Лев Куликов - Психология личности в трудах отечественных психологов
Духовные способности – это способности понять, оценить и изобразить других людей в своем творчестве. Духовные способности – это интегральное проявление интеллекта и духовности личности. В своем высшем проявлении духовные способности характеризуют гения…
Важнейшим личностным качеством, позволяющим проникнуть в духовный мир Другого человека, является эмпатия (от греч. empatheia– сопереживание). Различают эмоциональную, когнитивную и предикативную формы эмпатии. Психологические исследования показали, что индивидуальная способность к сопереживанию возрастает по мере накопления жизненного опыта.
Человек познает себя, свой духовный мир через другого человека, при этом духовно богатый человек познает другого лучше, чем тот самого себя. Для этого необходимо, чтобы духовно богатый человек вмещал в себя не только духовные качества познаваемого, но и нечто большее – противоположные ему качества. ‹…›
Духовность проявляется в том, что действительность познается не только рационально, но и эмоционально, через переживания. Для духовно богатого человека все значимо, все находит чувственный отклик.
Следует отметить, что полностью бездуховных людей нет и что духовность не находится в прямой связи со способностями и интеллектом. Духовным может быть и человек со средними способностями, а бездуховным может быть талант.
Духовность человека в зеркале психологического знания и религиозной веры[84]. В. В. Знаков
Проблема духовности привлекла внимание многих крупных российских психологов, были напечатаны интересные книги и статьи. Однако вопрос о сходстве и различиях научно-психологического и богословского подходов к анализу проблемы духовности пока, по существу, остается без ясного ответа. Цель статьи – попытаться хотя бы частично ответить на поставленный вопрос.
Я полагаю, что многие трудности в решении проблемы будут устранены, если изначально признать, что религиозное и научное направления представляют собой два принципиально различных (хотя и неразрывно связанных) пути познания феномена духовности. Во-первых, это проявляется в поисках главных источников происхождения духа: наука их ищет в человеке (его сознании, созерцании, продуктах деятельности), а религия – в божественном откровении. У богослова нет сомнений в том, что духовность от Духа Святого, а у ученого-атеиста – от человека и человечества. Во-вторых, различия видны в неодинаковости понимания категории «знание» в науке и богословии.
Научное знание характеризуется прежде всего тем, что субъект, взаимодействуя с объектом, мысленно воспроизводя его, отражает характеристики объекта в своей психике. В рациональном научном знании вещи, явления, процессы представлены так, как они происходят сами по себе, в их самобытии, самосовершении, взаимодействиях с другими объективными вещами, явлениями, процессами. Научное познание объективного мира предметно, в его результате у субъекта возникают образы, имеющие сходство с самими познавательными объектами. Научное знание всегда представляет собой образ, модель познаваемого. Например, Я. А. Пономарев называл знание такой психической моделью, в которой отражаются все события, включенные в ход взаимодействия субъекта с объектом. Он писал: «Сам по себе термин «знание» избирательный, характеризующий лишь поверхность соответствующего ему явления, анализ сущности которого, как и во всех подобных случаях, может быть многоплановым. В гносеологическом аспекте такого анализа знания выступают как отображение, идеальное, как образы объективного мира в широком смысле, либо как чувственные образы, равносильно ощущениям, восприятиям, представлениям, либо как образы абстрактные, равносильные понятиям, суждениям, умозаключениям и т. п. В конкретно-научном, психологическом аспекте знания выступают как динамические мозговые модели предметов и явлений, их свойств, т. е. как элементы, составляющие психику (1967).
