение и боль «заставляют нервы вибрировать одинаковым образом», исторгая одни и те же стенания.
Подобная же неестественность наблюдается и в последовательной смене отдельных элементов как физической, так и психической стороны экстатического волнения. Слезы сменяются смехом, скорбь о грехах — приступом необузданной радости. При этом смена совершенно противоположных волнений происходит с поразительной легкостью и быстротой. В момент, когда расчувствовавшиеся сектанты «заливаются слезами», по-видимому, прегорько рыдают, сокрушаясь о своих грехах, — стоит вожаку сказать «будет!» и затянуть веселую плясовую песню, и картина мгновенно меняется (курсив мой. — Л Д.): сектантами овладевает неудержимый восторг, они не в силах усидеть на месте и пускаются в «духовный пляс». «Каждый раз, когда я приходила на радения к Мокшину, — рассказывает Воронежская хлыстовка, — дело начиналось так. Сперва начинали читать, потом петь стихи «Плачь, душа моя», и все начинают плакать, да так, просто навзрыд, и где слезы берутся. Затем Мокшин говорит: «Буде плакать!» — и все перестают, потом начинают петь «Пришла дева без порока, рай, рай». Все начинают радоваться, плясать, биться о землю и бог знает, что делать, так что волоса дыбом становятся от того, что творится: кричать, свищут, попадают все на землю, и это, как объяснял мне Мокшин, оттого, что Дух Св. входит в них». Сектантские вожаки давно подметили эту наклонность умиленного плача мгновенно, под влиянием веселого пения, переходить в неистовую радость, какой нельзя вызвать без этого предварительного условия, например сразу приступая к веселым песням (ну, чем вам не «предпрограммирование» сеанса LSD! —А.Д.). Заправляя нарастанием экстатического волнения радеющих сектантов, они сначала предлагают петь грустные, заунывные распевцы и зорко следят за развитием приступа умиления. Заметив, что сектанты достаточно расчувствовались, — затягивают веселыя, плясовые песни, с частым ритмом. И многочисленные свидетельства удостоверяют, что посредством такого внушения чрез орган слуха достигается поразительный эффект (популярная музыка доказала поразительность такого эффекта с еще большей достоверностью. — А.Д.).
Наконец экстатическое волнение сектантов, легко наступающее и способное приостановиться или радикально измениться по одному мановению вожака (курсив мой. — А.Д.), будучи предоставлено собственному развитию, нередко длится чрезмерно долго, а иногда как бы переходит в хроническое состояние».
Выражаясь принятым в нашей книге языком, длительная идентичность личности с экстатическим состоянием приводит к инфляции — стойкому «снижению умственного уровня». Коновалов начинает характеризовать подобное состояние как психическое заболевание:
«Отмеченные особенности сектантского экстаза, в своей совокупности, позволяют охарактеризовать его как ненормальное душевное волнение. Современная психология устанавливает три главных признака ненормальной эмоции. Во-первых, неестественная реакция, выражающаяся в излишке или : недостатке физиологических спутников, то есть чересчур резкое или крайне пониженное действие эмоции на организм. Во-вторых, непропорциональность между причиной и следствием эмоции или отсутствие рациональных мотивов для нея, и, наконец, чрезмерная длительность, в своем роде хроническое состояние эмоции. Все данные признаки налицо в сектантском экстатическом волнении. Ввиду этого и принимая в соображение господствующую роль в сектантском экстазе чувства радости, его можно определить как ненормальную радость.
Подобного рода ненормальная радость не составляет исключительной принадлежности сектантского экстаза.
Она наблюдается у здоровых и больных людей, вызывается искусственно и наступает самопроизвольно. В наиболее типичной и сходной с сектантским экстазом форме она искусственно вызывается посредством интоксикации, особенно чрез опьянение алкоголем, гашишем, опиумом, абсентом и другими наркотиками («ядами интеллекта»), а естественно обнаруживается в эмоциональных припадках истерии, в кризах неврастеников и приступах маниакального возбуждения у разного рода душевных больных (курсив мой. — А.Д.).