Однако следует заметить, что далеко не всякое научное знание, которым овладел субъект, имеет непосредственное отношение к его духовному Я…
В отличие от рационального научного иррациональное религиозное знание основано на вере, оно обладает двумя основными чертами, которые У. Джемс называл «эмоциональностью» и «интуитивностью». Как блестяще и убедительно показал Ф. Д. Шлейермахер (1994), религиозное знание не претендует на то, чтобы быть знанием в научном смысле слова. Для богословия «знание» оказывается неразрывно связанным с «верой» и «переживанием», потому что его интересует не природа вещей, а только воздействие этой природы на самобытный характер религиозного переживания человека. Как следует, например, из работ, посвященных анализу аскетических и мистических аспектов православия, религиозные догматы представляют собой описания содержания самого переживания, а не теоретические истины об объектах, рассматриваемые вне отношения к ним субъекта. С позиции верующих к религиозному переживанию нелепо применять какие-либо критерии рациональности, потому что оно есть духовный процесс, возвышающийся над любыми интеллектуалистическими критериями объективности и субъективности. ‹…›
В многообразии современных подходов к проблеме можно выделить по меньшей мере четыре основных направления.
Первое направление – поиски корней духовности не столько в самом человеке, особенностях его личности и склонности к рефлексии, сколько в продуктах жизнедеятельности: объективации высших проявлений человеческого духа, творчества, в памятниках старины, произведениях науки и искусства. Духовность субъекта – результат его приобщения к общечеловеческим ценностям, духовной культуре, а дух – прежде всего категория культурологическая, мировоззренческая. С этой позиции дух представляет собой объективное явление, обязательно предполагающее, потенциально содержащее в себе активность субъекта, Активность направлена на опредмечивание идеи, формирование значений, определяющих семантическое поле культуры, духовный опыт человечества.
В социологии весомый вклад в подобное понимание духа внес М. Вебер (1990). Он применял понятие «дух капитализма» для определения такого строя мышления людей, для которого характерно систематическое рациональное стремление к получению законной и этически безупречной прибыли в рамках своей профессии. Как известно, важнейшим положением христианства является вера человека в спасение души. В протестантской этике в качестве наилучшего средства для обретения внутренней уверенности в спасении рассматривается неутомимая деятельность субъекта в рамках своей профессии: она направлена на пользу общества, рациональное преобразование социального мироздания и потому угодна Богу, приумножает Его славу. Дух капитализма, его движущая сила отражаются в совокупности этических норм, которых придерживаются предприниматели и которые полезны с точки зрения эффективного приращения денежных ресурсов. По М. Веберу, этические нормы «идеального типа» капиталистического предпринимателя не имеют ничего общего со склонностью к расточительству, показной роскошью, чванством, упоением властью. Характеру капиталистического предпринимателя свойственны скромность, ответственность, сознание хорошо исполняемого долга, честность.
В США одним из великих людей, преисполненных «капиталистическим духом» и проповедовавшим утилитарное обоснование этических норм, был Б. Франклин. В частности, он считал, что честность полезна, ибо она приносит кредит. Так же обстоит дело с аккуратностью, умеренностью, пунктуальностью: все эти качества именно потому и являются добродетелями, что в конце концов так или иначе приводят к выгоде в профессиональных делах. Он писал: «Я убедился наконец в том, что… правдивость, честность и искренность имеют громадное значение для счастья нашей жизни; с этого момента я решил воспитывать их в себе на протяжении всей жизни и решение это записал в свой дневник. Откровение как таковое не имело для меня решающего значения; я полагал: хотя определенные поступки не являются дурными только потому, что они запрещены учением, или хорошими потому, что они им предписаны, однако, принимая во внимание все обстоятельства, вполне вероятно, что одни поступки запрещаются именно потому, что они по своей природе вредны, другие предписаны именно потому, что они благотворны» (цит. по: Вебер М., 1990).
Таким образом, важным источником духовности субъекта являются этические нормы, на которые он ориентируется в повседневной жизни (в том числе обусловленные не только его представлением о должном, нравственном отношении к другому человеку, но и практическими, утилитарными соображениями). В этических, эстетических, юридических и прочих нормах закреплены высшие образцы человеческой культуры. И если субъект усваивает, переживает их как внутренне обязательные образцы поведения, то он приобщается к высшим духовным ценностям бытия. Духовное богатство человека возрастает, когда закрепленные в общественных нормах духовные ценности становятся неотъемлемой частью его духовного мира, субъективной реальности.
